Протокол "Второй шанс"
Шрифт:
– Калавий… - по губам Цезаря прочитал Квинт.
Легионеры обступили его со всех сторон и замерли в нерешительности.
– Схватить, я сказал! – тоном, не терпящим возражений, мальчишка повторил приказ.
Несколько легионеров переглянулись и, повинуясь приказу, набросились на Цезаря.
Квинт отмер и ломанулся вперед, бесцеремонно расталкивая стоящих спереди людей.
Гладиус одного из легионеров пронзил грудь бросившегося на помощь Цезарю варвара в синем и тот беспомощно осел на землю. Другой легионер замахнулся на мужика со странной конструкцией на переносице.
Толпу окончательно захлестнула паника. С криком, люди бросились врассыпную - и Квинт почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
А потом пришла боль.
[1] Мы это скорее называем таверна, но в латыни taberna – это любой магазин. Поэтому – прямая калька с латыни.
[2] Центурион сдвоенной, первой и второй, когорт. Самая высокая должность, до которой может в теории дослужиться обычный легионер республиканских времен.
[3] Современный Рионе Монти, если конкретнее – в районе метро Кавур. На тот момент – злачный район.
[4] Первая в мире газета-не газета, но периодика. Начали выпускать в 59ом, должны были прекратить вскоре после описываемых событий.
[5] В республиканском понимании император – это не правитель, а победоносный полководец. До того, как этот термин приобретет современное значение еще не одна сотня лет.
[6] Битва при Филиппах. Случилась за два года до описываемых событий и закончилась разгромным поражением сил «республиканцев». Кавычки – потому что как обычно, все не так однозначно.
[7] Децим Брут – старый цезарианец. Был легатом еще в галльскую кампанию, остался им же во время гражданской войны, а потом по неизвестным причинам влился в ряды заговорщиков.
Беглец (Магнус III)
Трясущиеся руки сжимали непослушный штурвал до белизны в костяшках пальцев. Базовая полетная подготовка, которую обязаны были пройти все, кто хоть как-то был связан с оперативной работой, безусловно, готовила ко многому – но превращалась в почти что бесполезную надстройку, когда глаза застилала черно-серая пелена.
Поверхность планеты неумолимо приближалась. Внизу уже отчетливо виднелись деревья, пролески, столбы пара, вырывавшиеся из-под земли, и несколько неприметных и небольших зданий, которые не привлекли бы ничье внимание еще недавно, но которые сейчас выделялись как черная пантера на снегу.
Навигатор на панели сигнализировал, что шаттл приближается к обозначенной точке, но в этом уточнении не было необходимости. Ничто, кроме этих выглядящих современными зданий и не могло быть его целью в той глуши, которой сейчас являлась Северная Америка.
Магнус уже почти не чувствовал ладоней, но стоило ему на мгновение ослабить хватку, руки снова затряслись, как в припадке. Он так и не сумел прийти в себя.
Пистолет лежал на панели немым напоминанием о том, что он только что сделал и от чего ему теперь никак не отмыться.
Он не знал, что произошло. В один момент они собирались на высадку, пилот проводил предполетные проверки и все было в порядке,
Мир сузился до одной цели – и ничего больше не имело значения.
Руки сами нажимали кнопки на панелях, но сознание не принимало в этом никакого участия.
Земля приближалась все быстрее – и он сбросил скорость. Земля продолжала приближаться слишком быстро – и он выровнял авиагоризонт, выпустил закрылки и принялся кружить над точкой назначения, постепенно сбрасывая высоту.
От перегрузок давно заложило уши, но он едва это регистрировал.
Посадка прошла мягко. Намного мягче, чем можно было ожидать в сложившихся обстоятельствах. Выйдя из шаттла, он вдохнул полной грудью – и пелена начала постепенно отступать. Состояние аффекта, - как бы написали в протоколе, если бы те, кто мог его составить, все еще существовали, - никогда не длилось долго.
Шаттл он бросил прямо посреди леса, который еще две недели назад был Национальным Парком, и остаток пути преодолел пешком, ориентируясь по компасу.
Верхние уровни комплекса зданий встретили его запустением, присущим большинству маск-строений Фонда. Настоящий вход располагался намного ниже – за замаскированной дверью в одном из подвалов скрывался лифт, после спуска на котором он оказался в просторном помещении с толстой исполинской гермодверью.
Сонный КПП взорвался возбуждением, стоило охранникам узнать о его присутствии – и это стало первым звоночком. Немедленный звонок куда-то «наверх» после того, как он выложил им все как есть – вторым. То место, куда его привели на аудиенцию, и реакция всех встреченных ими по дороге людей – третьим, после которого он уже не мог не замечать того, что его появления здесь явно не ожидали.
Неужели, по какому-то странному стечению обстоятельств, именно он добрался до точки сбора первым?
Охранники привели его не в допросную, чего следовало бы ожидать, а в чей-то кабинет, после чего ушли, оставив его в одиночестве. Очень странно. Если они ему не доверяли, то должны были хотя бы поставить патруль у двери, а в идеале – вообще не должны были оставлять его наедине с документами и чьим-то рабочим компьютером.
Расположившись на стуле перед столом, Магнус принялся ждать, вяло разглядывая разложенные поверх того документы. Его совершенно не интересовало то, что было там написано, но какое-никакое переключение внимания помогало ему не думать.
Мужчина средних лет с непримечательными чертами лица вошел в кабинет спустя какое-то время. На его лабораторном халате не было никакого бейджика, а в руках он держал толстую папку.
– Добрый… Что у вас тут сейчас? – первым начал Магнус. Все, что угодно, только бы не сидеть больше в тишине.
– День, - мужчина улыбнулся одними уголками губ, сел за стол и положил на него папку, - Йоханн Сариола. А вы, как я понимаю, Магнус Густавссон? Агент под прикрытием, место работы – полиция Рейнмута, Аркадия.