Проводы на тот свет

Корнешов Лев Константинович

– Дело не в деньгах, Алеша. Я смотрю на это совершенно иначе. Мой отец всю свою жизнь занимался тем, от чего обычные люди стремятся держаться в стороне, на расстоянии. Он говорил, что служит не мертвым, но, заботясь о них, живым. Уверена, что в душе он всегда гордился тем, что и с живыми, и с мертвыми ведет все дела честно, по совести... И вдруг все, чего он достиг, прикарманивается сумасшедшим Благасовым, которого под конец жизни иначе, чем проходимцем, он и не называл.

– Для этого были основания?

–

Проходимец - это для моего отца было самое резкое слово. Просто до него доходили неясные слухи, что Благасов обирает покойников - то есть их живых Родственников.

Алексей попытался остановить Ольгу:

– Не будем сегодня об этом, любимая.

– Хорошо. Но я все-таки закончу то, о чем начала говорить. Алевтина сказала мне, что поручила тебе представлять её интересы...

– Она ещё что-нибудь тебе рассказывала?
– забеспокоился Алексей. Чтобы скрыть волнение, он потянулся к шампанскому, выпил несколько глоточков.

Ольга по-девчоночьи захихикала:

– Она рассказала, что пыталась соблазнить тебя, но ты устоял. Так что мне не пришлось заунывно петь: "лучшая подруга, что же ты наделала?"

Алексей облегченно вздохнул. Алевтина поступила очень благородно, пощадила эту романтичную, чистую девочку. Спасибо, Алевтина, ты великолепная, очень добрая женщина!

– Ты задумывался, почему Алька так срочно смылась на Багамы?

– Наверное, захотела отвлечься, рассеяться, перекрыть печальные события - убийство отца и похороны - новыми впечатлениями...

– А если я скажу, что она смертельно боялась? Опасалась, что её тоже убьют, как и наших отцов?

– Но кто? В тот вечер Благасов был вместе с ними. Подозревать его сложно, хотя ему и досталась всего лишь пуля в мякоть, а твоего отца и Брагина буквально нашпиговали свинцом. Прости, Оля, я не подумал, что тебе трудно слышать такие подробности.

– Ничего, мой любимый. Все уже переболело. Но я тоже боюсь. Потому и поторопилась с завещанием, с иском к Благасову... И с выходом замуж - кроме того, что я тебя люблю, пусть знают - отныне у меня есть защитник. И родной человек, к которому в случае моей смерти перейдет все, что принадлежит мне. А не им...

– Кому "им"?
– Алексей встревожился всерьез, в горячечном лепете Ольги он чувствовал какой-то скрытый пока от него смысл.

– Если бы я знала! Проще всего сказать "они" - это Благасов, Волчихин... Философ Игорь Владимирович трусоват, он чувствует себя уверенно только на кладбище, с покойниками. А вот Волчихин... Присмотрись как-нибудь, у Волчихина стылые глаза. Человек с такими глазами на все способен...

Алексей прикрикнул на Ольгу:

– Хватит, моя юная супруга! А то мы наш первый, освященный. штемпелями в ЗАГСе вечер, превратим в траурную церемонию!

–

И в самом деле!
– Ольга выскочила из-за стола и, грациозно пританцовывая, прошлась по комнате в своем воздушном одеянии.

– Как тебе я?

– Нет слов и дыхание перехватывает, - признался Алексей.

– Тогда, любимый, принимайся за дело! Терзай меня и мучь, а я буду тебе помогать! Я в "положении" - какое странное состояние!

Она окончательно прогнала грусть, развеселилась, крутилась перед Алексеем так, чтобы он оценил её длинные красивые ноги, грудь и все остальное.

– Ольга, не буди во мне зверя!

– А ты знаешь, в чем прелесть пребывать в положении? Я могу ничего не опасаться, и мне не надо тебя уговаривать быть смелее...

...Утром они проснулись поздно, Ольга не желала подниматься с постели, ласково нашептывала Алексею: "Еще!" Он совершенно ошалел от любви к этой ласковой, нежной девочке - где и силы взялись. Наконец, они оторвались друг от друга, кое-как оделись, сели за стол пить кофе. Ольга очень старательно изображала хозяйку, нацепила даже кокетливый кружевной передничек.

– Пока будем жить у меня, - объявила она.
– Извини, здесь, у нас... Что делать с твоей квартирой решим позже.

– Да пусть стоит, есть не просит.

– Э, нет!
– воскликнула Ольга.
– Мы от неё избавимся, чтобы тебе некуда было от меня сбегать, если поссоримся.

– Мы не будем устраивать друг другу семейных сцен, - сказал Алексей. И я тебя не буду обижать...

В это время раздался звонок в дверь. Алексей открыл. На пороге вырисовался "сталинский орел" - охранник с автомобильной стоянки у дома.

– Вот, пришел поздравить, - чуть смущенно произнес он.

– Спасибо!
– расцвела Ольга.
– Вы первый, кто нас поздравляет!

Она принесла бутылку коньяка, вручила охраннику:

– Выпейте с друзьями за наше счастье!

– Алексей Георгиевич, - тихо сказал охранник, - мне надо кое-что вам сообщить...

– Пройдемте в комнату, выпьем по рюмке, - пригласил Алексей.

Они сели за стол, Алексей разлил коньяк, ему и самому требовалось выпить, ибо был он мужиком здоровым и любил с утра слегка "поправиться".

Охранник выждал, пока Ольга ушла на кухню по домашним делам.

– Значит так, Алексей Георгиевич. Мне показалось, что ночью возле "ауди" Ольги Тихоновны мелькали какие-то тени. Не скрою, я малость с вечера принял вместе со своим сменщиком, и не особенно обратил внимание - _не угоняют машину и ладно. Но в памяти отложилось, и с утра, на трезвую голову, я и подумал: а что они там делали? Я не настолько выпил, чтобы мне что-то мерещилось.

– Служили в КГБ?
– спросил Алексей.