Проводник в ад
Шрифт:
Осмотревшись, Нергал поправил воротник. Он неторопливо зашагал по оживленной улице, вполне целеустремленно продвигаясь к одному ему известной цели.
Проводив посетителя, Бертрам обессиленно рухнул на диванчик. Давно пожилой мастер так не волновался, но оказалось, все не зря. Незнакомец заплатил щедро, втридорога и не торгуясь. Когда страшный человек ушел, Бертрам долго еще смотрел на стопку денег, прикидывая в уме, что сломанный нос помощника – не такая уж большая и неприятность, если разобраться.
Квентин Стефенсон работал
Однако, сегодня нашла коса на камень. Когда в магазинчик вошел этот посетитель, Стефенсон сразу почуял беду. Статный мужчина в теплом плаще и элегантном костюме заставил поежиться бывалого стрелка одним фактом своего появления. Когда же Квентин присмотрелся попристальней…
Во-первых, этот костюм. Стефенсон всегда презирал строгие брюки и рубашки, считая их уделом офисных дрищей. Настоящие мужики, по мнению стрелка, должны одеваться в поношенную джинсу и жесткую кожу. Но посетитель легко доказывал обратное – элитный костюмчик сидел на нем, как влитой, а в крутизне незнакомцу точно не откажешь. Рядом с ним Квентин вдруг ощутил себя неумытым забулдыгой, ему стало стыдно за обвисшие коленки и протертые локти на джинсовке.
Во-вторых, татухи. Наколки для мужика обязательны, это и ежу понятно. Но вот что и куда – этот вопрос будоражил Квентина с давних пор. Так много вариантов, такой сложный выбор, столько специальной символики и потаенных смыслов – глаза разбегаются, а ум заходит за разум, стоит только задуматься. И ведь размышления отнюдь не праздные: неправильную тату так просто не сведешь, она, можно сказать, на всю жизнь.
А у посетителя татуировки оказались просто шикарные. Едва незнакомец стянул шляпу, Стефенсон едва не присвистнул от зависти: через весь лысый череп, от макушки до основания, тянулись бороздки черных рун. Смотрелось это чрезвычайно круто и даже слегка пугающе.
Ну а в-третьих, взгляд. Квентин, по роду своей деятельности, встречался с разными людьми, порой весьма паршивого пошиба, а то и вовсе настоящей преступной породы. Ему довелось насмотреться на всевозможные взгляды: бешеные и дикие, безумные и яростные, ледяные и спокойные, какие угодно. Он и сам, при желании, мог скорчить такую рожу, что молоко скиснет! Но этот…
Серые глаза пробежались по товару, затормозив на хозяине. Зрачки стрельнули желтым огнем, и Квентин, приподнявшийся было для приветствия, с шлепком плюхнулся на место. Рот захлопнулся, так и не издав ни звука. Стефенсон будто встретился взором с самой смертью во плоти, безжалостной, беспощадной и неизбежной. Захотелось стать незаметным, маленьким; внезапно выступил обильный пот; руки сами собой потянулись к пачке сигарет.
Посетитель подошел к прилавку, раздался голос, такой же мрачный и скупой на эмоции.
– Нож выкидной, с гардой, – незнакомец указал на витрину, – Пулевик, девятимиллиметровый, кольт. Две пачки патронов.
Квентин доставал требуемое, стараясь не поднимать взгляд. Давненько он не испытывал подобного неудобства, можно даже сказать – страха. А потому совершенно не знал, как же себя вести. Хвататься за оружие вроде бы рано, посетитель не выказывает никакой агрессии. И все же…
– Есть двузарядные маузеры… – начал было он, но незнакомец остановил жестом.
– Мне второй выстрел не требуется, – мрачно улыбнулся гость.
Сжав всю оставшуюся волю в кулак, Стефенсон едва слышно пробормотал.
– Держите нож. А прежде, чем продать огнестрел, я хотел бы взглянуть на ваши документы…
Рука метнулась вперед так быстро, что Квентин не успел даже моргнуть. Ладонь незнакомца рванула затылок; последнее, что осознал продавец – быстро приближающаяся ко лбу столешница. В следующий момент раздался громкий «бум», и мужчина вырубился.
Очнулся Квентин довольно скоро, руки обшарили голову, обнаружив на лбу громадную шишку. На столе красовалась солидная трещина и не менее внушительная пачка денег. Страшный гость забрал оружие, оплатив минимум вдвое от указанной стоимости, а значит, вчетверо от реальной.
Стефенсон потер разболевшуюся голову. «Пожалуй, на сегодня можно закрываться, – решил он, – Недельную выручку я уже сделал!»
Лучший ресторан города, расположенный на главной площади, мог похвастаться и богатым убранством, и вышколенным персоналом, и отличным выбором блюд. Сюда не пускали абы кого, лишь уважаемых и состоятельных граждан. Здесь частенько обедал мэр, захаживал на ужин начальник порта, даже у Сандерса, теневого лидера Штеттина, был свой, зарезервированный за ним лично столик.
Сегодня распорядитель Джон Солсбери находился в некотором раздрае. И все из-за одного посетителя, высокого статного мужчины в элегантном костюме с иголочки. Джон готов был поклясться, что видит этого человека первый раз в жизни. Следовательно, в Штеттине незнакомец раньше не бывал. И в то же время, чутье подсказывало, что это, возможно, самый важный гость в карьере Солсбери.
Мужчина не воспользовался гардеробом, прошел напрямую в зал. Плащ упал на спинку соседнего кресла, шляпа легла рядом, обнажив лысую татуированную голову. Незнакомец выбрал столик у окна, усевшись лицом ко входу. И все бы ничего, если бы именно этот столик не предпочитал всем прочим мэр, как раз сегодня известивший Джона о намерении отужинать.
Официантка Джудит вернулась от столика посетителя в расстроенных чувствах. Распорядитель глянул вопросительно, но она лишь мотнула головой.
– Он страшный до жути, – прошептала девушка, – Я не осмелилась…
Что ж, такое бывает. Для того и нужен распорядитель: решать те вопросы, что не в состоянии исправить обычные служащие. Солсбери чинно прошествовал к занятому столику, тело само по себе отвесило вежливый поклон. Он хотел было заговорить, но глянув в глаза незнакомцу, внезапно осекся.