Прячем лица в дыму
Шрифт:
– Не заставляйте меня ждать! – воскликнула Рена, наклоняясь к охраннику. – Если вы хоть на долю в курсе того, чем занимается дан Кирьян, вы знаете, как это срочно!
– Да, конечно, проходите, дана Рейтмир, – скомкано ответил мужчина и нажал кнопку. Стеклянная перегородка распахнулась с тихим звоном, пропуская дальше.
– Отлично, – процедила Рена сквозь зубы, забирая карточку.
Девушка повыше подняла голову и пошла по коридору, стуча каблуками. Она чувствовала на себе взгляд охранника, но не оборачивалась – он не должен понять, что
Мать с детства учила не бояться напоминать, из какого они рода, если кто-то посмел забыть. В Норте, откуда Рена была родом, фамилия Рейтмиров открывала многие двери. Девушка с детства училась пренебрежительно смотреть на других, цедить сквозь зубы, одним взмахом руки показывать, что требуется – этот урок пригодился даже в Кионе.
Рена сжала в кармане карточку – Найдер помог сделать кионские документы, и она могла выбрать любое имя, но не захотела. Да, это было глупо, а еще опасно. Иногда ей даже хотелось попасться, угодить в тюрьму, чтобы молва дошла до самого Норта, до родителей. Но, наверное, их бы не взволновало даже это – от дочери они давно открестились.
Такая тяга к прошлому была не только у нее. Кираз Адван превратился в Раза Алвана. Пусть на словах друг никогда не вспоминал произошедшее, она не сомневалась – он переживает, глубоко переживает, даже скорее страдает.
Нужная дверь была открыта. Рена осторожно заглянула внутрь. Худенькая девушка в светлом стояла спиной и не заметила гостьи.
Дана Кирьяна, профессора, Рена в глаза не видела, но хорошо знала его помощницу Мика. Та тоже приехала из Норта, хотя их свело другое: первая могла предложить деньги, вторая – информацию, когда дело касалось ученых. Казалось, нортийка знала всех, кто состоял в гильдии. Впрочем, это могло быть настоящей правдой.
– Мика! – позвала Рена, делая шаг внутрь.
Дану Кирьяну принадлежали три смежные комнаты: кабинет, лаборатория и маленькая библиотека – настоящая квартира. «Может себе позволить», – как шутила его помощница. Внутри никогда не пахло ничем, и эта пустота вызывала ощущение скованности.
Вздрогнув от неожиданности, Мика отвернулась от умывальника.
– Привет, я не ждала тебя, – она выключила воду и отложила намываемые пробирки.
Безжалостный белый свет так осветлял кожу девушки, что она казалась нездорово бледной, хотя голос звучал бойко, с задором.
– А когда я приходила по записи? Ты знаешь, зачем я, – Рена сразу перешла к главному.
Найдер умел договариваться с заказчиками, но когда дело касалось обычных людей, все его навыки разбивались о нетерпеливость и озлобленность. Что уж говорить про Раза! Рене пришлось взять на себя «контакты», как называл это оша. За три года такой работы уже не осталось мест, куда девушка не могла найти вход, или той информации, которую она не смогла бы добыть.
Впрочем, с даном Лаэртом Адваном оказалось сложнее. Весь Кион не переставал болтать о молодом талантливом ученом, но стоило попытаться разобраться, что стояло за этими словами, как Рена натолкнулась на преграду – правда о нем звучала слишком по-разному. Однако дело требовалось довести до конца, любой ложью, подкупом или угрозами. Оно ведь касалось Раза.
Мика утерла руки серым махровым полотенцем и встала по другую сторону длинного железного стола, заваленного колбами разных форм и размеров, мензурками, цилиндрами, стаканами и лабораторной посудой, какая только существовала. Это был настоящий хаос, который никак не вязался с образом ученого.
– Отлично, – улыбнулась Мика, откидывая русые косы за плечи. – Дан Кирьян уехал, мы сможем спокойно поговорить. Представляешь, он кое-что слышал и решил, что я сплетничаю! Ну ты все равно заходи почаще, зимой деньги надо зарабатывать, чтобы летом тратить, – девушка игриво подмигнула.
Рена слегла улыбнулась.
– С ученой гильдией мы редко связываемся.
– Ну, я и с другими помогала тебе, сама знаешь. Кстати, я ухожу от дана Кирьяна. В следующий раз ищи меня в седьмой башне.
– У философов? – удивилась Рена.
Конечно, Мика вступила в гильдию отнюдь не из-за научных интересов, а ради денег и перспектив, которые ей мог дать потенциальный муж-ученый, но такой переход казался слишком уж необычным.
Девушка принялась собирать пробирки в штатив.
– Ну ты что-нибудь слышала о психологии?
– Возможно, – ответила Рена и, сняв перчатки, положила их перед собой. Видимо, разговор затянется. Мика никогда не умела говорить коротко и по делу.
– Психология выделилась из медицины, философии и точных наук. Совет пока не признает ее самостоятельной дисциплиной, но это вопрос времени. Многие уже готовы финансировать исследования. А где деньги на работу, там и награда за нее, – Мика оторвала взгляд от пробирок и хитро улыбнулась. – Мне, главное, найти того, кто готов делиться наградой.
Не сдержавшись, Рена закатила глаза. Не удивительно, что Мика уехала из Норта. Северный город со своими строгими нравами никак не подходил ей. Впрочем, он и Рене не подходил, хотя та не хотела уезжать из дома – ее отдали. Найдер называл это более хлестким «продали».
– Ну что глаза закатываешь, – девушка насупилась. – К твоему сведению, психология – это интересно. Дан Идакан изучает отношения между людьми, и многое рассказывал мне. Вот знаешь, что у тебя?
Девушка складывала в короб ложки, шпатели, тигли и чаши, быстрыми решительными движениями превращая хаос на столе в порядок.
– И что же? – Рена скрестила руки на груди.
– Зависимые отношения!
– Что?
– У вас с Разом зависимые отношения, да-да. Тебе плохо, но ты не можешь его отпустить. Постоянно переживаешь, больше, чем за себя. Всем жертвуешь ради него. Ну вспомни, сама говорила, что мечтаешь объездить всю Арлию! Но ты не делаешь этого, а сидишь со своим рыжим, как привязанная. Все думаешь, что должна вытащить его, потому что он разок спас тебя. А ты никому ничего не должна, кроме себя!
– Ты его не знаешь! Я…