Прячем лица в дыме
Шрифт:
Рена вытянула из шкатулки пару длинных серег-цепочек с мелкими бриллиантами. Это была награда за одно из первых дел — девушка взяла свою долю не деньгами от украденного, а самим украденным. Может, серьги уже даже бывали в «Камне»?
Она вставила их в уши и кончиками пальцев прошлась по остальных украшениям в шкатулке. Нужно что-то ещё. Браслет, который подчеркнёт тонкое запястье? Нет, рукава его скроют. Кольцо? Тоже нет, Рене нравились простые изящные украшения, а для «Камня» требовалось что-то более заметное. Нужна цепочка — да, это точно та деталь, которая завершит образ.
Нортийка
Она несколько раз стукнула в дверь кабинета Найдера. Парень ответил так быстро, будто уже знал, что к нему кто-то идёт. К голосу оша просилось описание «с тёмным звучанием». Слышалось в нём что-то жёсткое и одновременно драматичное.
Найдер и Раз были в кабинете вместе. Они разглядывали карту Киона со множеством надписей, линий и отметок — по ней они всегда планировали очередное дело. Она использовалась так часто, что уже стала полноправным членом команды, а оша постоянно шутил, от неё толку больше, чем от Феба.
Оба парня уставились на Рену.
— Это что, мой пиджак? — выдавил Раз, садясь на диван.
Девушка с улыбкой провела ладонью по рукаву.
— Да.
Кион был городом контрастов, в котором мешались строгость и разврат, возвышенные речи и грязные желания. Столица наук преклонялась не столько перед умом, сколько перед размахом идеи, перед вызовом, который ей бросали.
В «Камне» действовал тот же принцип. Да, самое дорогое платье, десяток драгоценностей легко превращались во входной билет, но был и другой способ попасть в клуб — удивить. Сыграть не мотив богатых, а смелых, которые бросают вызов привычной морали, всему застаревшему и устоявшемуся. Это была вторая валюта, принимаемая Кионом.
Да и не любила Рена платья. Она засунула руки в карманы прямых брюк со стрелками, в мужском стиле, и лукаво улыбнулась. Это был непривычный образ, но он ей нравился — чувствовалось в нём что-то от той, более свободной Рены, которой она решила стать.
— Мне же не кажется, под этим пиджаком ничего нет? — Найдер, ухмыляясь, приподнял одну бровь.
Натолкнувшись на хмурый взгляд Раза, оша поднял руки и ухмыльнулся ещё шире:
— Знаю, знаю, не для меня цветочек рос.
Невыносимый! Но Рена всё равно рассмеялась, признаваясь себе, что когда уедет, будет скучать и по Найдеру, и по общим сборам в его кабинете, и по их авантюрам.
— На месте Лаэрта я бы познакомился с тобой, молодец, — он смотрел уже не на Рену, а на Раза, как если бы специально хотел поддеть его, но тот оставался верен своему ледяному виду.
Спокойным голосом он спросил:
— Ты уверена, что Лаэрт там будет?
— Он обещал прийти, обещал главе кафедры. У них напряжённые отношения, но вряд ли он не сдержит слово, данное ему.
— И что это, учёные часто меняют библиотеки на клубы? — поинтересовался Найдер, складывая карту.
— Сегодня двести три года со дня основания кафедры химии, они не могли не собраться, — ответил Раз и беззвучно зашевелил губами.
Вспомнил о брате и начал считать, чтобы успокоиться? Обдумывал, что значило это число? Конечно, цифрам он уделял внимания больше, чем людям.
— Вовремя, — откликнулся Найдер.
Одной рукой он сжал набалдашник трости, стоящей у стола. Рена уже хорошо выучила этот жест — так он делал, когда нога отзывалась болью. Оша ни разу не говорил о своей травме. Одно время девушка даже была уверена, что трость он носит вместо оружия или для создания нужного образа. Но Феб проболтался. И никогда Найдер не щадил себя и с каждым новым делом причинял всё большую боль.
Продолжая стоять, Рена посмотрела сначала на оша, затем на Раза. Один был калекой снаружи, другой — внутри. Первый свой недуг тщательно прятал и делал вид, что такой же, как все. Второму было плевать, и в этом и заключалась его искалеченность. Они не просто «бедовые мальчишки» — два израненных человека, которые никак не могут найти причину начать жить иначе. Пусть внешне они так не походили друг на друга, внутри у них оказалось куда больше общего. И первым сходством являлись проблемы с доверием.
«А у тебя?» — ехидной вопрос появился сам с собой. Да, и ей были знакомы эти проблемы. Она сама так долго цеплялась за Раза, думала, что у неё нет ничего, кроме него, но вышло иначе — его на самом деле не было, зато появились люди, готовые понять и принять.
— Не ходи, — неожиданно сказал Раз.
Его голос прозвучал недостаточно мягко, чтобы считать это просьбой, и недостаточно сильно, чтобы счесть за приказ. Ну и что же это тогда? Наверное, он сам не знал.
— Я тоже хочу закончить это дело, — ответила Рена, стараясь подражать холодному голосу Раза. — И свою часть я выполню.
Найдер одобрительно кивнул.
— Я тебя провожу. Не стоит в таком виде ходить по Цаю.
Девушка улыбнулась оша:
— Спасибо, но я вызвала экипаж, и мне уже пора.
— Тогда… — начал Найдер, но Раз его перебил:
— Я провожу тебя до низа.
Губы черноволосого тронула ухмылка.
— Ну давай, давай, — ехидно ответил он.
Нортийка молча спустилась, Раз прошёл следом, но так ничего и не сказал. Уже на пороге таверны она обернулась и молча посмотрела на парня.
— Будь осторожна. Если что-то случится, я разнесу весь город.
— Ради города — буду.
Что это значило? Раз действительно переживал за неё? А может, боялся за себя, что если что, не сдержит магию — опять вернётся боль? Но если угроза девушке вызывала в нём столько эмоций, не меньше, чем упоминание имени брата, могло ли это быть чем-то?..
Рена сделала маленький шажок назад и посмотрела Разу в глаза — голубые напротив карих, такого тёплого орехового оттенка. Они так не соответствовали всему ему холодному виду, и заметив это, девушка отчётливо поняла, как разрушилась, какой искорёженной стала вся его броня, тщательно выстраиваемая годами. Он пытался спрятаться от воспоминаний о предательстве, о боли, да так, что был готов ради беспамятства отдать всё хорошее, что происходило с ним.