Провокатор… Герой… Кто он?
Шрифт:
Должен уснуть… Но как? Бессонница совсем измотала. Усталость сжигает мозг. И мысли, те мысли… Приятные они, но уж очень тягостные: обнажают беспомощность. Нет ничего страшнее бессонницы. Случается, что можно поднять на себя руку. Проще уйти из жизни! Станет лучше, не придется больше мучиться… Не проектировать, не выдумывать… Хлопнуть дверью, сказав свое «хватит». Хватит! Пусть пробуют другие, а с нас хватит!
Бросить все… Пожить свободной жизнью и познать ее радости. Жизнь непродолжительна, так почему приходится мучиться? Ради чего? Неужели кому-то нужно испытывать
Как тихо вокруг. Одно желание – уснуть. Уйти от изматывающих мыслей в беспамятство. Относительное счастье – в покое. Но чудовищные мысли лишают покоя и счастья! Страшно болит голова, она буквально разрывается на части. Для нее нет покоя. Хоть бы ненадолго забыться…
Вот уже брызжет рассвет. Который час? Конец лета. Еще рано? Заснуть. Отдохнуть. Глаза слипаются, но нет сна. Ворочаешься на жесткой койке и только. Деревенеют конечности, ломит суставы, а от бессонницы и избытка мыслей тупеет сознание. Нельзя без этого. В этой жизни нельзя обходиться без смысла, призвания, увлечения. Без добрых людей и хорошего настроения – не жизнь, а существование. Что поделаешь? Сам мир злой, многие люди глупы. Чаще побеждают ложь, подлость и коварство. Честное в меньшинстве. Его и вовсе нет: убивают, истребляют.
Муравьев уже давно нелегальный. Утопающий в полном смысле и значении этого слова. Собственная жизнь для него теперь безрадостна. Само будущее без просвета. Обычное ли стечение неблагоприятных обстоятельств? Невероятная ли тут злонамеренность – кто знает? Нельзя больше выдержать: иссякло терпение, нет мочи, выдержки…
Уважать следует свободу, собственный выбор и индивидуальное развитие. Уважать нас не хотят, считаться с нами не намерены. По этой причине люди слабы и безвольны: здоровому индивидуализму не позволяют развиться. Мы такими созданы самой природой: ничто не способствует изменению нашего национального характера. Мы слабы. Но в этом и наша сила: в порядочности и слабости, легковерии, незлобивости. Неизменными останемся на века. В этом наше неизменное счастье, наша судьба… Их окружает несчастная камарилья, вот они живут и здравствуют. До народа им нет дела, их тревожат только фамильные интересы.
В этой жизни не осталось ничего интересного, забавного и дельного: только пустое, мерзкое, слепое, дикое, тупое… Сама жизнь излишняя. За нее держишься из-за своей слабости.
Подполье – это мрак, гниль, сырость, соседство с отвратительными крысами… Такова современная жизнь человека: по собственному выбору, а чаще всего из нужды он живет в несогласии с существующим правопорядком. Протестует – пусть и в душе – против произвола и беззакония властей. Для протестной жизни нужен особый настрой, крепкие нервы и выдержка.
На что же годен интеллигент? В нем чувства сильнее рассудка. Самосохранительные инстинкты предательски мучают и гнетут. Вместо спасения вносят немощность тела, болезнь духа, слабость души.
Все могло быть хорошо, благородно, но не здесь, не у нас… Не в России! Ее судьба особая: она слилась с диктатом, несправедливостью, варварством. Скорее сбежать отсюда – куда глаза глядят. Хоть в «Херманию». Начать жизнь сначала. Трудиться, любить, наслаждаться… Человеку не надо много – лишь пища, одежда и покой. Немного счастья. Почему все это там возможно, а здесь, в России, нет? У нас лишь рабство и дикость.
Муравьев – аскет: его натура довольствуется
Облака опустились ближе к земле – не избежать грозы. Пусть хоть раз саданет нормально! Больше разрушит! Одним разрядом смести всю эту земную бестолочь и бессмыслицу существования. Пусть потоки свежей влаги оросят всю исстрадавшуюся почву, и новая жизнь даст ростки. Новое! Необходимо обновление нынешнего мира. Но на пути к лучшему будущему встречаются препятствия. Нет больше сил ждать…
Нужно бежать… Как можно скорее! Куда глаза глядят. В «Херманию»: там культура, цивилизация, право, порядок… Немцы – народ деловой и развитой. Они живут скученно, добропорядочно, но мирно… Не нужны им подполье, революция и борьба за власть. Только на российских раздольях возможны произвол власти и азиатская дикость. Нигде в мире не потерпят наслоения прошлых веков, остатки рабства, феодализма.
Близка пропасть… Приходится дорожить каждой минутой: скорее, сейчас – иначе гибель. Спасение должно прийти немедленно… Утеряны связи, нет надежды на товарищескую поддержку… Гонимый отовсюду! Разыскиваемый полицией, на нелегальном положении, в подполье. У себя дома невозможно прожить спокойно. Вокруг шныряет полиция, следит охранка… Разыскивают… Им нужны жертвы! Муравьев один из них.
Исход мой окажется плохим, трагическим… Не вывернешься, не уйдешь, отрезаны все пути отступления… Перерезаны дороги… Капкан! Как не хочется погибать молодым! Еще пожить и порадоваться, но приходится страдать, болеть душой, ощущать безволие и слабость духа… Безысходность только умножает страдания, а неопределенность гнетет мукой. Что, что произойдет? Когда и откуда придет спасение?
Хоть бы Гриша из Гамбурга не отказал в просьбе! На него только упование – больше неоткуда ожидать спасения. Выхода нет! Остался я один, Муравьев – палимый солнцем и мучимый жаждой блуждающий пустынник. Не видно конца пути, даже сам путь неровный, неопределенный… Возможно, он ведет в никуда…
Одна надежда на Григория. Но как ему передать? Пусть поймет. Сама просьба для него может показаться странной. Верно, он уже успел забыть Россию, не знает ее современную… Не сможет понять человека, который находится под властью ее диких разрушительных сил. Следует самому находиться в этой берлоге и сталкиваться с издевательствами, только тогда можно понять другого и посочувствовать ему. Не познавший этого проявит безразличие к чужой судьбе. А Григорий поймет: у человека лишь одна надежда осталась – уехать из России, оставить навсегда эту страну, ее правителей и людей. Пусть живут сами, как знают. Он не хочет становиться им пособником в плохом и советчиком в хорошем. Уехать отсюда – его мечта, цель, необходимость… Иначе останется лишь один выход – броситься в Днепр. Но и это исполнить не так легко, как думается. Нужна твердая воля. Малодушный человек не готов совершить подобное.
У Григория ведь не черствое сердце, а потому он поймет и придет на помощь. Не может он, да и не должен своего товарища оставить в беде. В противном случае, это окажется подлостью. Прийти ближнему на помощь, когда он больше всего в ней нуждается, – это принцип человечности. Не навязывать себя, а подойти очень нежно и бескорыстно помочь. Иначе в помощи той какой прок? Одни корыстные побуждения, подобные ростовщичеству. Достоинствами своей души не торгуют люди высокой культуры. Они творят доброе по велению совести.