Проводник
Шрифт:
— Ба! Да мы же с вами практически коллеги!
— Что вы, Матвей Яковлевич. Ни в коей мере не могу равняться с вами. Мой конёк скорее насекомые и простейшие, нежели чем такое сложное создание как человек. Хотя, конечно при случае первую медицинскую помощь оказать смогу.
— Так и я о чём! — победно улыбнулся доктор. — Уж у меня на это дело, простите, глаз намётанный. Пациентов вижу сразу.
— Подтверждаю, — кивнул Филимон Архипович. — Я ведь почитай за десять лет службы уж каких только горемык к нему не привозил. И ножевых, и стреляных, и горелых, и утопленных. Бывало, глянет на человека, и тихонько мне на ухо шепнёт, не жилец, дескать. И так оно потом всегда и случалось.
— Полноте вам, Филимон Архипович, — польщёно усмехнулся доктор. — Вы мне льстите. Признаться, поначалу приходилось ошибаться, и довольно часто. Эта интуиция пришла уже далеко потом, с опытом…
Макс встрепенулся.
— Вот кстати, взываю к вашему опыту, Матвей Яковлевич. Впрочем, как и к вашему, Филимон Архипович. Уж больно мне непонятно столь пристальное внимание к моей скромной персоне со стороны господина Красовского. С чего бы это вдруг такая любезность? Что он за человек?
— Увы, — вздохнул доктор, — это скорее вотчина Филимона Архиповича. Но со своей стороны, настоятельно вам советую воздержаться от пребывания на солнце хотя бы ещё пару дней. Во избежание, так сказать…
Городовой степенно пригладил усы.
— Да, соглашусь с Матвеем Яковлевичем. Откровенно сказать, Дмитрий Михайлович, выглядите вы всё ещё неважно. А вот что касаемо интереса к вам со стороны господина Красовского, думаю, объяснение самое что ни на есть простое. Видите ли, оный господин является управляющим делами Фёодора Павловича Родоканаки, весьма влиятельного и солидного человека. Насколько нам известно, недавно он вложил некоторые средства в шелководни, но дела пошли не очень. Видимо Семён Аристархович, узнав о прибытии к нам столь сведущего в этом деле человека как вы, решил как-то попытаться исправить бедственное положение.
— Ах, вот оно что! — усмехнулся Макс. — Признаться, я сразу заподозрил некоторый корыстный интерес. Что ж, раз всё так буднично и прозаично, вполне могу дать некоторые практические рекомендации. Пожалуй, приму его приглашение.
— Но, тем не менее, прошу вас не переусердствовать, — быстро вмешался доктор. — Морская прогулка вещь сама по себе коварная, а уж тем более после такой-то травмы.
— Конечно-конечно, Матвей Яковлевич! — примирительно поднял ладони Макс. — Клятвенно обещаю два дня постельного режима. Но хотя бы ненадолго в город мне отлучиться можно? Очки новые заказать, да и костюм пострадал…
— Безусловно. И даже могу вам порекомендовать весьма недурственный магазин.
— Буду вам очень признателен…
Глава 8
Отложив журнал, Макс машинально поправил непривычно лёгкие затемнённые очки и нетерпеливо поглядел на часы.
Ну и где это зеленоглазое такси, тьфу, извозчик? До полудня ровно пять минут. Остаётся надеяться на пунктуальность господина Красовского. Хотя, чего понапрасну нервничать, всё равно будет как штык, сто процентов. Судя по оперативности ответа на записку, Филимон Архипович со своим предположением попал в самое яблочко. Управляющий явно имеет чисто материальный интерес. Доктор, конечно, поворчал, но в итоге разрешил прогулку. Ха, ещё бы! Всё-таки вместо сгоряча обещанных двух дней целую неделю честно в постели провалялся. Как выяснилось, вначале зря храбрился. Сотрясение оказалось штукой коварной. Едва на третий день отлучился на пару часов за очками, знатно штормило и тошнило весь вечер. Доктор потом ещё весь день так ехидно о самочувствии справлялся. Дескать, а я ведь тебя предупреждал, голубчик. Не дёргайся. Так и пришлось смириться и залечь. Всякие горькие микстуры и пилюли принимал с чисто ангельским смирением. Бр-р, гадость какая…. В общем, такого паиньку просто не могли не отпустить погулять. Хотя, по большому счёту, понемногу проветриться уже надо. Предложение Красовского пришлось как нельзя кстати. Что-то вроде предварительного испытания. На пароходах в открытом море не плавал ни разу. Кто его знает, как поведёт себя организм. Коварную морскую болезнь ещё никто не отменял. Может после первых же пяти минут на палубе придётся навсегда забыть о пароходах и добираться до Парижа сушей, как и все нормальные люди. А что делать? Да далеко, да муторно, но потихоньку доехать можно. В конце концов, не лежать же целый месяц зелёным в каюте над тазиком. Только завтраки портить…
Ровно за минуту до полудня у ворот остановилась богато украшенная закрытая пролётка.
Макс поднялся и усмехнулся.
— Надо же, почти секунда в секунду…
Господин Красовский, кто бы он ни был, только что заработал десяток очков за пунктуальность.
Важный усатый кучер в зелёной ливрее предупредительно открыл дверцу и почтительно осведомился:
— Господин Росинский, не так ли?
— Да, я.
— Соблаговолите, пожалуйста, войти, вас ждут.
Не заставляя себя долго упрашивать, Макс плюхнулся на сиденье и блаженно откинулся на мягкую спинку.
Да-с, очень даже неплохо, господин Красовский. Так и быть. За колоритного кучера и комфорт ещё двадцатку.
Чуть качнувшись на солидных рессорах, пролётка медленно тронулась. За окошком неспешно потянулись узкие улочки.
Минут через пятнадцать показалась безбрежная бирюзовая гладь. Распугивая недовольно кричащих чаек, пролётка остановилась у небольшого пирса. На волнах лениво пыхал дымком небольшой чёрно-белый катерок с горделивой надписью "Тавридия".
— Прошу вас, сударь, — открыл дверцу кучер.
— Благодарю, голубчик.
Макс спустился по удобным ступенькам и, щурясь от яркого солнца, машинально растёр виски.
Огромная, величавая масса воды вызвала самый настоящий благоговейный трепет. Какое-то щемящее чувство. Ведь когда-то давным-давно уже видел нечто подобное. Колючая галька под ногами, солёные брызги, крики чаек. Только вот где и когда… Что-то напрочь забытое из собственной памяти. И Алекс тоже почему-то никак не пробьётся. Как будто блокировка. Нет, похоже, в Центре что-то явно пошло не так. Уже неделя без связи. Эх, кругом одни проблемы. Как бы ни пришлось остаться Дмитрием до конца жизни…
Завидев прибывших, по трапу катера быстро спустился высокий господин в белоснежном костюме. Придерживая от ветра широкополую шляпу, упругой поступью направился навстречу.
— Здравствуйте, Дмитрий Михайлович! — приподняв шляпу, широко улыбнулся. — Добро пожаловать! Раз вас видеть в добром здравии. Вы уж простите великодушно, что я вот так запросто, не будучи представленным…
— Здравствуйте-здравствуйте, Семён Аристархович, — улыбнулся Макс.
Благожелательный и открытый взгляд сразу внушил безотчётную приязнь.
— Признаться, мне и самому больше по душе беседа без всяких лишних экивоков и церемоний. Скажу честно, я был немало заинтригован вашим предложением, поэтому счёл нужным предварительно навести некоторые справки. Если мои предположения верны, в данный момент вас чрезвычайно интересует столь специфическая и древняя отрасль, как шелководство.
— Браво, Дмитрий Михайлович! — восхитился собеседник. — Я вижу в вас недюжинную деловую хватку. Теперь понимаю, почему столь ответственное поручение министра доверено именно вам.