Прячьтесь! Будет ограбление!
Шрифт:
Глава 18
Всю дорогу до места назначения никто не проронил ни слова. Случившееся с ними казалось бредом, однако три лыжные маски и фотография жертвы на торпеде доказывали, что все происходит наяву. Из охотников они превратились в жертвы, и теперь предстояло убить человека. Просто чтобы остаться на свободе. И вряд ли тот худощавый мужчина с цепким взглядом равнодушных серых глаз спустил бы им отказ. Не самая лучшая идея не принимать всерьез угрозы человека, который владеет боевым стволом с глушителем и не боится демонстрировать и применять его. Вдобавок этот человек ничуть не лукавил, говоря, что свобода и честь троих ограбивших его налетчиков полностью принадлежали ему. Он был настолько уверен в этом факте, что даже не стал провожать новоиспеченных киллеров до их цели, а по выходу из дома распрощался с ними и отправился в ресторан, дабы обеспечить себе алиби.
Доехав до поворота на коттеджный поселок, Глебов выключил фары машины и, внимательно всматриваясь в таблички номеров на аккуратных домиках, принадлежащих, судя по виду, людям из среднего класса, направил машину по разбитой грунтовой дороге, пока не достиг самого большого и богатого особняка поселка. Над забором из красного кирпича торчали верхушки сосенок, а вдали можно было разглядеть наполовину стеклянную крышу небольшого, двухэтажного домика.
Заглушив двигатель, Глебов пробормотал:
– Ну ничего себе ограбили секс-шоп. Надо ж так попасть. Спасибо тебе, Антоша.
– А чего я? – встрепенулся сидевший рядом Шутов. – Скажи спасибо нашему идолу. Это он засветил свою рожу, и это он преложил обнести своего шефа.
– Достал уже постоянно переводить на меня стрелки, – возмутился с заднего сиденья Покровский. – Не я предлагал заделаться грабителями и не я покупал колготки.
– Скажи еще, что это из-за меня наши жопы теперь могут стать собственностью толпы уголовников.
– Слушайте, парни, – произнес Глебов. – А может, просто свалим из страны? Что-то у меня сегодня нету настроения кого-то убивать.
Шутов пожевал губы.
– М-м-м... И куда побежим?
– А какие страны не выдают преступников из России?
Шутов отстегнул ремень безопасности.
– Ну, в американских фильмах все бегут в Мексику. Нам тогда надо... э-э-э...
– В Казахстан? – пришел на помощь Покровский.
– Да, в Казахстане, наверное, прикольно. Чуйская долина, кумыс, казашки, лошади... Что там еще интересного?
– Байконур.
– Пустыни и степи. А еще там много казахов. – Шутов покачал головой. – Только у меня старенькая мама. У нее совсем плохо со здоровьем. Кроме меня, ей некому будет помогать. На свою пенсию она не выживет.
– А у моих фермерское хозяйство, – сказал Покровский. – Если засуха или неурожай – на следующий год им не на что нанять работников, и приходится рассчитывать только на семью. А пахать нужно от рассвета до заката. Без меня им будет очень тяжело.
– У моих тоже дела не очень, – признался Глебов. – Батя с мамой так радовались, когда узнали, что я поступил. Еще бы, первый в семье, кто получит высшее. Наверное, гордятся мной, ходят там у себя с важным видом. А если соседи узнают, чем я здесь занимался и за что меня разыскивают полицаи... черт, эти деревенские бабки не дадут им покоя. Обязательно доведут мать до больницы. А у нее слабое сердце, с самого рождения сидит на нитроглицерине. – Отстегнув ремень, он схватил с торпеды маску. – Нет, никуда не побегу.
– Я тоже, – решил Шутов.
– И я, – присоединился Покровский.
Надев маски, троица осторожно пробиралась вдоль забора, прислушиваясь к звукам глубокой ночи – где-то вдалеке гавкала собака, тихо шелестели тревожимые ветром кусты на обочине, под ногами чавкала грязь. Окна домов, окружающих особняк Синявкина, были темны, ставни некоторых, покинутых в связи с приближающейся зимой, – закрыты и заколочены.
Вглядываясь в сточную канаву, сразу за которой стоял забор, Глебов поудобнее перехватил монтировку и сдавленным от напряжения голосом пробормотал:
– Ну, и где эта дырка?
– Вдруг ее уже заделали? – прошептал Шутов.
– А не проще позвонить в ворота? – спросил Покровский. – Он выйдет, и мы его... тук.
Обернувшись, парни уставились на скрытое маской лицо друга.
– Ты себя-то видел? – фыркнул Шутов. – Кто к тебе такому выйдет?
– Да, надо действовать наверняка, – решил Глебов. Заметив под забором зияющий черным провал, он тихо воскликнул: – О, нашел!
Спустившись в канаву, парни заглянули в довольно широкий и короткий туннель, прорытый в стене канавы прямо под фундаментом забора.
Присвистнув от удивления, Шутов произнес:
– Круто. Реально подкоп.
– Кто первый? – спросил Глебов.
Парни повернулись к Покровскому. Шутов велел:
– Гоша, вперед.
– Давай лучше ты.
– Ты больше всех накосячил – значит, тебе лезть первым.
– Да, Гоша, действуй, – кивнул Глебов.
Пробормотав что-то нечленораздельное, Покровский опустился на четвереньки и по пластунски полез в дырку. В туннеле исчезла его голова, за ней – плечи, таз. А после, когда из дырки остались торчать лишь ноги по колено, Покровский застрял. Подошвы лакированных до блеска туфель скользили по остаткам чахлой травы, вырывали из земли куски влажной почвы, но парень не продвигался вперед ни на сантиметр.
– Эй, у меня проблема, – наконец донесся сдавленный шепот. – Подтолкните меня, а?