Проводы на тот свет
Шрифт:
– Один миллион пятьсот сорок пять тысяч американских долларов, прочитал Алексей и вопросительно посмотрел на Генриха Иосифовича.
Юрист объяснил:
– После гибели господина Ставрова я помог Ольге Тихоновне очень быстро преодолеть все формальности с его завещанием и она перевела деньги с его счета на свой. А вы говорите, зачем нужны юристы!
Алексей так не говорил, но не стал спорить с Генрихом Иосифовичем.
– Ольга Тихоновна намерена была опротестовать в суде толкование завещания своего отца господином Благасовым. Ее не устраивали неопределенные проценты с прибыли, которую подсчитывает
– Не очень, - честно признался Алексей.
– Но если вы это утверждаете...
– Есть какая-то тайна во всем этом. Ее, я уверен, знала Ольга Тихоновна. И унесла с собой в могилу...
Алексею было не по себе. Огромное наследство, роковые тайны... От всего этого могла закружиться голова.
– Генрих Иосифович!
– взмолился он.
– У вас есть что-нибудь более крепкое, нежели минералка? Надо бы мозги прочистить...
– Конечно, - с готовностью откликнулся господин Шварцман.
– Я давно жду, когда вы это предложите. Тем более, что поднять рюмки есть за что: за упокой души светлой памяти Ольги Тихоновны, прежде всего. И за наше знакомство и сотрудничество тоже следует выпить...
Юрист внушал Алексею доверие, он не набивался в клиенты, скрупулезно выполнял волю покойной и вроде бы хотел, чтобы справедливость восторжествовала.
Они выпили, и Генрих Иосифович задумчиво сказал:
– Я много думал над загадкой завещания, но разумных объяснений ей не нашел. Возможно, когда-нибудь вам удастся её отгадать. Но вот факт: Ольга Тихоновна, которая, не боюсь это сказать, с трепетом относилась ко всему, что связано с памятью о покойном своем батюшке, решилась на пересмотр его последней воли. Что её толкнуло на это? Не знаю...
Юрист пытливо всматривался в Алексея, словно надеялся, что тот поможет ему найти ключ к тайне.
– А вы? Вы сделаете то, что намеревалась осуществить Ольга Тихоновна?
– Храбрая девочка, - тихо сказал Алексей. Он вспомнил Ольгу такой, какой её видел в последний раз - живой. Она уже прошла в Шереметьево таможенный контроль, освободилась от чемодана, который на подвижной ленте уехал в утробу аэропорта, и стояла по ту сторону барьера в легкой светлой курточке, сияя улыбкой - её ждали солнце, море и беззаботные дни. Она махала рукой Алексею и никак не хотела идти к очередному контролю паспортному, откуда уже не смогла бы махать ему рукой.
– Иди, Оленька, а то опоздаешь, - крикнул ей Алексей.
– Я буду тебя встречать!
Если бы знать, что ждет, он бы вернул её из-за всех "контролей", прижал бы к себе и никуда, никуда не отпустил.
– Мы с вами сделаем все так, как хотела Ольга, - решительно сказал Алексей.
Генрих Иосифович снова сложил все документы в пакеты, один протянул Алексею.
– Оригиналы у вас, а заверенные копии пусть хранятся
– Искать убийц Ставрова, Брагина и Ольги.
– Оля говорила, что в прошлом вы были следователем?
– Да.
– Что же, вам и флаг в руки. Но поберегитесь...
– Не понял.
– Не прикидывайтесь, вам все ясно. Старики - Ставров и Брагин, погибли потому, что кто-то пожелал прибрать все их огромное, многомиллионное дело фирму "Харон", вспомогательные фирмы, кладбища - к рукам. Я, юрист, видел, как и по меньшему поводу - из-за убогой дачки, маленькой квартирки разгораются нешуточные страсти. А здесь... миллионы! И Ольгу убили, так как она могла помешать. Может, даже проговорилась кому-то о своих намерениях обратиться в суд, отвоевать свое законное наследство.
– Я тоже об этом думал, - сказал Алексей.
– И признаюсь, постоянно вертится мысль о Благасове. Мы, следователи, прежде всего выясняем, кому выгодно преступление.
Генрих Иосифович вскочил с кресла, померил шажками кабинет: туда-сюда. Он остановился против Алексея и спросил, лукаво прищурившись:
– Скажите, кого вы видите перед собой?
– Опытного юриста и, как мне кажется, хорошего человека, - с недоумением ответил Алексей.
– Нет, вы таки видите перед собой не очень молодого еврея, которому с генами перешел опыт выживания. И он хочет дать вам несколько советов.
– Буду только благодарен.
– Никому не говорите о своих деньгах. Квартиру, дачу, машины не скроешь, да и вполне естественно, что они переходят к вам, ведь вы - муж покойной... Выждите какое-то время. Не предпринимайте никаких шагов, дайте мне возможность оформить наследство и после этого подготОвить все документы для суда. Пусть это для наших недругов станет неожиданностью. Никому и ни при каких обстоятельствах не говорите, что намерены найти, покарать, отомстить. Надо это сделать, согласен полностью, но не болтать об этом заранее. Мы, юристы, хорошо знаем: кто предупрежден - тот вооружен.
– Согласен с вами.
– Еще раз повторю: ждите. Пусть они сделают новый шаг. А вы... ведите тот образ жизни, который вели всегда. Вернитесь в свой еженедельник, этот, как его, "Преступление без наказания", - Генрих Иосифович иронически хмыкнул, - пишите, печатайтесь, общайтесь с приятелями. За вами смотрят и пусть думают, что вы довольны наследством и вообще - жизнью.
Генрих Иосифович с явным сочувствием произнес:
– Если они почувствуют, что вы для них опасны, им убить вас ничего не стоит. Впрочем, как и каждого из нас...
Алексей сказал:
– Последую вашим советам, Генрих Иосифович. Они разумны.
– Он протянул Шварцману листик бумаги:
– Это доверенность Алевтины Артемьевны Брагиной на мое имя представлять её интересы.
– Я знаю о ней, сам оформлял её по поручению Алевтины Артемьевны. Копия у меня. Если вы её мне показываете, значит вы согласны?
– Я не такой опытный юрист, как вы, Генрих Иосифович, но все-таки юрист по образованию. Интересы Ольги, а теперь мои и Алевтины, тесно связаны и полезно их не разделять...