Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
— Угу. Их вождь, коли не совсем дурак, быстро смекнёт свою выгоду. Думаю, что в головах местных горняков до сих пор жива идея реванша за прошлые поражения. Пусть меж собой и решают, кто главнее, да кто важнее… Без помощи Андкалта ни те, ни другие не будут иметь друг перед другом преимущества, а значит не станут и «заискивать»… вернее, опасаться говорить в полный голос.
— Ну… это… — неуверенно забормотал Упрямый.
— Это возможно. Может, всё будет не так уж и идеально, но вполне реально.
Мои
В каюте сразу стало тихо. Я окинул взглядом всех, ожидая продолжения возражений, но ничего подобного не последовало.
— Значит решено?
Мой вопрос заставил многих очнуться от раздумий.
— Ты толкаешь нас… нас на то, чтобы мы завязали войну первыми, — сощурился Упрямый. — Не спорь, но это так. Либо они, либо мы… По-моему, так ты сказал?
— Сказал.
— А позволь вопрос. Ну, с нами понятное дело: арвы напали — надо защищаться. А вот зачем это всё тебе? Почему вызываешься помочь?
— Сразу видно, что ты из торговцев, — попытался ослабить я «хватку».
— Отчего вдруг?
— Ищешь выгоду… во всём…
Гибберлинги нервно хихикнули.
— Возможно, — оскалился Упрямый. — Но ты не ответил.
Нихаз тебя дери! Упёртый парень!
— У меня, можно сказать, личное…
— И всё же.
Некоторое время я собирался мыслями. Ох, и трудно их было сейчас приструнить!
— Однажды мне повстречалась в Новограде предсказательница, — заговорил я. — Её звали Елизаветой Барышевой.
— Знаем такую… Её сам Айденус жалует.
Я кивнул головой, соглашаясь со словами Упрямого.
— Она мне сказала, что если смогу помочь… э-э… помочь и гибберлингам тоже, то получу ответы на вопросы о своём… о своей прошлой жизни.
Упрямый нахмурился, пытаясь понять смысл сказанного. Но я более ничего не добавлял, а он не стал уточнять. Остальным же, казалось, достаточно было этого объяснения.
— Итак, — подвёл я итог. — Что скажете, гибберлинги?
— Ургов кряж… Ургов кряж… — кивали один за одним члены отряда.
— Вот и славно, — улыбнулся я.
А сам внутренне себя похвалил: справился-таки. Бернар бы тоже был доволен переговорами…
Итак, наш когг шёл к Ургову кряжу.
13
Опять неприятные сны… Не знаю почему так, но отчего-то вдруг подумалось, что их нарочно мне… «показывают». Да, да, пожалуй, это очень точное определение — «показывают».
Но зачем? И кто?
Сон был мутный, не чёткий. В нём я снова барахтался в чёрной жиже, которая вдруг превратилась в кровь арвов… Её было много, целое озеро. А над ним, куда не кинь взгляд, стояла непроглядная густая стена сизого тумана…. И мухи… жужжат… жужжат… ползают по вонючей жиже…
Я барахтаюсь, чувствую как сдавливает грудь… Выбраться невозможно, ноги увязли, руки тяжелы… Мне хотел крикнуть, позвать на помощь, но в рот стремительно потекла эта солоноватая чёрная грязь… кровь… И когда стало ясно, что я вот-вот захлебнусь, наступило пробуждение…
Ресницы распахнулись и взгляд упёрся в деревянный потолок каюты. Рядом тихо-тихо сопела Стояна, а чуть в стороне развалились Крепыши.
Сон… это был сон, слава Тенсесу! Надо было вчера не пить ту Воду, взятую у старейшины. И кто меня дёрнул это сделать?
Во рту стоял привкус той самой крови из моего сна… Или, может, Воды Прозрения. Вот гадость редкая!
Честно скажу, в тайне я надеялся получить ответы на кое-какие вопросы, связанные с верованиями арвов. Думалось, что раз старейшина её пил и после этого каким-то образом посещал «небо», то и мне откроется «дверь» туда… А вместо этого — снова кровавые сны!
Ха, ну и глупость! Бор, ты порой бываешь таким наивным! Откроется «дверь»… Ха! Дурак!
— Берег! — раздался крик с палубы.
Уже? Так быстро… Отчего-то вдруг стало страшно. Сердце ёкнуло и забилось быстрее.
Я осторожно слез и стал собираться. Надо было определиться с местом высадки.
Нельзя сказать, что разговоры с ургом прошли впустую Мне удалось набросать нечто вроде карты…
Тут, кстати, вышел смешной случай. Ий увидел мой рисунок, выслушал объяснения, что на нём изображено, и неожиданно заявил:
— Твоя великий колдун!
Оказывается, горнякам вообще было неведомо само понятие карты.
— А как же Кольца и камни-«земли»? — удивился я.
— Не наша делать. Давно быть…
На палубе уже были Упрямый и Смык. Они что-то горячо обсуждали, но едва завидели меня, тут же замолкли.
— Неспокойный сегодня астрал, — послышалось замечание капитана.
Я ничего не ответил. Глядел, как по правому борту проплывает скалистый берег Ургова кряжа. Если верить Гнилому Зубу, то практически вся западная оконечность острова щетинилась острыми горными пиками. Правда, невысокими, но всё одно это затрудняло швартовку. А если учесть и сильные «течения», направленные на север, то и вовсе стоило выбросить из головы даже саму мысль о высадке с этой стороны кряжа.
С капитаном мы сговорились в том, что когг поплывёт вокруг острова… Кстати, судя по всему он был гораздо крупнее Арвовых предгорий.
Широкий пролив, который разделял места обитания горняков, прозывали Буян-протокой. Со слов гибберлингских мореходов, тут частенько случались астральные бури.
Я долго стоял у борта судна, всматриваясь вместе с капитаном в островную линию, в надежде увидеть хоть одну мало-мальски пригодную бухту. Но всё было тщетно.
Востров ворчал, а мне уже стало ясно, что придётся потратить немало времени, чтобы найти место для швартовки.