Проводник
Шрифт:
— Что? — недоумённо поднял голову Бюэль.
— Ну, я вижу музыкальные инструменты, — кивнул на стену Макс. — Играете наверно вечерами?
— А-а-а, нет, — пренебрежительно отмахнулся ростовщик. — Некогда мне заниматься всякой ерундой. Это старое невыкупленное наследие. Вдруг кому приглянётся.
— Наследие? — оживился Макс. — Надо же, как интересно!
Похоже, задача существенно упрощается. Наконец-то можно утереть нос Алексу. А то нашёлся стратег высшей пробы, целый многоходовой план спасения культурного наследия нагородил. А тут оказывается всё просто элементарно.
— И сколько же стоит, к примеру, волынка, или э-э-э, допустим, скрипка?
Бюэль презрительно усмехнулся.
— Скрипка? Молодой человек, уверяю вас, что вам эта скрипка не по карману.
— Что? — почти искренне вознегодовал Макс. Пренебрежительный тон понемногу начал уже раздражать. — Какая-то старая скрипчонка мне и не по карману? Да она что, по-вашему, из золота? Бросьте!
— Какая-то старая скрипчонка? — удивлённо поднял бровь ростовщик. — Однако! Впрочем, это говорит лишь о том, что вы совершенно не разбираетесь в антиквариате, и лично мне никак недосуг сейчас в этом вас просвещать… Ладно, перейдём к делу. Итак, что вы хотите сделать с вашими дешевенькими часами? Заложить, продать, обменять?
Макс несколько опешил. Такое откровенное пренебрежение к собеседнику повстречалось впервые. До жути отвратительный тип. Нетрезвые американские сержанты и то были тактичнее. Нет, определённо, экспроприация скрипки и волынки отныне становится по меньшей мере личным делом. Всё, решено, вендетта.
— Э-э-э, что значит часы дешёвенькие? Я так понимаю, это вы так сходу сбиваете цену?
— Молодой человек, — снисходительно усмехнулся Бюэль. — А что вы собственно ожидали за этот подержанный экземпляр? Золотые горы? Так спуститесь с небес. Двадцать франков, не более. Деньги прямо сейчас.
Макс набрал в грудь воздуха и досчитал до десяти, чтобы не сказать какую-нибудь дерзость.
Вот откормленная жлобяра! Зажрался. Уж чего-чего, а подержанными часы никак не назвать. Куплены в дорогой часовой лавке на первое жалованье. Даже и пяти лет не прошло. Носил исключительно на цепочке во внутреннем кармане. Состояние корпуса просто идеальное. Даже царапинок нет. И уж цена в пересчёте на франки тянет далеко за пятьдесят. Нашёлся тут эксперт хренов.
— Знаете мьсе, я передумал. Верните, — протянул нервно подрагивающую руку. — Пойду к другому.
— Двадцать пять.
— Послушайте, отдайте часы! — вскипел Макс. — Прошу!
Оценивающе глянув, Бюэль пожевал губами.
— Хм, однако, вы на редкость крепкий орешек. Хорошо. Тридцать. И это последнее слово.
— Вообще-то, к вашему сведению, они куплены за шестьдесят! — Макс выхватил часы и засунул в карман. — И я ещё не совсем идиот, чтобы продавать их за полцены! Всего вам доброго! — развернулся и направился к выходу, кипя от гнева.
Обломись, старый хрыч. И главное, как натурально вышло. Даже играть не пришлось. Правильно про таких говорят, жадность фраера сгубила. Ничего, осталось недолго. Не далее как через сутки. Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Гоп-стоп…. Тьфу, а это ещё откуда?
Скептически хмыкнув, Бюэль крикнул вслед нервному юноше:
— Молодой человек, напрасно вы так кипятитесь! Больше вам всё равно никто не даст! Тридцать, только подумайте! Тридцать! Эй!
Напрягшись было на крик шефа, громила шагнул в сторону, пропуская спешащего посетителя. Закрыв дверь, с натугой щёлкнул тяжёлой щеколдой, и украдкой глянув наверх, ехидно ухмыльнулся.
Однако каков очкарик! Силён! А по виду не скажешь. Похоже, оставил старого козла с носом. Иначе стал бы он так орать, будто режут.
— Эй, Антонио! Есть там кто ещё из клиентов? — послышался раздражённый голос шефа.
— Нет, мьсе. Очкарик был последний.
— Хорошо. На сегодня ты свободен.
— Спасибо, мьсе! Доброй вам ночи! — возликовал Антонио.
Наконец-то домой. Жозефина поди уже заждалась там с детишками. А старый козёл наверно как обычно. Спустит дневную выручку в кабаке, потом на всю ночь к шлюхам. Хотя, бог ему судья. И так уже наказал. Жены нет, наследника нет, и даже дело всей жизни тоже некому оставить. Родственников и тех нет. Одним словом, жалкий старый человек. Впрочем, платит пока, да и то ладно…
Глава 13
Старый чёрный котяра хищно подобрался, вожделённо наблюдая за крадущейся крысой. Сзади послышался подозрительный шорох. Пронзительно пискнув, крыса метнулась в дыру.
В ярости вздыбив шерсть, кот развернулся к нежданному гостю и тут же пугливо прижал уши. Вздымая клубы пыли, в подвал спустился человек.
Не удержавшись, Макс громко чихнул и поспешно зажал нос, машинально проследив за испуганно шарахнувшимся котом.
— Извини, брат. Проклятый дасморк.
Опасливо глянув в тёмный зев подземного хода, подул на озябшие пальцы и потянулся за спичками. Чиркнув, впотьмах обжёгся, едва не выронив коробок.
— Чёрт, хоть какой-нибудь вшивенький фонарик сюда…
Крошечная лампадка зажглась со второй попытки. Тусклый дрожащий огонёк высветил древнюю заплесневелую кладку. Где-то вдалеке гулко капала вода.
Тоскливо вздохнув, Макс приподнял лампадку повыше и, машинально вжав голову в плечи, шагнул во тьму. Повеяло запахом тления и кошачей мочи. Испуганно пискнув, из-под ног в темноту шарахнулась мокрая крыса.
Брезгливо поморщившись, Макс побрёл следом. Фокстерьера бы сюда. А лучше штук пяток. Сразу бы порядок навели. Похоже древнеримская городская канализация или что-то вроде того. Райское местечко…
Метров через сто показалась знакомая развилка. Покосившись на закопчённый крест на потолке, Макс невольно поёжился.
Ну вот, самая лёгкая часть пройдена. Дальше метров сорок на карачках гусиным шагом. И где-то посредине переползти под прогнившей балкой кишмя кишащей крысами и мерзкими сороконожками. Вот потому чума Европу и выкашивала. Развели антисанитарию, мать вашу. Сюда бы для дезинфекции тонну хлорки, а ещё лучше напалмом. Выжечь крысиную дыру ко всем чертям собачьим. Правда вот ждать придётся слишком долго. Уж Дмитрий точно не дождётся. Разве что внуки. Спросить что ли Алекса, что потом будет. Интересно ведь, чай не чужой человек…