Проверка на любовь
Шрифт:
Он вразвалку входит в комнату, и я уже точно могу сказать, что ему все известно обо мне и Люке. Мне неловко за него и, чтобы облегчить положение бедолаге, я начинаю сама:
— Полагаю, Фи уже доложила тебе все насчет Люка?
— Ах, да. Вот поэтому я все это сюда и притащил, — заявляет он, явно импровизируя и доставая из сумки упаковку из шести бутылок «Ред Страйп».
— Марта не пьет светлое пиво, — напоминает Фиона.
— А у меня и вино есть, — тут же находится Стюарт.
— Стю, сегодня же только понедельник, — осуждающе высказывается Фиона.
Он что-то недовольно
— Стю, это очень мило с твоей стороны, — киваю я. — Правда.
Он реагирует на мои слова застенчивой улыбкой. Надо, правда, заметить, что у Стю все улыбки получаются какими-то неловкими и застенчивыми (если он трезв, конечно).
Остаток вечера мы внимательно слушаем рассказ Стю о тех интересных сайтах, которые он успел посетить за последние дни. Хотя нам приятно узнать, что он, по крайней мере, отклонился от своей любимой темы и теперь не ходит по адресам с весьма сомнительными названиями (например: БольшиеКакДыни. com или ОральноеУдовлетворение. co.uk), все же мы могли бы запросто обойтись и без подробного описания всего того, что он нашел на страничке УдивительныеКинофакты. com.
А известно ли нам, что, вопреки всеобщему убеждению, Хичкок не появлялся во всех своих кинолентах, а малоизвестный фильм «Спасательная шлюпка» как раз и стал исключением?
А известно ли нам, что «Золушка» экранизировалась пятьдесят восемь раз, или что Том Хэнкс является родственником Авраама Линкольна, или что псевдоним Кевина Спейси составлен из имени и фамилии его любимого актера Спенсера Трейси?
А известно ли нам, что учение Джедайя официально признано как религия Австралии только потому, что в опросных листах десять тысяч фанатов «Звездных войн» обозначили идеологию фильма как свою веру?
Нет, нет и нет, ничего этого нам раньше известно не было, но теперь, спасибочки, благодаря вам, мы все узнали.
Глава 7
По-моему, у агентов по недвижимости имеется свой собственный словарь. Я права?
То есть они произносят всем известные слова, но под ними имеется в виду совсем не то, к чему мы привыкли. Возьмем пример. Район Лондона, в котором я только что побывала, был расписан мне агентом как «перспективный и многообещающий», хотя он мог бы просто сказать «посмотрела, вздохнула и отвернулась». А уж проходя по этой «спокойной идиллической улочке, с обеих сторон обсаженной деревьями» (перевод: рай для воров-взломщиков), так и кажется, что здесь каждый дом тихо оплакивает свою трухлявость.
Нет, я человек непривередливый и многого не прошу. Мне нужная очень скромная квартирка. Ну, как в рекламе по ящику про «рено» или вот еще, что на прошлой неделе показывали, в передаче «Вог Декор».
Пятьдесят один, пятьдесят три, пятьдесят пять… ага, вот он, номер пятьдесят семь «А».
Ну, конечно. Так я и знала. Это даже не смешно.
Знакомство с квартирой на первом этаже начинается с полуразрушенной кирпичной кладки, двери с облупленной краской и окон, занавешенных портьерами ранних семидесятых прошлого века. Сам номер 57-А кто-то вывел дрожащей рукой, словно специально выбрав отвратительную краску цвета зеленовато-желтой слизи, прямо на кирпичах. Короче говоря, сейчас мне будет предлагаться одна большая куча дерьма. Ну, что ж, остается надеяться, что первое впечатление иногда бывает ошибочным.
Сажусь на ступеньки и принимаюсь ждать агента. Он запаздывает на пять минут, а когда появляется, то, не отрывая мобильника от уха, продолжает разговаривать с кем-то, если верить его интонациям, о чем-то очень важном.
Он приветливо приподнимает брови, показывая тем самым, что узнал меня и, открыв входную дверь, приглашает пройти следом за ним в квартиру. Внутри она оказывается еще хуже. Теперь я начинаю серьезно подумывать о том, что французское «бижу», должно быть, просто какое-то сокращение или аббревиатура из слов, означающих что-то вроде «смерти от клаустрофобии». В гостиной довольно сыро и пахнет плесенью. На полу лежит задравшийся по краям ковер, а сама комната обставлена мебелью давно ушедших времен.
Наконец, агент захлопывает крышечку мобильника, притворно улыбается и начинает подробно рассказывать о преимуществах окон, выходящих на юг, а также о счастье иметь в квартире настоящий камин. На все это я только изредка вставляю ничего не значащие «хм» и «а-а». После этого он показывает мне раковину, душ и крохотный стенной шкафчик с унитазом, и все это шутливо обзывает «ванной комнатой». В заключение мы проходим в кухню, которая оказывается настолько узкой, что нам приходится поворачиваться на девяносто градусов и ретироваться из нее боком.
— Ну, и каково ваше мнение? — в итоге интересуется он.
М-да… Я еще не совсем сошла с ума и считаю себя полноценным человеком, обладающим нормальным зрением и обонянием. Кроме того, я привыкла жить в условиях европейских стандартов, как минимум.
— Я думаю, что мне надо еще подумать, — неуклюже сообщаю я и удаляюсь.
Примерно тот же плачевный эпизод повторяется еще четыре раза в течение дня, но в разных районах города, а отчаявшиеся агенты наперебой пытаются произвести на меня впечатление: кто авторитетно и маняще позвякивая ключами, кто уговорами, а кто и просто заученными манерами и стеклянными улыбками. Мне даже показалось, что одного из них я уже видела раньше, на прошлой неделе, в передаче «Агенты по недвижимости, вышедшие из Ада».
Но у меня нет другого выхода, и нужно пройти через все это самой. Дело в том, что Карл приезжает уже завтра вечером, и хотя, конечно, он выразит свое сочувствие по поводу нашего с Люком разрыва, думаю, он не очень-то обрадуется, узнав, что я нашла, пусть и временное, но все же прибежище, устроив свой бивуак в его гостиной. А Карл не принадлежит к той категории людей, с кем мне бы хотелось портить отношения. Не знаю, что уж в нем такого особенного, это, наверное, очень трудно объяснить. Но все это время он прекрасно устраивал Фиону. Дело в том, что он как будто постоянно начеку, и это так заметно со стороны, что невольно начинаешь думать, в чем тут причина. А их может быть две: либо он что-то тщательно оберегает, либо скрывает.