Провидение зла
Шрифт:
– Успокойся. – Фламма присела на корточки, положила руки на колени Камы. – Во-первых, я не могла не заметить, что ты лишилась своих чудесных волос, как бы туго ты ни затягивала платок. А во-вторых… Хочешь, я открою тебе тайну, которая намного важнее твоей? О ней давно ходят слухи, но никто не знает наверняка. Кроме тех, кто должен знать… – Девчонка прищурилась, испытующе вглядываясь в рассерженное лицо принцессы Лаписа, и прошептала: – Я не дочь своего отца.
Кама, которая только что собиралась разразиться проклятиями, осеклась. Конечно, многие поговаривали, что вторая дочь короля Ардууса ничем не напоминает Пуруса Арундо. Да, ее пламенные волосы несомненно были получены от матери, но все остальное… Вот ее старшая сестра – красавица Фосса, мечта едва ли не всех анкидских принцев, и такой же красавчик – младший брат Болус, не оставляли сомнений в отцовстве, стать и черты лица у них были королевскими. А вот Фламма, которая не могла пожаловаться на стать, судя по лицу, была зачата от какого-то ушлого разбойника. Во всяком случае, что-то разбойное не гасло в ее зеленых глазах ни на секунду. Выходит, что Фламма и в самом деле не королевская дочь?
– Ну и как? – поднялась, уперла кулаки в бока ардуусская принцесса. – Стоит моя тайна твоей?
– И кто же твой отец? – изумленно прошептала Кама.
– Э нет! – погрозила ей пальцем Фламма. – Твоя тайна закончится уже завтра, когда ты выйдешь на помост. А моя продолжится. Так что подожди чуть-чуть. Лава тоже не знает. Да и я… догадываюсь только, и то… Но скоро узнаю точно! Ну, мы пойдем или нет? Я хотела успеть побродить и по оружейным рядам, и по магическим, и на лучников посмотреть! Или вы собираетесь любоваться только собственным братцем?
На галерею вывалился Палус. Лицо его было слегка опухшим после вчерашней гулянки, бархатный камзол выглядел мятым, наверное, сын Телы и спал, не раздеваясь. Палус зевнул, почесал живот, взъерошил черные кудри, разглядел три тонких фигуры в плащах и масках и уже было открыл рот, чтобы изрыгнуть какую-нибудь гадость, но вовремя сложил в голове одно с другим и передумал. Кама удовлетворенно кивнула и, минуя стражников, застучала каблучками к выходу, ведущему на Северную улицу. Подруги последовали за ней.
…Розовая, по цвету гранита, лестница, а ею и являлась Северная улица, поднимающаяся между богатых домов к Торговой площади, на которой в прошлые годы устраивались игры для простых горожан, а в этом заканчивалось возведение башен магических орденов, шумела. Все праздничное действо переместилось на ее ступени и площадки. Звенели колокольцы, натужно кричали втиснутые в ремесленные курточки и порты, насмешкой над цеховыми управителями, ослы, блестели кожаные чучела, на которых каждый мог испробовать силу своих кулаков, взлетала солома на площадках подушечного боя. От больших закопченных чанов, в которых варились восхитительные тянучки, поднимался медовый аромат. Визжала детвора, щебетали торговки, довольно крякали, опрокидывая кубки с вином, ветераны ардуусской дружины. Закручивались собранные из жердей карусели, взлетали устроенные в проулках качели. Взбирался по намазанному маслом столбу какой-то отчаянно рыжий руф за призовым кувшином с тиморским квачем.
– Сюда! – потянула подруг за руки в узкий проход между домами Фламма. – В торговых рядах шумно, но на Северной улице в этом году вовсе можно оглохнуть! И держитесь за кошельки! Ардуусские мальчишки ужас какие шустрые!
Ремесленная улица, которая, в отличие от Северной, поднималась к Торговой площади и башням королевского замка не ступенями, а плавно, была ничуть не менее многолюдна и шумела не меньше, но ее шум был иным. Так шумели те, кто занимался делом. Кто продавал и покупал, присматривался, приценивался, строил планы или отказывался от них, или просто давал отдых голове и пищу торговому любопытству. Над Ремесленной улицей, а особенно над начинающимися от нее, украшенными круглыми остроконечными башнями торговыми рядами, которые в Ардуусе называли городом в городе, стоял степенный гул. Кама никогда не была на берегу моря, но Игнис, который однажды сопровождал отца в блистательный Самсум, рассказывал, что примерно так шумят морские волны, накатываясь на берег и с ворчанием возвращаясь в пучину.
– Ну что? – обернулась Фламма, сверкнув зелеными глазами в прорезях маски. – Куда пойдем? Лошадей смотрели вчера, да и народу многовато во внешних рядах. Я там в дерьмо вчера наступила! На посуду и деревяшки насмотреться успеем. Наряды и кожаные ремешки?
Кама и Лава переглянулись и дружно замотали головами.
– Отлично! – расплылась в улыбке Фламма. – Как-нибудь в другой раз. Тогда – оружие и доспехи! Только не застывать на месте, через час уже лучники выходят на помост! А я еще хочу и по магическим рядам пробежаться!
По магическим рядам пробежаться не удалось. Куда там, если оружейный ряд тянулся аж до самой Храмовой площади и на каждом его шагу не только всякий уважающий себя воин, но и любой, кто хоть однажды держал в руках меч, мечтал бы остаться не менее чем на половину дня. Мечи, кинжалы, ножи, копья, алебарды, самострелы, луки, стрелы, доспехи, щиты, пращи, легкие кольчужницы, браслеты, которыми в уличной драке можно уложить разбойника, кольца с шипами, булавы, боевая упряжь, все виды шлемов, посохи со скрытыми в них клинками, сумки, застежки которых способны почти перерубить кисть, капканы, крючья, стальные нити – чего там только не было! Не Фламме пришлось торопить подружек, которые по праву лаписского родства в оружии уж точно разбирались лучше нее, а Лава и Кама хватали ее за руки и тянули за собой. Не было лучших оружейников в Анкиде, чем лаписские мастера. И сталь из Лаписа была лучшей сталью. Так что, к возмущению продавцов, сестры то и дело объясняли рыжеволосой принцессе, что удивительной работы топоры из Араманы выполнены из бронзы и, несмотря на всю свою красоту, ничего не стоят против железного оружия. Что ардуусские мечи проигрывают рядом с лаписскими, но имеют одно преимущество – они все-таки неплохи и сравнительно недороги и могут послужить первым оружием едва ли не каждому искателю испытаний для собственного мужества. Что не следует оценивать клинок по красоте его эфеса. Что дакитские мечи порой приближаются по качеству к лаписским, но они непривычны из-за того, что имеют длинную рукоять и часто одностороннюю заточку. И что северные мечи и топоры достаточно остры, но быстро ржавеют, к тому же они слишком тяжелы для атеров, и поэтому нечего на них пялиться!
– Действительно, рыжая красавица, – с северным акцентом прогудел великан, стоявший перед свейским оружейным прилавком, – нечего пялиться. Нужно покупать и дарить своему избранному. Если надорвется, туда ему и дорога. А нет – позволишь ему любить себя и родишь ему сына, который не заставит краснеть своих родителей. Да хоть молодца, вроде меня!
Кама даже рот открыла от удивления. Свей, который обратился к девчонкам, не был ни рефаимом, ни этлу, и тех, и других ей приходилось встречать в Ардуусе, но он был выше на голову всех вокруг и в полтора раза шире в плечах, чем самый крепкий из дозорных Малума!
– А что топоры? – Великан подхватил самый тяжелый топор, который Кама с трудом могла бы оторвать от стола, подбросил его перед собой, повертел, как тростинку, перебирая топорище двумя руками, бросил еще раз и не глядя поймал за спиной. – Топоры летают сами по себе, было бы желание! Появится – обращайтесь. Продам самые быстрокрылые! Стор Стормур – мое имя!
– Пошли! – скомандовала теперь уже Лава, утаскивая за собой вытаращивших глаза подруг. Разве только Фламма смотрела на свея, а Кама – на трезубцы, торчащие из кадки за спиной продавца. Ни у одного из них зубцы раздвинуты не были.
…Через магические ряды, на которых задавали тон седобородые торговцы из Бабу и Эбаббара, пришлось почти бежать. Амулеты, обереги, накопители мума, ожерелья из наговоренных камней, колдовские посохи, чаши, короба, стопки древних глиняных табличек, испещренных письменами, словно следами птичьих лап, снадобья, минералы, травы, перья так и мелькали вокруг. Даже возле заморенного сэнмурва, попыхивающего слабым пламенем в железной клетке, не удалось остановиться. Бой часов на ардуусской ратуше предупредил о близости полудня, а до амфитеатра, который выделялся белой каламской кладкой между орденскими башнями и королевским замком, еще следовало пересечь Торговую площадь, да не поперек, а вдоль! Хорошо хоть холодный весенний дождь пока не начинался, хотя тучи над Ардуусом клубились.