Протокол "Второй шанс"
Шрифт:
– Абсолютно, - Квинт немного замялся, не зная, как обращаться к собеседнику.
Тот все понял без слов.
– Прости, совсем забыл представиться. Луций Корнелий Бальб.
А, точно! Как он мог забыть…
Бальб, сейчас избранный консулом суффектом на вторую половину года, был одним из ближайших соратников Цезаря. В военных действиях он, однако, участия почти не принимал – и как следствие, Квинт встречался с ним лично хорошо если пару раз.
– Прости, не признал. Слишком давно не виделись. Квинт Калавий, бывший примпил десятого, - представился он.
Бальб кивнул.
К их диалогу подключился еще один незнакомец – мужчина средних лет в простой белой претексте. Даже не сенатор[4]. Любопытно.
– По городу множатся слухи, что это был какой-то из людей Антония, просто немного похожий на Цезаря.
Поллион повернулся к нему:
– Оппий, ты же знаешь, кто их распространяет. Он штатный демагог Октавиана.
Квинт понятия не имел, о ком шла речь, но не преминул вставить свои пять ассов:
– Полная чушь. Откуда, скажи мне, кто-нибудь из людей Антония мог знать меня?
Кто-кто, а Антоний никогда не отличался феноменальной памятью, да и вообще желанием запоминать младший командный состав. Кроме того, легион Квинта всего один раз был под его командованием, и то – больше десяти лет назад, еще в Галлии.
– И это тоже, - кивнул Поллион и, резюмируя, продолжил, - То есть, что мы имеем, квириты? Происходившее днем на Форуме бесчестие сорвал наш мертвый друг и патрон, оказавшийся, как ни странно, не таким уж и мертвым. Как? Почему мы об этом раньше не знали? – сейчас не имеет совершенно никакого значения. Его атаковали по приказу Октавиана и утащили в неизвестном направлении. В Туллиануме его нет – я уже проверил. Н-да, - задумчиво протянул он, - Мы в заднице, квириты.
Он замолчал - и снова стало слышно барабанящий по крыше дождь.
Если не в Туллиануме… Где его еще могли держать? Вряд ли за те два года, что Квинт отсутствовал в Городе, здесь успели построить новую тюрьму. Хотя с такими масштабами проскрипций, все могло быть.
– Не пойму, зачем он это сделал? – словно ни к кому не обращаясь, сказал Бальб.
– Кто? – не понял Поллион.
– Октавиан. Просто… Зачем? Ну Цезарь. Ну живой. Ну взбешенный. Ну и ладно. Вы его знаете, я его знаю, Октавиан его тоже знает. С ним без труда можно было договориться даже после такого представления.
– Плохо ты Октавиана знаешь, Луций Корнелий, - криво усмехнулся Поллион, - Сейчас Цезарь представляет слишком сильную опасность для его власти, а в этой белобрысой голове это абсолютно достаточная причина для самых жестких мер.
– Как будто похищение Цезаря среди бела дня, при свидетелях, на его власти вот вообще никак не скажется! – скептически посмотрел на него Бальб, - Да если люди достоверно узнают…
– Если мы дадим ему еще пару дней форы, готов поспорить, он убедит весь Город, что это был не Цезарь, а провокатор Антония. И, если мы при этом куда-то рыпнемся, наши головы вывесят на рострах. Рядом с его.
– А может оно так и есть… - под нос пробормотал последний из гостей Поллиона, так и оставшийся для Квинта незнакомым.
– Вот! – воскликнул Поллион и ткнул в него пальцем, - Видишь, Кальвин уже начал сомневаться!
– Ты что же, считаешь, что я мог не узнать человека, с которым десяток лет из одного котла ел? – синхронно возмутился задетый неверием за живое Квинт.
– Хорошо, хорошо, допустим, - тут же пошел на попятную Кальвин, - Допустим это так. Но что это нам дает? Он наверняка уже мертв. Или вы думаете, Октавиан решил сохранить ему жизнь? – сказал он и хохотнул. Всем своим видом он выражал глубочайший скепсис.
Да ну, чушь. Если бы мальчишка хотел убить Цезаря на месте – он бы отдал соответствующий приказ. Эти свеженабранные салаги и его бы выполнили без особых колебаний. Квинт был в этом практически полностью уверен.
– Не думаю, - сказал Бальб, - В отдаленной перспективе, он точно Октавиану нужен только мертвым. Желательно – еще и обезличенным и обожествленным. Но, - Бальб поднял указательный палец вверх, - Но если бы он хотел его убить прямо на месте, он бы это сделал. Кто ему мог помешать?
– Квинт, синхронно с Поллионом, кивнул в знак согласия, - А если не сделал – значит, пока Цезарь ему зачем-то нужен живым. А значит, у нас все еще есть время, но с каждым мгновением его становится все меньше и меньше. Мы не можем позволить себе жевать сопли и рассуждать, нужно действовать, пока не стало слишком поздно.
– Хорошо, - внезапно достаточно легко согласился Кальвин, - Но я все равно не вижу, что же мы можем сделать.
– Для начала, вы можете пройти поужинать, - настолько неожиданно, что Квинт чуть не подпрыгнул на месте, за его спиной раздался женский голос. Квинкция, - Думать лучше на сытый желудок.
Их ужин затянулся далеко заполночь. Рабы сменили еще несколько блюд, после чего на столе остались только закуски и вино. Последнее, однако, было разбавленным, поэтому захмелеть Квинту так и не удалось. Впрочем, он и не стремился – подходить к подобным вопросам лучше было на трезвую, - или хотя бы относительно трезвую, - голову. Когда они уже изрядно проредили хозяйские запасы еды и питья, а время приближалось к утру, слегка опьяневший Бальб подвел черту:
– Хорошо, квириты. Значит, вкратце, план пока такой – мы с Поллионом и Кальвином, после сегодняшнего заседания Сената, созываем на ужин как можно большее количество клиентов и друзей, которым можем доверять, и пытаемся донести до них мысль, что Цезарь, во-первых, каким-то чудом жив, а во-вторых – является единственным на данный момент возможным потенциальным лидером оппозиции режиму Октавиана. Он всем давно как кость в горле, не думаю, что мы встретим какое-то сопротивление здесь.
– А ты прямо уверен, что Цезарь пойдет против собственного приемного сына? – встрепенулся Кальвин.
Надо же, оказывается он не спал все это время. Удивительно.
– А это совершенно неважно! – махнул рукой Бальб, - У нас какая цель в конце концов, переворот устроить или друга спасти? Я думал, что второе, - остальные согласно закивали, разве что сам Кальвин немного замялся, - Если для этого придется соврать кучке сенаторов и всадников – пусть будет так. Да нас вообще можно будет назвать любимчиками Фортуны, если хватит только этого.
– Но как же…
– Хватит! – перебил его Поллион, - Гней Домиций, если ты против даже малейшего риска – выход вон там. Можешь идти восвояси, только не забудь забыть все, о чем здесь говорилось.