Протокол "Второй шанс"
Шрифт:
Беззвучно матерясь, Квинт продрался через очередные заросли кустов между домами, и прямо перед ним показались спины замыкающих строй вражеских гладиаторов. Его угол обзора не позволял сказать, какое расстояние оставалось сейчас между врагом и левым флангом Пулло, но богатый боевой опыт подсказывал ему, что если они сейчас побегут вперед – они успеют напасть до того, как враг осознает, что произошло и перестроится - или столкнется с флангом Пулло.
Рука Квинта взмыла над головой и звуки за спиной окончательно затихли.
А затем он привычным, давно отработанным до уровня автоматизма, жестом подал сигнал к атаке.
С громким криком «За Цезаря!» строй немногочисленных легионеров врезался в отряд гладиаторов.
Все мысли и переживания отступили на второй план, уступая место такой знакомой и родной холодной сосредоточенности.
Увернуться от летящего в его сторону оружия, поднырнуть под руку варвара, ударить. Увернуться, поднырнуть, ударить. Оценить ситуацию. Отдать несколько команд. Увернуться, подставить подножку, добить.
Квинт не мог с уверенностью сказать, когда гладиаторы дрогнули, и что стало этому причиной. Просто в какой-то момент он с той же отстраненной сосредоточенностью осознал, что враг отступает. Осознал – и незамедлительно дал своим парням команду нажимать.
Все было закончено быстро.
Тяжело дыша, Квинт убрал окровавленный меч в ножны и криво улыбнулся. Стоящие напротив парни Пулло выжидающе разглядывали их и не спешили убирать свои мечи.
– Свои! – подняв пустые руки в знак того, что он не собирается атаковать, сказал Квинт.
Распугивая одним своим видом редких ночных прохожих, они с Пулло шли в окружении десятка легионеров по улице, что соединяла Паллатин с Велабром. Им пришлось разделиться – толпа из сотни человек в окровавленных туниках и тогах не имела шанса не вызвать ни у кого вопросов, - и теперь они двигались в сторону Марсова небольшими группками и разными маршрутами.
О стычке и без того уже очень скоро должно было стать известно всем – незачем было приближать этот момент.
– Ты почему так долго? – наконец отойдя от боевого ража, спросил у Пулло Квинт.
– Мальчишка собирал вечером на Марсовом сходку, - отозвался Пулло, - Я не мог этого пропустить.
– Сходку? – удивленно вздернул брови Квинт, - Какую сходку? Зачем?
В их ситуации любые телодвижения мальчишки вряд ли сулили хоть что-то хорошее.
– Чтобы озвучить официальную версию того, что случилось на иды, - хмыкнул Пулло, - Проще говоря, нассать людям в уши.
Квинт прыснул:
– И как же она выглядит, эта официальная версия? – Пулло уже открыл было рот, чтобы ответить, но Квинт не дал ему шанса, - Дай угадаю. Мы все – гнусные заговорщики, покушающиеся на Республику, а Цезарь вовсе не Цезарь, а просто какой-то мутный подкупленный тип?
Пулло кивнул:
– А еще вы все работаете на Марка Антония, который хочет нас захватить и править Республикой как восточный монарх, ага, - ему не удалось сдержать смешка.
– А гений Октавиана раскусил этот гнусный план и пресек его на корню? – иронично прищурился Квинт.
– Конечно, как же иначе? – фыркнул Пулло.
Еще один вопрос крутился у Квинта на языке, но он не решался его задать - и какое-то время они шли молча, пока он все-таки не переступил через себя и не спросил:
– Про Цезаря – тишина?
Последние следы веселья смыло с лица Пулло. Ему понадобилось какое-то время, чтобы ответить – и начал он издалека:
– Знаешь, народ встретил речь Октавиана прохладно. Я даже не беру в расчет наших, там просто почти не было довольных. Не знаю, на что он надеялся. Под самый конец кто-то вообще начал громко задавать неудобные вопросы, - Квинт не понимал, куда он клонит, но на всякий случай кивнул, - После того, как его заткнули… Октавиан завершил свою речь сообщением, что он намерен положить конец ходящим по Городу слухам и что завтра, в шестом часу дня, захваченный им провокатор даст показания прямо на форуме.
Это наш шанс, - мелькнуло в голове у Квинта.
А затем слова Тита окончательно уложились у него в голове. Ситуация предстала пред ним как на ладони - и в который за сегодняшний день раз у него на спине проступил холодный пот.
Существовало всего два варианта, при которых мальчишка мог решиться на подобное представление – или он нашел актера, которому сначала хорошо заплатит, а потом воткнет нож в спину, чтобы не болтал, - и в таком случае Цезарь уже был мертв, и они уже опоздали, или…
– Что он сделал с Цезарем?.. – неожиданно для самого себя, ошарашенно сказал вслух Квинт.
Тот никогда не согласился бы оговорить сам себя перед лицом всего Города по-хорошему – и варианты, которые подкидывало Квинту воображение, были один хуже другого.
Пулло замер на месте и невидящим взглядом уставился куда-то в темноту. Осознание нанесло ему слишком сильный удар.
– Настроения солдат? – Квинт попытался перевести тему, надеясь, что это выведет его из ступора.
И это сработало.
Пулло потряс головой, отгоняя ошеломление, и спустя несколько бесконечно долгих мгновений ответил:
– Тринадцатый и шестой на нашей стороне, Квинт. Все, до единого. Завтра мы его вытащим, - на его лице читалась мрачная решимость.
– Или отомстим.
[1] Имеется ввиду гражданская война 49-45 до н.э.
[2] Жирный намек на осаду Алезии в 52 г. до н.э. Подробнее – Caes., BG, VII, 68-89.
[3] Si vales, bene est; ego valeo. Стандартная форма, которой римляне часто начинали письма. Перевод – если ты здорова – хорошо, я здоров.