Прячем лица в дыме
Шрифт:
Адван дёрнул плечом, сбрасывая руку соседки, и начал подниматься. Рена повыше подняла бокал, шагнула к столу. Учёный резко обернулся и столкнулся с девушкой — вино выплеснулось ей на грудь. Сначала он посмотрел в глубокий вырез пиджака, затем медленно перевёл взгляд на лицо и протянул взятую со стола салфетку:
— Я бы вам сам помог, но, наверное, не стоит?
Даже голосом Лаэрт так напоминал Раза! Только более самоуверенного, насмешливого — и чувствующего. Если бы друг не оказался в больнице, говорил бы он так же? А как
Сделав сердитое выражение, Рена выхватила из рук салфетку и промокнула грудь.
— Да, лучше вообще от меня отойдите! Смотреть надо, куда идёте!
Лаэрт уставился на Рену так, словно пожирал взглядом — не как тот, другой химик, с вожделением, а иначе. Он, казалось, хотел добраться до самого нутра и выпотрошить его, чтобы узнать, что внутри — от этого взгляда хотелось спрятаться. Но голос Адвана звучал всё с тем же спокойствием:
— Извините, дана. Я не ожидал, что кто-то будет стоять позади. Что вы, собственно, здесь делали? Эта часть зала выкуплена.
На неё уже поглядывали сидящие рядом. Хорошо, играть так играть.
— Что-то я не вижу ни надписей, ни заграждений, — насмешливо ответила девушка. — Или что вам, жалко? Поэтому решили облить меня?
По взгляду Лаэрта Рена поняла, что выбрала не ту тактику — наглость с ним не пройдёт. Он не станет отвечать, а уйдёт молча. Не дав ему сказать, Рена с улыбкой склонила голову набок и произнесла игривым тоном:
— Но если вы посидите со мной, я забуду о вашей неуклюжести — или о намеренном преступлении.
Девушка в платье с открытой спиной, уставившаяся на них, недовольно скривила губы. Лаэрт заметил этот взгляд и ответил:
— С удовольствием, дана. С меня шампанское, вы правы, я должен загладить свою вину.
Голос прозвучал шутливо, но лицо оставалось бесстрастным. Рена явственно чувствовала, что не нужны Адвана никакие посиделки с незнакомой девушкой — он ищет повод сбежать от учёных. А может, что-то ещё?
— Лаэрт, не стоит оставлять кафедру в такой день.
Мужчина равнодушно пожал плечами, едва посмотрев на девушку в платье:
— Но она же меня оставила, — он повернулся к Рене. — Идёмте, дана.
Шагнув следом и оказавшись совсем близко, она почувствовала исходящий от него древесный аромат и едва заметный — табачный.
Они остановились у свободного столика в другой части зала, у самого окна. Лаэрт услужливо отодвинул стул, давая Рене сесть. Тут же подскочил вышколенный официант. Пока Адван заказывал шампанское, девушка смотрела в окно, разглядывая в нём размытое отражение себя и Лаэрта.
Наверное, это была ещё одна невозможная история. Они с Разом никогда не ходили в такие места. Их встречи происходили сначала в больничных коридорах, затем — в трущобах Киона, а позднее — в стенах «Вольного ветра». Никогда он не отодвигал ей стул, никогда они вместе не пили шампанское. А ведь в той, другой жизни, она могла бы войти в «Камень» на равных правах и по-настоящему веселиться, ловить взгляды окружающих, искренне улыбаться, знакомиться.
— Спасибо, что увели меня от них, — Лаэрт едва поднял уголки губ.
Рена перевела взгляд с отражения на него самого. Оставшись с ней наедине, он уже не казался таким самоуверенным и наглым как там, перед гильдией. Она снова видела того мужчину с печальным задумчивым взглядом, каким он был в поезде — и, кажется, одинокого? Даже это самое одиночество чувствовалось в нём, как и в Разе. Знал ли друг, как был похож на брата?
— Вам что же, не нравится ваша гильдия? — Рена изобразила лукавую улыбку.
— Ни капли, — Лаэрт рассмеялся тихим мелодичным смехом.
Наверняка, что-то было не так. Адван просто не мог открыто признаваться в своих тайнах. Подошёл официант, и пока он наливал шампанское, Рена пристально разглядывала своего собеседника, но вблизи он ну никак не походил на хитрого коварного лиса, каким она воображала его. И уж точно не на предателя и лгуна. Но так нельзя думать — Раз по вине брата оказался в больнице, и не могло быть причин, чтобы оправдать это.
— Вы сказали, ваша гильдия оставила вас? — осторожно спросила девушка, пытаясь нащупать границу дозволенных для незнакомки вопросов.
— Да, меня выгнали, когда я учился. А стоило изобрести что-то путное, приняли назад, — Лаэрт так нахмурился, что на лбу появилась морщина. — Но, конечно же, вы не услышите этого. Гильдия никогда не признается.
Рена сделала глоток сладкого шампанского и удивлённо улыбнулась:
— А что, вы изобрели что-то путное?
Лаэрт провёл пальцем поверхности стола из белого мутного стекла, словно рисовал какую-то фигуру.
— Как вас зовут, дана? Откуда вы?
— Рена Рейтмир, — ответила девушка и тут же прикусила язык.
Раньше это имя было вызовом родителям — она хотела, чтобы они узнали, чем она занимается, и поняли, что это из-за них — из-за одинокого детства, из-за продажи в Орден, из-за непонимания. Но доказывать было больше некому и нечего. Наоборот, теперь стоило подумать о предосторожности. Первый же шаг провален.
— Я из Норта, — призналась девушка — короткое имя и длинная фамилия всё равно указывали на происхождение. — Последний год я путешествовала, но сейчас возвращаюсь домой.
Мужчина кивнул:
— Меня зовут Лаэрт Адван.
Он посмотрел так, что Рена не сдержала смеха:
— Я должна была это знать?
На секунду, на какую-то крошечную секунду, он опять посмотрел тем пожирающим взглядом — как хитрый лис, как охотник, как ублюдок, каким его рисовали. Но вот он улыбнулся и снова превратился в одинокого печального мужчину.
— Я счастлив, что вы меня не знаете, — показалось, или в его словах действительно слышалась насмешка? — Если бы вы обо мне слышали, я бы тут же ушёл.