Протокол "Наследник"
Шрифт:
Насчет того, что случилось после этого в душевой, а также о том, кто и за что пытался меня наказать, я тоже рассказал новому директору без утайки. Насчет поломки светильника честно признался, что ничего подобного не ожидал. Но с некоторых пор не исключал, что прибор мог быть испорчен умышленно, просто, возможно, кто-то не рассчитал силу тока.
О том, что произошло потом, лэн Даорн очень долго меня расспрашивал, порой по два-три раза уточняя интересующие его вещи. Но я и тут не стал ничего скрывать, подробно рассказав о нашей «милой» беседе с Моринэ, а также о реальной причине, по которой я угодил на пожизненное местожительство в карцер.
При этом, когда я упомянул, что директор совершенно открыто предложил мне расплатиться натурой за чистоту в личном деле, у лэна Даорна закаменело лицо и явственно дрогнула рука, а указательный палец дернулся, как если бы хотел нажать на курок. Думаю, если бы у него был пистолет, а рядом со мной сидел Моринэ, то в лаборатории случился бы незапланированный выстрел.
Правда, буквально через миг лэн Даорн все же вернул самообладание и продолжил расспросы, как ни в чем не бывало. Но я заметил. Запомнил. Оценил. И мысленно поставил новому директору дополнительный балл, поскольку был уверен, что с человеком, который относится к педофилам так же непримиримо, как я, мы уж точно найдем общий язык.
Про видео, кстати, он ничего не спросил, а я не стал уточнять, не удивились ли следователи тому факту, что доказательства вины Моринэ были отправлены с компьютера и электронного адреса самого Моринэ. Наверное, если и удивились, то со мной этот факт точно не связали. Да и вмешательство в комп посторонних не засекли, иначе ко мне и впрямь могли возникнуть вопросы. В том числе и у нового начальства.
Потом он, конечно, еще очень много выяснял и уточнял, в том числе и о том, о чем, по идее, не должен был интересоваться. К примеру, какие предметы я посещал, сколько рэйнов длились наши уроки, сколько баллов я успел заработать, какого уровня и направленности у меня был до карцера магический дар и как быстро мне его вообще открыли?
Все это было в файлах. Как и мое происхождение, имя моего покровителя и прочие документы, которые хранились у прежнего директора на компе.
А потом вдруг выяснилось, что все намного сложнее, чем я себе представлял.
Оказывается, Моринэ незадолго до своего ареста вычистил всю электронную базу школы. По крайней мере, в том, что касалось лично меня. Причем почистил он не только те каталоги, что находились в разделах для текущей работы преподавателей, охраны и прочих сотрудников, как обычно, а все вообще. В том числе архивные и скрытые файлы. Информация обо мне исчезла из всех папок, включая записи в школьных журналах — все мои достижения, баллы, успехи и неудачи, результаты обследования у доктора Нортэна… меня даже в ведомостях на питание больше не было! Словно я никогда и не поступал в эту школу. И словно меня попросту не существовало.
Я, пока сидел в карцере, еще удивлялся — мол, как же так? С какого перепугу Моринэ вот так легко и просто решился на убийство? Но теперь стало ясно — он просто хорошо все просчитал. И предпринял разумные меры, чтобы обезопасить себя от угрозы.
Судите сами. Родителей у меня не было, поэтому с этой стороны меня бы никто не хватился. Все, кто со мной общался в школе, были свято уверены, что я благополучно исключен, поэтому моего возвращения не ждали. Причем и те из них, кто не был в курсе липового «покушения», и даже те, кто своими руками подписывал мне смертный приговор.
Для них я уехал. Для кого домой, для кого — в следственный изолятор. А значит, и повода сомневаться не было. Ну уехал и уехал ребенок. Подумаешь, какое дело? Через месяц-другой обо мне бы никто даже не вспомнил. А уж через год и подавно.
Моринэ, судя по всему, именно на это и рассчитывал, когда подчищал следы. Он же не знал, что его царствование все равно бы скоро закончилось. А может, он такое уже проделывал, поэтому и был уверен в успехе.
Я-то, когда отвергал его любезное предложение, считал, что он просто охренел в край от безнаказанности, но у него, как выяснилось, был план. Поэтому, когда я отказался с ним спать, он просто стер меня из жизни так же, как удалил с компа ненужные файлы.
Вероятно, к моему убийству он никого не привлек лишь затем, чтобы даже лояльных ему свидетелей в школе не было. Да и зачем, если в холодном карцере я и так прекрасно умру? Заодно еще и помучаюсь, прочувствую, так сказать, последствия своего отказа.
Этому садисту оставалось лишь подождать, пока голод, холод и жажда сделают свое дело. Ну а тело он бы потом аккуратно извлек и по-тихому уничтожил, благо для мага его уровня это не составило бы большого труда.
Когда я обо всем этом узнал, то запоздало понял и то, почему во время проверки никто меня не искал и почему местному доктору до сих пор не предъявили никаких обвинений. Да и мудачный завхоз был просто уволен, а не сидел сейчас в одной камере с Моринэ.
Оказывается, мнимые доказательства моей вины этот подонок не просто убрал в дальний ящик, а тоже благополучно уничтожил. Впрочем, оно и понятно: если уж меня в его школе официально не было, то и никакого преступления я, соответственно, не совершал. А значит, в мусорную корзину отправились и показания свидетелей, и липовое заключение по моему браслету… так что перед лицом тэрнийского закона я был совершенно чист. Ну а заявление моих однокурсников лэн Даорн обещал перепроверить, и если окажется, что я не лгу, то ко мне вообще не останется никаких претензий.
А еще новый директор сказал, что уволенные из школы сотрудники, которых он не может допросить прямо сейчас, обязательно будут найдены и извещены о необходимости дать повторные показания. Правда, уже не здесь, а по месту постоянного проживания. Для этого он сегодня же отправит запросы в соответствующие органы. И если в результате окажется, что кто-то из них был замешан или в силу должностных обязанностей покрывал делишки прежнего директора, то и им будет светить заключение под стражу и обвинение сразу по двум серьезным статьям.
Когда я об этом услышал, то молча похвалил себя за то, что не стал упоминать о роли доктора в фальсификации данных. Просто пересказал прощальную речь Моринэ, опустив некоторые детали, а о том, что этот ублюдок прикрылся чужим именем, упомянуть «забыл». Мне ведь всего восемь. Я мог и не знать, у кого есть право проводить экспертизу вышедших из строя маготехнических устройств, контролирующих состояние магического дара учеников. И если директор сказал, что браслет испорчен и этому есть неопровержимые доказательства, то я вроде как должен был поверить, смириться, а подтверждающих документов мне в любом случае никто бы не предоставил.