Провидец Александр Энгельгардт
Шрифт:
Ведь мы до сих пор в какой-то мере живём земским наследием. В уездных центрах и сёлах на земские деньги выкупались или строились здания для школ и больниц, других учреждений. Значительная их часть сохранилась до нашего времени, и эти постройки являются уже архитектурными памятниками (а некоторые из них продолжают использоваться по назначению): бывшие земские школы, земские больницы, здания почты.
Каждый год в стране сотни тысяч муниципальных служащих проходят курсы повышения квалификации. Музей земства - это, наверное, лучшая площадка для таких занятий. Здесь могли бы читать и современную проблематику, и демонстрировать исторический опыт. А еще важно помнить исторический опыт, показывающий, что только реальное местное самоуправление является единственной силой, заботящейся о нуждах
Я не хочу вступать в полемику с автором цитируемой статьи, но сделал бы два к ней дополнения
Много лет назад писал я о земской школе в России. До образования земства крестьяне были почти поголовно неграмотны и погружены в пучину невежества и суеверий (Энгельгардт приводит множество свидетельств тому). Такое положение было следствием сознательной политики властей. Здесь я могу лишь в нескольких фразах это проиллюстрировать:
В одном из материалов Интернета говорится: "Реакционный государственный деятель граф Д.А. Толстой, курировавший школьное дело, считал широкое образование крестьянских детей вредным, поскольку оно отвлекает от физического труда. В правительстве ещё разделяли опасения умершего в 1855 году графа С.С.Уварова (автора формулы "православие, самодержавие, народность"), который призывал "пещись о том, чтобы чрезмерным стремлением к высшим предметам учения не поколебать порядок гражданских сословий, возбуждая в юных умах порыв к приобретению роскошных (то есть излишних) знаний". Особенно пугал его возможный рост образованности "молодых людей, рождённых в низших сословиях общества, для которых высшее образование бесполезно, составляя излишнюю роскошь и выводя их из круга первобытного состояния без выгоды для них самих и для государства". Поэтому он предлагал меры "для удержания стремления юношества к образованию в пределах некоторой соразмерности с гражданским бытом разнородных сословий".
Земству пришлось создавать систему начальных народных училищ заново, преодолевая множество препятствий со стороны власти, которая, с одной стороны, понимала необходимость грамотности для работников нарождающегося индустриального общества, а с другой - опасалась роста связанных с этим атеистических, народнических и революционных идей.
Земская школа была большим шагом вперёд по сравнению с прежними церковно-приходскими школами и школами грамоты, она давала гораздо более полное, более современное и систематическое образование. Основной её тип - школа с трёхлетним обучением. В большинстве своём школы были одноклассными, один учитель обучал сразу всех учащихся - и первого, и второго, и третьего года обучения. В земской школе, кроме чтения, письма, счёта и Закона Божьего, преподавались природоведение, история и география. В некоторых школах учили рисованию и пению, преподавали гимнастику, давались также начала ремёсел, садоводства, огородничества и пчеловодства.
При этом в земской школе не изучали алгебры, геометрии, тригонометрии, что делало практически невозможным поступление окончивших её в гимназию. Известный журналист-правдист Виктор Кожемяко написал о своём отце, который самостоятельно преодолел этот барьер, получил образование и стал лесником. А его друг, с которым они вместе начинали штурмовать этот искусственно созданный правящим классом барьер, не выдержал напряжения и имел серьёзные проблемы со здоровьем, так и оставшись без гимназического образования.
Материальное положение и бытовые условия большинства учителей земских школ были весьма тяжёлыми, о чём можно судить, в частности, по произведениям Чехова. А ему можно верить, не только потому, что он вообще отличался в своих произведениях редкой правдивостью, но и потому, что был попечителем и устроителем ряда земских школ в Подмосковье и в Ялте. Каково было жить учителю школы (о котором писал Чехов), получавшему 23 рубля в месяц, имея на своём иждивении жену и четырёх детей? Он в тридцать лет был уже совсем седой и до такой степени забит нуждой, что, о чём бы с ним ни заговаривали, он всё сводил к вопросу о жалованье и о необходимости его увеличения. А ведь были школы, где учителям платили всего по 15 рублей в месяц, - этого не хватало даже на пропитание. Преподаватели
При всех её успехах, Россия ещё намного отставала от развитых стран Запада и по числу учащихся, и по доле грамотных в общем населении страны, и по числу учителей на 1000 человек населения, и по количеству университетов и численности студентов. Среди призываемых в армию свыше трёх четвертей оказывались неграмотными.
Крестьяне составляли 85 процентов населения России, а крестьянских детей в школах всех типов было всего 15 процентов.
Хотя земству удалось повысить уровень образования крестьянских детей, однако подлинной культурной революции в царской России так и не произошло, эту задачу пришлось решать уже Советской власти.
Писал я также и о подвигах медиков, создававших в России самобытную систему земской медицины, которую не случайно на Западе назвали "русским чудом".
На момент проведения земской реформы (введения местного самоуправления) услугами врача в любой момент могли пользоваться, кажется, только принадлежащие к высшему обществу. Медицинская помощь даже городскому населению в России была развита крайне слабо, а на селе, где проживало почти 90 процентов населения страны, она практически отсутствовала - об этом говорилось даже во всех официальных отчётах, не говоря уж о художественной литературе.
В уездных городах существовали больницы, но они по большей части пустовали. Ими пользовались в основном горожане, да и то лишь при крайней необходимости, потому что обстановка там была как в казематах. В помещениях поражали скученность (кроватей ставили столько, сколько позволяла поверхность пола), зловоние (вспомним "Палату номер шесть" Чехова) и грязь, "удобства" были во дворе зимой и летом, питание больных было более чем скудным.
Из деревень в больницы почти не ездили, да и лечение там было платным, что было разорительным для крестьянина "третьим налогом", если первым считать повинности, а вторым - расстройство хозяйства из-за болезни. А.Н. Энгельгардт, который стал хозяйствовать в деревне, когда земская медицина делала только первые шаги и врачей в деревне ещё не было, рассказывал, как он помогал заболевшим крестьянам, давая им касторовое масло, английскую соль, перцовку, чай. Он на собственном опыте убедился, что насчёт лечения, в случае болезни, в деревне очень плохо не только крестьянину, но и небогатому помещику, которому не по карману посылать в город за доктором, потом за лекарством. Вот чем был обусловлен его вывод: "доктор теперь доступен только богатым помещикам...".
При организации земства ему были переданы имевшиеся немногочисленные казённые лечебные и богоугодные заведения, находившиеся в запущенном, а часто даже в аварийном состоянии.
Земские деятели понимали, что оставлять и дальше деревню без медицинской помощи нельзя, однако опыт Западной Европы, на которую привыкла ориентироваться российская интеллигенция, тут совершенно не подходил. Деревенский врач-практик, живущий на гонорары с пациентов, в условиях нашей деревни был фигурой немыслимой. Не годилась даже обычная для российского города практика, когда врач выписывал рецепт, по которому больной или его родственники покупали лекарство в аптеке. Ведь больной был в деревне, а аптека в городе, до которого не всегда легко было добраться, да у крестьянина часто и денег на лекарство не было.
Надо было создавать свою систему охраны народного здравия, и она постепенно была создана. Важнейшим принципом земской медицины стала бесплатность медицинской помощи (хотя расходы земств на все виды их деятельности покрывались за счёт сборов с населения).
Так как первоначально бюджет земств был крайне скуден (да и влиятельные земцы из дворян были убеждены в том, что "у простого народа и болезни простые, и лечить их надо простыми средствами"), земская медицина началась с почти повсеместного господства системы "фельдшеризма". То есть крестьян лечил фельдшер - простой крестьянин, взятый на эту оплачиваемую должность и проинструктированный в том, какое лекарство от какого недуга помогает. Лечили фельдшера практически наугад, смертность больных была очень высокой, и это отвращало крестьян от медицины.