Проводы на тот свет
Шрифт:
– Подтолкнули и эти статьи в прессе - что сейчас горожане вывозят своих покойников в деревни, из которых приперлись когда-то в Москву столицу. В городе их хоронить негде и не по карману: дешевле в родную деревеньку транспортировать. И за все - плати... Вы, простите, баксами, я услугами...
Благасов со злорадством пожелал, чтобы прошел в губернаторы генерал-десантник и двинул на сплоченное чиновничество свои "голубые береты". В самом деле, почему он должен платить им дань? Ведь хорошее, полезное дело хочет сделать, облегчить живым жизнь. Да и покойникам не все равно, где лежать, он был в этом уверен. Но ничего этого не сказал, наоборот, вплел в голос нотки искренней благодарности:
– В пакетике десять тысяч зеленых. Но я бы хотел получить все документы на кладбище завтра.
Зампред заколебался, что-то прикинул и, наконец, согласился:
– Хорошо. Постараемся. Пусть ваш Волчихин завтра во второй половине дня зайдет к моему помощнику Серафиму Степановичу Кузьмищеву. Все будет у него. Ну и сами понимаете...
– Он сделал выразительный жест.
– Пятьсот хватит?
– Вполне.
Они повернули обратно к машине, на багажнике которой телохранитель и шофер Благасова уже успели разложить закуску и поставить бутылки.
– Пока мы одни, - сказал Благасов, - хотел бы вас спросить, что вы намерены делать, чем заняться после выборов?
Само собой подразумевалось, что генерал попросит многих высокопоставленных чиновников убраться.
– Хотите предложить мне работу?
– Пожалуйста, хоть сегодня - моим заместителем. Но это для вас мелковато. Не ваш размах.
– Я вернусь в свой город. Там меня не забыли, стану мэром.
– Вот это дело!
– оживился Благасов.
– У меня есть один великолепный проект... Хочу открыть небольшой, симпатичный заводик по производству церковных принадлежностей. Почему бы и не у вас? И с вашим участием? Или того, на кого вы укажите?
– Проект интересный, - одобрил зампред.
– Но потребуются большие деньги, благословение Московской патриархии...
Благасов был преисполнен энтузиазма:
– В патриархии есть свои люди, поддержат. А что касается денег... Ваша доля может быть иной: помощь в аренде или приобретении земли, помещений, складов, сырья, послабления в налогах...
Игорь Владимирович давно уже вынашивал мечты о таком заводе. Интерес к религии растет, все покупают иконки, цепочки, крестики, лампадки. Вон как развернулось Художественно-производственное объединение Православной церкви в Софрино! Мало того, что пооткрывало свои лавочки и палатки в подземных переходах метро в Москве, в подмосковных городках, так ещё и возят свои изделия на выставки-продажи в Эфиопию, Мексику, в Грецию. В давние времена владельцы всего лишь свечных заводиков становились миллионщиками! К тому же, церковные принадлежности - это не только предметы культа, но и искусства. На таких заводах издавна трудились лучшие российские ювелиры и иконописцы.
Зампред высоко оценил идею Игоря Владимировича и обещал в будущем всяческое содействие.
Они возвратились к машине, подняли рюмки за сотрудничество.
– Завтра получим документы, - произнес Игорь Владимирович, - а уже на будущей неделе двину сюда строителей и технику. Первым делом поставим ограду из стального листа.
– Праздник первого покойника будет?
– шутливо поинтересовался заместитель председателя. Выпитое настроило его на веселый лад.
– Мы с вами в любом случае хорошенько отметим это событие, - пообещал Благасов.
...Первый день полнолуния, как он и предвидел, был для него удачным. Завершалась целая эпопея с учреждением фирмы "Смиренный погост", отводом земли под кладбище, с пробиванием разрешений на захоронения. Один санитарно-эпидемиологический контроль сколько высосал! А архитекторы, дорожники и прочие, прочие, прочие - несть им числа и все в руку смотрят! Вся Россия разделилась на тех, кто дает, и тех, кто берет. И при этом одни и те же оказываются то там, то здесь...
Благасов возвратился в свой офис, пригласил Волчихина, отдал необходимые распоряжения на завтрашний день.
– Все, Марат Васильевич, мы победили! Дело сделано, и никаких вам Ставровых и Брагиных!
– А где они вообще?
– в тон ему спросил Волчихин.
– Прах...
– Не надо так о покойниках, Марат Васильевич, - одернул его для порядка Благасов, хотя в глубине души был с ним согласен.
– Как там наш молодой вдовец?
– спросил Благасов.
– Присматриваете за ним?
– Обязательно... Ходит на работу, ведет себя скромно, публикует какие-то заметки.
– Бабенок к себе водит?
– Не замечено. Да и рановато пока, прошел всего лишь месяц после похорон Ольги.
– Марина ему звонила, как я просил?
– А как же...
Марина позвонила Алексею, участливо поинтересовалась здоровьем, самочувствием: "Мы здесь все испереживались, Ольга Тихоновна ушла от нас так внезапно..." Она предложила свои услуги: приберу, пропылесосю, словом, не возиться же красавцу-мужчине с тряпками и бабской работой.
– А он что?
– Сказал, что нет необходимости, к нему приходит женщина, убирает.
– Осторожничает?
– Может, да. Или просто наша Мариночка ему не показалась.
Благасов продолжал расспрашивать дальше.
– А что дорогая Алевтина? Дала о себе знать?
Он вспомнил, как в полнолуние распял на могильной плите дочь Артемия Николаевича Брагина - она не сопротивлялась, ошеломленная, сломленная ирреальностью происходящего. Сегодня тоже полная луна, но Алевтины рядом нет, и он даже позвонить ей не может.
– Нет, - подтвердил его мысли Волчихин.
– Она исчезла на Багамах. Да и на Багамах ли? Боюсь, проявила необычную прыть и решила затеряться в мире.
– Значит, у нас по отношению к ней нет никаких обязательств? Я имею в виду денежных?
– Не знаю. А вдруг объявится?
– Тогда и будем думать, - решил Благасов.
У него был ещё один вопрос:
– Господин Шварцман, юрист Ставрова, этот упрямый еврей не возникает?
Благасов назвал Генриха Иосифовича упрямым, потому что ему была предложена значительная сумма за благожелательной нейтралитет и некоторую информацию. Господин Шварцман безразлично сказал, что он уже обеспечил свою старость, отошел от громких дел и занимается для собственного удовольствия всякой юридической мелочевкой, вроде введения в наследство. У него пытались узнать, какая сумма была на банковском счету Ольги Ставровой и, следовательно, досталась Алексею Кострову.