Противостояние
Шрифт:
Донесся гул летящего самолета. "Авиация, - подумал он, - сталинские соколы. Наша надежда". Глубоко вдохнув свежий утренний воздух, Павел хотел вернуться к окну, но что-то задержало его. Этот нарастающий гул - как теперь было ясно, уже не одного самолета, а целой эскадрильи. "Что это?
– думал он.
– Массовые полеты военной авиации в такой близости от границы запрещены".
Гул все нарастал, становился тревожнее. Внезапно Павел увидел группу самолетов, движущихся в направлении железнодорожной станции. Ужас и боль пронзили его сознание. В утреннем небе над советской Вологдой висели североросские бомбардировщики
Первое звено отделилось от общей массы самолетов и, снизившись, начало сбрасывать свой смертоносный груз на железнодорожную станцию Вологда Сортировочная. Через несколько секунд в небо взвились языки пламени и донесся гул взрывов. Это горели цистерны с топливом, подогнанные для нужд готовящейся к броску Советской армии вторжения. А на станцию уже заходило второе звено. На секунду Павлу показалось, что самолеты собираются бомбить солнце. Вцепившись руками в подоконник, он закричал что есть силы в сторону нарастающего грохота бомбежки:
– Лёшка, подонок, я убью тебя!
* * *
Яркое июньское солнце освещало площадь перед обкомом, из раскрытого настежь окна доносился гомон птиц. Но Павлу было не до этого. Не тратя более секунды на изучение каждой бумаги, он просматривал кипы подносимых ему сотрудниками документов. Одни бросал в печку, уже докрасна раскалившуюся от непрестанной работы, другие передавал секретарю, который быстро паковал их в расставленные здесь же коробки.
В кабинет ворвался Потапов.
– Товарищ Сергеев, - прокричал он, - белосеверороссы уже во Владимирске. Их танки форсировали реку Черную. Поспешите.
– Мне нужно еще не меньше двух часов, - не прекращая работу, отозвался Павел.
– Вы в своем уме?
– рявкнул Потапов.
– Часа через три противник будет на окраине Вологды. Железнодорожная рота еще задержит его на пару часов, но не более. Сворачивайтесь немедленно. Не исключена выброска десанта у нас в тылу.
Павел метнул бывшие у него в руках бумаги в печь и скомандовал:
– Все оставшееся - в огонь. Я - на погрузку.
Выйдя быстрым шагом из кабинета, он направился на внутренний двор обкома, где спешно шла погрузка архива. Прямо с крыльца, схватив первый попавшийся ящик, он побежал к одному из грузовиков.
Погрузка была закончена только через полчаса. Когда борт последней машины был поднят, во двор, придерживая кобуру с пистолетом, выбежал Потапов.
– Готовы?
– крикнул он.
– Едем, - ответил Павел.
Вместе они обогнули здание обкома, подбежали к "эмке" и сели на заднее сиденье. Грузовик с архивом уже вырулил на улицу и понесся по ней. "Эмка" припустила вслед. На ближайшем повороте за ними пристроилась полуторка с солдатами спецроты НКВД.
– Товарищ Потапов, - произнес Павел, - где мы сможем их остановить?
– Они обходят нас с фланга, - ответил энкавэдэшник.
– Если попробуем защищаться здесь, мигом окажемся в окружении.
Машины выскочили на окраину города, не снижая скорости пересекли железнодорожный переезд. Теперь они уже неслись по загородному шоссе. На одном из поворотов "эмка" обогнала грузовик. "Спасибо северороссам с их маниакальным стремлением делать хорошие дороги, - подумал Павел.
– Иначе мы с такой скоростью ехать бы не могли".
За окном мелькали березки и мелкий кустарник. "Ну, все, - решил Павел после четверти часа бешеной
Короткая очередь прозвучала где-то впереди. Машина вильнула, соскочила с дороги и понеслась к росшим на обочине кустам. Через мгновение ее корпус содрогнулся от мощного удара.
На несколько секунд Павел потерял сознание, а когда очнулся, обнаружил, что его изо всех сил старается вытащить из застрявшей в кустах машины Потапов. Водитель, голова которого была вся в крови, лежал на баранке. Очевидно, он погиб, ударившись о лобовое стекло, после того как неизвестный стрелок пробил шины автомобиля. Полуторка с архивом лежала напротив, в кювете. Грузовик с охраной стоял поперек шоссе, чуть сзади. Солдаты, уже покинувшие кузов, отстреливались из винтовок от невидимого в зарослях противника, ведущего огонь из автоматов. Некоторые из охранников уже были мертвы. Пули свистели вокруг, вонзаясь в стволы деревьев и срезая молодые листочки.
– Десант, мать их, - закричал Потапов, заметив, что Павел очнулся. Надо отходить. Вы не должны попасть в руки противника.
– Архив, - ответил Павел, выбираясь из автомобиля и вынимая пистолет из-за пазухи.
– Его надо уничтожить.
Он осторожно выглянул из-за корпуса машины. Врага не было видно. Судя по направлению стрельбы охранников и звукам автоматных очередей, он находился впереди, с обеих сторон дороги. Павел подполз к багажнику, притаился на мгновение и рывком, пригибаясь, бросился через шоссе. За спиной он услышал тяжелый топот сапог Потапова. Пули засвистели над их головами и зацокали по асфальту под ногами, но через несколько бесконечно долгих мгновений оба упали в траву за бортом грузовика с архивом. Павел быстро снял крышку бензобака, свернув в трубочку и держа за кончик, засунул туда носовой платок. Вынул из бензина, перевернул, снова засунул в бак, уже другим концом. Чиркнув спичкой, поджег.
– Уходим, - бросил Потапов.
Стараясь ползти как можно быстрее, они направились назад, туда, где залегли их отстреливающиеся солдаты. Внезапно боковым зрением Павел заметил, как Потапов обернулся и, держа пистолет двумя руками, произвел несколько выстрелов в сторону. Через мгновение короткая очередь прошила его и заставила рухнуть навзничь. Действуя скорее интуитивно, чем осознанно, Павел вскинул пистолет и дважды выстрелил в появившегося из-за дерева человека в десантном комбинезоне. Десантник упал, и Павел быстро перекатился к Потапову. С первого взгляда ему стало ясно, что офицер мертв. Несколько пулевых отверстий зияли в его теле, а одно располагалось прямо в середине лба. Открытые глаза энкавэдэшника бессмысленно смотрели в небо.
Сзади полыхнуло. Это взорвался бензобак грузовика. Воспользовавшись замешательством, которое неизбежно должно было возникнуть у нападающих, Павел вскочил и, пригибаясь, бросился туда, где, прячась за деревьями, вели огонь солдаты охраны.
Оказавшись за их спинами, он осмотрелся. На шоссе лежало пять убитых или тяжелораненых солдат, из кабины свесилось тело водителя. Увидел он также двух павших в кювете и еще одного, привалившегося винтовкой к комлю ближайшего дерева. Автоматные очереди доносились уже с трех сторон. "Окружают, - догадался Павел.
– Не меньше двух взводов. Наших осталось не более десятка. Еще полчаса - и все. Я не должен погибать. У меня есть еще не законченные дела".