Протокол о недоделках
Шрифт:
Мы вышли следом и успели заметить как от нашего багги бежал молодой парень, что-то пряча за пазухой. Огромный шериф с поразительной прытью отловил воришку, огрел дубиной, отнял украденные у нас несколько патронов. Затем, ругаясь про молодого остолопа и в ссылке не оставившего разгульную жизнь и сопутствующее воровство, поволок к позорному столбу у фонтана. Приковал его, говоря, что хоть дорогие ружья красть не стал и легко отделается, и начал лупить плёткой под его вопли и испуганный визг старавшейся подальше отодвинуться уже получившей своё девицы. Затем отвязал и отпустил тепло поблагодарившую за наказание и сокращение срока стояния девку. Хм… Отличный шериф в Плевке!
А мы отправились в скупку. Там Бенка, отчаянно вопя при торге, поддержанном присутствием любопытного шерифа, сбыла ненужное нам, пояснив, что лишнее в случае поломки багги придётся бросить. Деньги мгновенным движением выхватила у скупщика, опередив Галю. Но там и было немного. Было бы – золотое носовое кольцо снайперши кроков у коллекционеров ценится и ушло аж за сто восемьдесят дублонов. Галя усмехнулась:
– Ладно, сцен устраивать не будем, потом отниму, а если потратишь бездарно, то выпорю.
Но потратила деньги сама Романна…
В суете с отъездом двух артиллерийских паромобилей, мы отогнали багги в уголок площади, взяли вещи, оставив в машине только дрова и инструменты с запчастями, и пошли в гостиницу. Там Бенка, не заморачиваясь с отбиранием денег у решительной Гали, оплатила два номера на одну ночь, собралась идти гулять. Удивилась, когда мы повели, даже потащили её в больницу.
В маленькой клинике скучавший доктор оживился, увидев Бенку. А Бенка, увидев врача, безуспешно попыталась смыться. Галя решительно заявила:
– У нас раненая. Зовут Бенка, 17 лет. И у неё боли от протезов. Надо осмотреть. Назначить ненаркотическое обезболивающее взамен листьев. И дать рекомендации, как решить проблему ножек… Не может быть, что в двадцать первом веке пятнадцатой эры нельзя восстановить утраченные части тела!
– Ээээ… Я знаю её… Я её и лечил после травматической ампутации ног – пробормотал очень пожилой доктор – Но… Бенка… Она ненавидела это школьное прозвище, детская жестокость, Безногая Калека…
– А как её зовут? – ошарашенно прошептали мы, придя в ужас от того, как обзывали несчастную.
– Меня зовут Бенка! – возопила побывшая секунду безымянной девица.
Доктор тяжело вздохнул:
– Настоящее имя я не могу разгласить, врачебная тайна, психолог в больнице так решила, но мы называли её Репка, детским прозвищем, из первого класса, когда у неё был потешный хвостик на голове… А имя своё она потребовала не использовать за два месяца до побега из дома, и как достигшая первого совершеннолетия имела на это право… Да, не ожидал я увидеть милую девочку здесь, куда отправился заканчивать дни в самом нужном месте… где только раны лечу, даже запоев благодаря шерифу нет… Итак… восстановить ноги в колонии Брум нельзя, к величайшему сожалению…
– А где?
– Ну если добиться права улететь отсюда, но это надо очень много заслуг… И денег на лечение… Помимо билетов, там по-разному… Если считать местные дублоны, то тридцать тысяч за каждую ногу… Вы думаете, я не думал над этим, когда… Ладно…
– Она же гражданка государства землянцев! – воскликнул Саныч – Наверняка бесплатно должно быть лечение.
– Она гражданка формально независимой колонии Брум, но без подробностей – доктор почесал ухо рядом с регистратором, ошарашив нас – А протезы у девочки неплохие, и болей сильных быть не должно… посмотрим… Но что вы говорили про раненую?.. Ээээ… Раздевайся, Репка… Ээээ… Разденьте её…
Галя раздела до трусов слабо брыкавшуюся Бенку, ну или Репку… Доктор покряхтел над почти незаметными синяками от ремня, с улыбкой показал Романне большой палец, подивился количеству шрамов и ран, осмотрел раны, померил что требуется. Похвалил Галю за зашивание и обработку ран, но и рекомендации выдал, как лучше лечить раны в полевых условиях. Порекомендовал лекарства и как их применять. Выписал рецепты. Наша начинающая лекарша сделала перевязку ран под руководством доктора.
Галя договорилась, что завтра пройдёт курс начинающей медсестры, и даже полевого фельдшера. И на послезавтра. Больше не получилось – нам вообще надо бы завтра уезжать, долго в форпостах сидеть нельзя, но доктор выписал справку, что раненой надо побыть на лечении два дня и три ночи, опять почесав ухо под регистратором.
Затем отличный доктор осмотрел протезы и место, где плоть соединялась со сталью. Немного подрегулировал железо и пошаманил с помощью хранимого отдельно как драгоценность странного инструмента с плотью, вызвав стоны пациентки. Сказал:
– Боли не сильные, но это особенность таких биомеханических протезов, обычно год-два побаливает место соединения. У Репки психологическое неприятие протезов, вернее отсутствия ног. Но уколов ненаркотического не очень сильного анальгетика утром и вечером достаточно, дозу только побольше давать. А если не слишком сильно ненавидеть себя, то болезненные ощущения будут меньше, а через пару лет могут совсем пройти. А пока… два укольчика в день, и все дела – он улыбнулся на недовольный вид пациентки, не сдержался, шлёпнул и пошутил, ну или почти пошутил – Ну а если двух уколов мало для обезболивания, то можно и в обед поставить.
Затем лекарь осмотрел наши шприцы, показал мне и Санычу, как точить иголки, у нас оказались туповатыми. Потом отвёл пациентку и новоявленную медсестру за ширму и там поучил правильнее ставить и получать уколы лёжа и стоя – заодно и четыре назначенных разовых инъекции на ура и на писк получила пациентка.
Галя договорилась, что сегодня мы ещё зайдём к доктору, учиться можно и сегодня, и нам всем. Мы вдохновлённые вышли – раз восстановить ножки девочке можно, то мы горы свернём! Если проблему теоретически можно решить, то и практически можно! Пустяки какие, какая-то сотня среднегодовых зарплат. Ну и несколько тысяч дублонов на билеты, вряд ли они дороже.
Зашли в аптеку и скупили триста пятимиллилитровых ампул обезболивающего в запылённых коробках – не особо востребованы обычные и не бесплатные анальгетики в мире суровых траперов, да и где полно бесплатных чудесных листьев, а захомячить их можно и за забором, если припрёт. Бенка чуть в обморок не упала, ха. А аптекарь радовался как ребёнок – оказывается власти, борясь с листьями, не только требуют держать такое на складе во множестве, но и продавать. Мы ещё разных лекарств и инструментов не очень много закупили – и запасы денег не бесконечны, а нам теперь копить надо, и наша компания много на себе не утащит, а багги может и копыта отбросить, да и просто в яму провалиться. А пеших походов мы почему-то перестали бояться – какие пустяки по сравнению с великой целью.