Проводы на тот свет
Шрифт:
На счету у Марка было уже три чисто выполненных "заказа", он был в !фирме" на хорошем счету, другие "бойцы" считали, что он выполняет обязанности курьера, и это_действительно было так. "Заказы" он получал только лично от Бредихина, контролировал их исполнение старый братан Олег Шилов. Ни Елена, ни Рита даже не догадывались, чем они занимаются. Марк объяснил Рите под большим секретом, что он - курьер своей фирмы для перевозки нала, то есть больших наличных сумм и секретных документов в филиалы, разбросанные по стране. Такая вот у него работа, для которой пригодились специальная подготовка и опыт чеченской войны. Рита поверила, ей очень хотелось ему верить. Она преподавала в школе литературу, иногда говорила цитатами и о себе выразилась вполне определенно: мол, создана для мужчины, как птица для полета. С этим Марк был вполне согласен, так как она расточала такую заботу и доброжелательность, о которых он мог только мечтать.
Угрызения совести его не мучили, и "заказные" по ночам не являлись. Один из них был коммерсант - мошенник и жулик, два других - бандиты, которые почему-то стали опасными. Жалеть их не стоило.
От Шилова Марк отдалился, все-таки ему больно было думать, что Олег спит с его бывшей женой и та в горячке, в нежном экстазе говорит ему те же слова, что когда-то и ему лепетала. Друзей у него не было, и он не хотел ни с кем сближаться, ни к кому привыкать. Марк по горькому личному опыту знал, к чему может привести дружба. Елена Яковлевна не раз предлагала с милой улыбочкой, чтобы они собрались по-семейному у неё с Олегом, или вместе посидели в ресторане, но на Марка одна мысль об этом нагоняла угрюмую тоску. Самое большее, что он себе позволял - это забежать вечерком с Олегом в какую-нибудь кафешку, которых много расплодилось, и пропустить по рюмашке-второй. Как-то Олег пожаловался, что вроде бы ему перестали доверять. И началось это после того, как он допустил одну серьезную ошибку. Какую - Олег, естественно, не сказал.
Однажды Марк и Олег получили приказ быть в двадцать два часа в условленном месте: пункты сбора на случай чрезвычайных обстоятельств были определены заранее. Предстояла "разборка", и Бредихин взял на неё самых опытных и хорошо подготовленных боевиков. В лесочке, километрах в двух от оживленной автострады два десятка людей с оружием стояли друг против друга, готовые стрелять и убивать. Говорили главари - Бредихин и какой-то бородатый мужик, которого Марк не знал. О чем они базарили, было неизвестно, как, кстати, и в целом предмет "разборки". Это и не требовалось знать рядовым боевикам. Но по обрывкам фраз, по долетавшим словам Марк догадался, что конкуренты перехватили их курьера с серьезной "посылкой" героина, курьера замочили, а наркоту присвоили. Ему, Марку, были до лампочки все эти переговоры на высоком бандитском уровне, он малость отключился и прозевал момент, когда прозвучал первый выстрел. Но он автоматически нажал на спусковой крючок своего "ТТ" и свалил заранее выбранного противника. Так было условлено: если ты третий в своей цепочке, то и мочишь "их" третьего. Пальба шла нервная, беспорядочная - все-таки темень, деревья, кустарники, да ещё какой-то придурок моргал фарами машины - то ли сигналил кому-то, то ли звал своего. Олег, который стоял в двух метрах от Марка, вдруг сделал резкий шаг к нему и упал лицом вниз. Марк схватил его под мышки и потащил в темень, тяжелого, обмякшего - ноги безжизненно волочились по траве. Впоследствии Бредихин сказал Марку, что Олег рванулся и прикрыл его собою...
В последующие дни тяжело переживавший смерть друга Марк стал методично "прокручивать" в памяти мгновения скоротечной схватки: он стреляет, рядом Олег, делает шаг к нему и валится лицом вниз, в землю. Олег не мог закрыть собою Марка, их разделяли даже после его последнего в жизни шага метр-полтора... И он упал лицом вниз, а не опрокинулся навзничь - в чем, в чем, а в этом Марк разбирался. Правда, и от выстрела в упор Олег мог завалиться лицом в землю, но это произошло бы тогда, когда бы он послал себя, свое тело вперед, а не в сторону, к нему, Марку...
Но такие мысли пришли в голову Марку потом, когда немного стихла боль. А сразу после смерти Олега он был полностью поглощен хлопотами по его похоронам. Как всегда в таких случаях, тело убитого отправили в "прикормленный" морг, и пока Олега там готовили в последний путь, были получены все необходимые документы о гибели О.М.Шилова в автомобильной катастрофе.
Елена была потрясена внезапной гибелью мужа. И ещё тем, что он, оказывается, был крутым парнем, бригадиром в криминальной группировке. Кажется, она в это так до конца и не поверила, хотя все было очевидным братва хоронила Олега как героя, погибшего, спасая друга. В этой среде такие вещи особенно ценились.
Марк предложил похоронить Олега рядом со "своей" могилкой, благо свободное местечко имелось. Елена не возражала, она вообще как бы отключилась от всего, что происходило, была тихой и печальной. На похоронах она попросила Марка быть рядом с нею. Елена не рыдала навзрыд, как это делают другие молодые вдовы, глаза у неё были сухими, лишь лихорадочно блестели. Траурное платье и черный плащик были элегантными, лицо прикрывала шляпка с черной вуалью. Марк поразился её выдержке и снова подумал об арийской крови.
Рита держалась рядом, но чуть-чуть в сторонке, как непризнанная родственница. Она прочитала фамилию на соседней с вырытой для Олега могилой гранитной плите: "Пашков Марк Константинович". Спросила с изумлением Марка: "Это ты?"
– Он, - услышала её вопрос Елена.
– Я закажу точно такую же и на могилу Олега. Пусть лежат рядом.
Марк ничего ей не сказал, так как доказывать убитой горем женщине, что вот он я - живой, было бессмысленно.
На поминках, проходивший неожиданно шумно, так как братве было не привыкать к смертям, она попросила Марка тоже быть рядом и увезти потом её домой. "У меня ведь теперь никого нет, - скорбно объяснила.
– Из родных остался только ты". Ее мама Роза и папа Яков действительно пребывали в Израиле и не собирались покидать свою историческую родину. Марк сидел рядом с нею, а с другой стороны от себя посадил Риту, растерянную и опечаленную не столько смертью Олега, которого мало знала, а мыслью, что Елена, такая элегантная и красивая даже в трауре, захочет отнять у неё Марка.
– Можешь выпить, не сдерживаясь. За руль твоей машины посажу нашего парня, он доставит, куда скажешь. Выпей, Марк, это помогает, - сказал тихо подошедший Бредихин.
Марк ответил:
– Не могу. Не лезет. Проклятая жизнь...
– Жизнь сама по себе хорошая, ценная вещь, - задумчиво протянул Бредихин.
– И как говорится, для кого проклятая, для кого иная...
Марк и Рита отвезли Елену и поехали к себе домой. По дороге Рита все-таки всхлипнула:
– Ты почему у неё не остался? Утешил бы. Есть примета: трахнуть вдову в день похорон - это к будущей вечной любви.
– Гадость какая!
– хмуро бросил Марк.
– Не выступай, Ритка, я понимаю, на что ты намекаешь. Только глупости все это...
– Ты будешь со мною?
– с робкой надеждой спросила Рита.
– По старым тропам я не хожу. Ты теперь моя жена.
Вскоре Елена позвонила и попросила Марка пойти с нею на кладбище. Марк пошел и сделал все по-человечески: заплатил за уход за двумя могилами, попросил посадить цветы, расширить и покрасить ограду. Могильную плиту Елена заказала сама. Пришел мастер из камнерезного цеха, она показала ему могильную плиту Марка и сказала: "Сделайте точно такую же с этой вот надписью..."
Она была очень аккуратной во всех своих делах - Елена Яковлевна, добросовестно относилась к выполнению обязанностей, в этом случае вдовьих. Ей бы быть супругой богатого делового человека, держать открытый дом, по просьбе гостей играть для них на скрипке, родить на радость мужу парочку симпатичных ребятишек... Но судьба распорядилась иначе: она стала женой невезучего героя Чечни, а после "похоронки" на него вышла за его друга, который, как она узнала лишь после его смерти, был тесно связан с братвой. Бог мой, что сказали бы папа и мама!