Протокол "Второй шанс"

slip

– А рабы его слышали? – уточнила Атия как только у нее появилась возможность вставить хоть слово.

– Кого? Духа? – удивленно посмотрела на нее Скрибония. Она кивнула, - Слышали. Они даже не хотели стоять в карауле возле моей комнаты, так он их пугал.

– Если рабы тоже его слышали, ты совершенно точно не обезумела, брось эти глупые мысли, - ободряюще улыбнулась Атия.

– А как же…? – Скрибония удивленно посмотрела на нее.

– Август? – уточнила Атия, - Ну мало ли, может быть действительно не расслышал. Он когда чем-то сильно занят, становится ужасно невнимательным.

Другого объяснения выборочной глухоте сына она не видела.

С лица Скрибонии словно спала темная вуаль, и она улыбнулась – первый раз за сегодня облегченно, а не наиграно.

– И что было дальше? – легонько подтолкнула ее Атия к продолжению рассказа.

– Пока больше ничего, - отозвалась Скрибония, - Август дома не появлялся, дух продолжает шуметь. Наши рабы-германцы даже принесли пару зайцев в жертву на алтаре своим богам, чтобы он замолчал, но без толку.

Атия теперь с опаской косилась на дверь в ее спальню, но вслух ничего не говорила.

Ей были больше по душе материальные враги – легионеры, наемники, бандиты, без разницы. Она знала, что делать в таких случаях – выставить вокруг дома охрану, вооружить рабов и нанять гладиаторов – и снова можно будет спать спокойно. Неупокоенные духи, которых не берут обряды изгнания, пугали ее куда как больше.

– Еще и из дому выйти не могу, - продолжала жаловаться Скрибония, - Сижу здесь одна, как дикарка. Я понимаю, что Август обо мне беспокоится, но все равно…

Атия горько усмехнулась про себя. “Беспокоится”? Бедная наивная Скрибония. Любви в их браке не было совсем, один только политический расчет – а сын был не из тех людей, которые могут и, что самое главное – хотят обернуть оный расчет в дружбу или любовь.

– Атия, что там происходит? – Скрибония внимательно посмотрела на нее, - Я слышала, как рабы говорили, Антоний высадился в Брундизии и со дня на день приведет войска к Городу.

– Глупости, - рассмеялась Атия, вынырнув из мыслей, - Это они все сами придумали. Нигде Антоний не высаживался, уж поверь мне – будь иначе, я бы уже об этом знала. Но воду в Городе мутит определенно он.

– Да, я знаю. Август мне рассказывал про его провокатора, сорвавшего жертвоприношение в честь Божественного Юлия. Рабы между собой перешептываются, что на самом деле это был вовсе не наемник Антония, а очень даже сам Цезарь, представляешь? Какая глупость! – воскликнула Скрибония.

Похоже, душевное спокойствие полностью к ней вернулось.

– И не говори! – горячо согласилась Атия, - Люди не могут возвращаться из мертвых. Чего эти варвары только не выдумают!

Несмотря на пессимизм Скрибонии, ожидания Атии все-таки оправдались. Спустя несколько часов, когда Солнце уже перешло грань зенита, дверь дома открылась – и из атрия раздался голос сына, спешно раздающего приказы рабам. Стоило Атии показаться из сада, он замер и удивленно посмотрел на нее:

– Мам? Мам, ты что здесь делаешь?

Рядом с ним стоял кучерявый грек-раб, который тоже замер и перевел взгляд на нее. Двое ликторов за его спиной безучастно ждали приказов.

– Я что, не могу захотеть проведать своего сына? – Атия пыталась выглядеть как можно более благопристойно, но ее не хватило надолго и, широко улыбнувшись, она заключила сына в объятья, - Ты так давно ко мне не заходил, я так соскучилась, Гай!

Сын вздрогнул и спешно прошептал:

– Мам, ну мы же уже говорили об этом. Это больше не мое имя. Если не хочешь называть меня Августом, называй хотя бы Цезарем. Чего стоят все указы, если их даже моя собственная мать игнорирует?

Атия слегка отпрянула и, продолжая держать ладони на плечах сына, прошептала:

– Извини, я просто никак не могу привыкнуть, - а затем махнула рукой, приглашая его в триклиний, - Пойдем, пообедаешь с нами со Скрибонией. Ты так исхудал!

Сын всегда отличался худощавым телосложением, и сейчас, после всех переживаний и бесконечных военных походов, казалось, был недалек от того, чтобы стать невидимым на просвет.

– Мам, я занят. Заскочил буквально на две минуты, забрать рабов. Мне надо идти, - пытался увильнуть он, но Атия не собиралась больше поддаваться на уговоры и настойчиво увлекала его за собой, пока он не сдался, - Хорошо. Ладно, мам, будь по-твоему. Леарх, - обернулся он к кучерявому рабу, - Иди отнеси все сам, передай ему, что я потом подтянусь.

Глаза раба расширились в удивлении, но он подчинился. Когда они с сыном скрылись в саду, она услышала, как хлопнула входная дверь.

– Сынок, что у вас здесь происходит? – стоило им остаться с сыном наедине, спросила она полушепотом.

– А что у нас здесь происходит? – он удивленно на нее посмотрел.

– Скрибония говорит, что у вас завелся лемур.

– Мам, это было в январе, ну ты и вспомнила! – любому другому человеку показалось бы, что лицо сына не выражало совсем ничего, но она явственно видела, что он веселится, - К тому же, я провел обряд изгнания, все уже давно в порядке, не переживай.

– Ты уверен? – переспросила она, - Она говорила, что он недавно вернулся.

– Абсолютно. Скрибония просто слишком сильно испугалась тогда, и теперь каждый шорох принимает за возвращение лемура, - всем своим видом сын выражал непоколебимое спокойствие и уверенность, и у Атии сразу же отлегло от души.

– Рада слышать. Я уж было испугалась, - сын хохотнул в кулак, но она сделала вид, что ничего не заметила, - И еще, до того, как мы войдем, - вместо этого сказала она, - По Городу множатся слухи, что кто-то замыслил тебя убить. Ты ведь в курсе?

Сын кивнул, даже этот вопрос не сумел поколебать его спокойствия:

– Мам, все в порядке. Это Антоний никак не смирится с тем, что я победил его брата и пытается взять реванш таким странным образом. Я скажу – пусть приходит сюда лично и мы сравним свои силы в бою, раз уж ему так хочется.

– Гай, - она приобняла сына, - Просто пообещай мне, что будешь осторожен.

– Обещаю, мам, - отозвался он, и они вошли в триклиний, где их уже ждала Скрибония.

Домой она отправилась уже после того, как солнце скрылось за горизонтом. Гай долго настаивал на том, что ей стоит взять для безопасности с собой его ликторов, но она не видела в этом нужды. Дорога между их домами занимала не больше десяти минут. Он слишком сильно перестраховывался.