Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
С этим «ростком» я был знаком лишь заочно. Дело в том, что недавно я увидел этих гибберлингов весьма эмоционально разговаривающих со Смыком. Тот всё пытался выяснить о каких-то джунских руинах на острове то ли арвов, то ли ургов. Тогда я этого не запомнил. Чуть позже спросил у хранителя, мол, с кем он так спорил.
— Ползуны — местные летописцы. Вот тяжёлые в общении!.. Но надо отдать им должное, архипелаг знают, как свои пять пальцев. Вот только особо болтать не любят.
Я усмехнулся в ответ. Смык — репейник ещё тот, не удивительно,
Не в пример ему, для которого до сих пор все гибберлинги «на одну морду», я сразу узнал летописцев.
Отмечу, что к сему моменту мне посчастливилось завести немало знакомств среди местных кланов. Я уже знал всех дозорных Корабельного Столба, и при этом ни разу… ни разу не спутал имена и «фамилии» гибберлингов. Возможно, в отличие от хранителя портала, мой глаз был устроен несколько иначе, а, может, я просто приноровился. В общем, теперь даже было как-то удивительно, что среди кажущейся одинаковости гибберлингов, Смык не видит явных различий. К примеру, форма лица, цвет шерсти, рост, телосложение… да и много ещё иного. Это уже не безликая толпа (хотя когда-то в столице, будучи впервые в их квартале, и казалось обратное). И, думаю, если бы Смык приложил какие-то усилия, то смог бы тоже научиться различать гибберлингов меж собой.
Отвлекусь для того, чтобы отметить ещё один момент, указывающий на мою «предрасположенность к распознаванию»: цвет шерсти у головного новоземельного клана Короткопалых (у большинства, конечно) заметно отличался от гравстейновского клана Вислоухих, хотя те и были в ближайшем родстве меж собой. У последних присутствует больше бурых и рыжеватых оттенков, а у местных он чуть с седоватым налётом. Или, как я позже его прозвал — «заиндевелый».
Стояну в дом к Старейшине не пустили, ссылаясь на его личное распоряжение. Наткнувшись на мой хмурый взгляд, стражники пояснили:
— Дело не для всех ушей. Вход только тем, кого пригласил Старейшина.
— Ясно… Ладно, обожди тут, — бросил я друдке.
Внутри стоял гомон. Видно о чём-то спорили.
Старейшина как всегда сидел и курил трубку. Я вошёл и традиционно поздоровался:
— Блессадур ог сатль!
В доме тут же наступило затишье. Я глянул на присутствующих гибберлингов, среди которых узнал только Торна Заику и летописцев — семейку Ползунов. Тут находился ещё какой-то незнакомый мне «росток».
Все они слегка поклонились на приветствие.
— Вид у тебя какой-то уставший? Плохой сон? — чуть улыбнувшись, спросил Фродди.
Он уже давно перешёл со мной на «ты», а вот я никак не смог себя сделать то же самое.
— Нет, сон… нормальный, — соврали мои губы.
В последние месяцы меня частенько посещали одни и те же видения. Снились они с некоторой периодичностью, и я сначала подумывал, что это просто результат «душевных терзаний». А чуть погодя пришёл к выводу, что дело в другом. А именно в том загадочном «обряде», на который я решился в Сиверии. Ветер называл его «Прозрением». Правда, отчего-то припомнилось, будто друид говорил о том, что этот обряд «кровавый», но ничего подобного в нём не наблюдалось. И это было странно.
Сны начинали беспокоить. И однажды меня посетила такая мысль, что они потому и повторяются, чтобы мне удалось «усвоить» некий урок, смысл которого до сих пор оставался неясным.
Мне тут же подумалось, что, пожалуй, стоило обратиться к друидам, чтобы кто-то из них смог разъяснить суть происходящего. Ясное дело, что Стояна отпадал сама собой, уж слишком молода и неопытна. Оставалась только Аксинья Вербова. Я не спешил «бежать» к ней, поскольку понимал, что придётся довериться незнакомому человеку. А это чревато…
— Ты, я вижу, что-то хотел спросить? — задал странный вопрос Старейшина.
Признаюсь, Фроди частенько меня удивлял. Порой даже рождалось такое ощущение, будто он видит мою сущность насквозь.
Кто он такой? Провидец? Знахарь? Колдун?..
В общем, понял я, личность он весьма интересная. Эдакий прозорливый старец. Недаром ведь гибберлинги считают его почти святым. Среди кланов ходит немало баек о «выдающихся» возможностях Фродди.
— Ну… ну…
Собраться мыслями мне было тяжело.
Я, вообще-то, пришёл по приглашению этого самого Непоседы, а он обставляет дело так, будто это моё самоличное решение. Или же я что-то недопонимаю…
Нет у меня, безусловно, был небольшой разговорчик к Старейшине. Но я его откладывал на более подходящий момент. Однако вот сейчас, да при том условии, что он сам намекает на это, стоило воспользоваться ситуацией.
— Хотел бы испросить позволения поселиться в заброшенной хижине у Кипящего Ключа.
— Горячего, — поправил меня Фродди. — Понравилось Голубое озеро? Да, вид там отменный… да и вообще… Ну, если сам того хочешь, то мы нисколько препятствовать не станем.
Торн вдруг недовольно хмыкнул, видно считая подобное желание глупым.
Надо сказать, что командир дозорных вообще-то не жаловал нас, людей, однако ко мне относился терпимо. Понятное дело, что его можно понять. Ведь после сражения на Паучьем склоне он потерял своих братьев, как и тот же Соти Вонючка, живший в Светолесье у Белого озера, и винил в том людей. Кстати, Торн помнил Соти и, весьма, тепло отзывался об этом гибберлинге. А когда я сообщил, что того нет в живых, сильно опечалился.
— Если это все твои желания…
— Все, — чуть улыбнулся я, решив, что пора уходить. Всё одно к общей беседе не приглашают.
Кивнув в знак благодарности, я развернулся на месте, и тут услышал:
— Постой! — Фродди поднял руку. — Не торопись… Я тебя позвал по делу. Ты, кстати, уже ведь знаком с Торном? Хорошо… А это, — тут Старейшина указал на остальных, — Ползуны и Сутулые.
— Рад знакомству, — отвечал я.
— Вот скажи нам, Бор, видел ли ты здесь башню Великого Мага?