Прозрачные Драконы
Шрифт:
— Капитан, сюда! — закричала она. — Это Долвьенн.
— Я ничего не вижу! — закричал Гилврэй, поднимая окровавленную руку.
— Давайте ко мне, капитан.
— Не вижу. О Мираль, я ранен.
— Вот моя рука, забирайтесь на лошадь.
Прошла целая вечность, пока он смог залезть в седло. Опасаясь, что не справится, Долвьенн тем не менее усадила Гилврэя за собой. Одной рукой он держался за нее, другой — за окровавленную голову. Вдалеке Долвьенн заметила, как часть всадников отделилась от остатков Гвардии Сопровождения Путешествий и направилась к обломкам экипажа. Ларон подозвал к себе
— Гвардейцы здесь, сир! — крикнул Ларон, но Гилврэй по-прежнему ничего не видел и у него сильно кружилась голова.
— Он ранен, — объяснила Долвьенн.
— Я принимаю командование! — заявил Ларон, поднимая топор.
— Принцесса в той повозке, капитан, — сказала Долвьенн, указывая на мост.
Внезапно Ларон понял, что решил сделать Эссен. Дорога к мосту была свободна, повозка почти добралась до места, и оставалась лишь слабая надежда, что там не окажется слишком много улан.
— Гвардия, к мосту! — закричал Ларон.
Уоллес знал только одно, когда уланы, взявшие его в окружение, пришпорили своих лошадей, приказывая ему остановиться: его жизнь была не дороже жизни любого из людей, находящихся в долине. Уоллес испытывал муки крушения самооценки.
— Я — жирный идиот и тупой музыкант, — громко сказал он, почти постоянно взмахивая вожжами. — Я могу приготовить еду из любых отходов на оловянной сковородке и на открытом огне, но кто хочет отобедать с двумя приближающимися отрядами горных улан?
— Ну, не я! — выкрикнул Вильбар, стараясь заглушить грохот колес и стук лошадиных копыт.
— Я вообще не голоден! — воскликнул Мэбен, размахивая в воздухе рукой.
В повозке Сентерри и Риеллен хватали тяжелые мешки с мукой и овощами и выкидывали их на дорогу.
— Всего лишь эта повозка и лошадь между нами и тысячей восставших улан! — закричал Уоллес, словно хотел себе напомнить о том, что происходит.
— Революционеров из Альпенниен! — закричала Риеллен.
— Может, они подвергнут нас страшным пыткам, а потом убьют, — сказал Уоллес.
— Хуже, они подвергнут нас страшным пыткам и не убьют, — возразил Мэбен.
— Они хотят захватить только меня, — закричала Сентерри. — За меня дадут большой выкуп.
Уоллес обдумал то, что сказала принцесса. Сначала ему это показалось хорошей идеей. Вероятно, их быстро выкупит Палион и сарголанский королевский двор… Тогда в нем быстро узнают бывшего магистра музыки, а затем… «С другой стороны, может, пытки и смерть от рук горных варваров — не так уж и плохо», — решил Уоллес.
— Мы должны попытаться ускользнуть, чтобы защитить вашу честь, Ваше Высочество, — закричал Вильбар Сентерри. — Да, Уоллес, сир?
— Здесь решаешь не ты! — закричал тот в ответ.
Лошадь перешла в галоп. Справа Уоллес заметил сражающихся, которые были, как он предполагал, Гвардией Сопровождения Путешествий и один из отрядов горных улан. Слева в воздух поднималось облако пыли: оттуда приближался другой отряд, захвативший фургон и не обнаруживший принцессы
Добравшись до моста, рекконы наткнулись на десятерых горных улан, которые сидели в засаде. Завязался бой. Улан, похожий на Хартмана, продемонстрировал свое умение владеть топором, и в это время из-за его спины вылетело копье. Уоллес увидел, как один из рекконов зашатался и упал, но его убийца был тут же обезглавлен рекрутом плотного телосложения — очевидно, Костигером.
— Клянусь лунными мирами, не думал, что люди могут умирать так быстро, — пробормотал про себя Уоллес, думая, сколько ему самому потребуется на это времени. Приближались все новые кавалеристы, и на мгновение Уоллес совсем пал духом.
— Мы обречены! — закричал он, отпуская вожжи.
— Гвардейцы Сопровождения Путешествий! — пронзительно взвизгнула Сентерри.
Уоллесу тут же опять захотелось исчезнуть, и он направил телегу к каменному зданию таможни, объятому огнем. Проезжая здание, Уоллес заметил тела гарнизонных караульных и служащих, но ворота на западную дорогу остались распахнутыми настежь, хотя от верхней деревянной арки валил дым. Оттуда прорывалось пламя и обгоревшие обломки время от времени падали вниз. Уоллес решил попытаться пройти. Оглянувшись на долину, он заметил улан, которые, казалось, появлялись отовсюду. Также от его внимания не ускользнуло, что их повозка оказалась в огне, а Сентерри и Риеллен старались сбить пламя пустыми мешками. Мимо проскакал Эссен, указывая топором на мост.
— Уоллес, остановись в середине моста! — закричал он и ринулся вперед.
Дорога сузилась, затем перешла в мост. Уоллес обнаружил, что стоит над бушующим, грохочущим потоком — такой была река Рейсвотер. Перед ним остановился Эссен, развернул свою лошадь и поднял топор. Этот жест, должно быть, означал: «Стой!». Однако он также мог означать: «Я убью тебя, если ты не остановишься!». Уоллес решил не двигаться дальше.
Повозка лишь наполовину заградила мост, но Уоллес понял, что овладеть мостом можно в считанные минуты, поэтому не пропускал никого, не давая пробиться в центр. Размахивая топором, он отпустил тормоза и приказал всем выйти.
— Что ты делаешь? — спросил Вильбар.
— Эссен хочет спасти нас! — закричал Уоллес. — Поворачивай повозку.
— Нет, давайте проголосуем! — ответил Вильбар.
— Предатель! — взвизгнула Сентерри. — Я приказываю тебе делать то, что скажет Эссен.
Несколькими взмахами топора освободили лошадь от упряжи, и Риеллен с Сентерри отпустили ее на запад. Эссен поднес ко рту свисток и три раза отрывисто свистнул. Уоллес попытался вспомнить, означало ли это «немедленно ко мне», «нападаем», «отступаем» или «остановимся перекусить», но рекконы и гвардейцы перестали сражаться с уланами и направились к мосту.