Прямо сейчас
Шрифт:
– Как ты ездишь? – услышал Данила знакомый голос, а затем и увидел, что за рулем серебристой машины сидел его друг Витя.
– Отвали, потом разберемся, – заорал на Виктора Алексей из джипа.
– Когда потом? – заорал в ответ Виктор.
– Фигаксель, быстро дай им проехать, – крикнул Данила и побежал к Виктору, взмахами руки показывая, куда нужно отвалить. – Давай-давай! Надо арку грузовиком запереть.
Виктор, увидев Данилу, мгновенно включил заднюю скорость, и его Тоета освободила дорогу. Шевроле проехал вслед за ней. Данила выскочил в переулок, и Андрей
Андрей выскочил из кабины грузовика, Алексей – из джипа, Виктор – из Тоеты.
Данила подошел к Тоете, в которой увидел на переднем сиденье Ксению. Ксения поздоровалась и махнула ему рукой в сторону сгрудившихся Андрея, Алексея и Виктора – мол, иди к ним, а мы с тобой потом пообщаемся. Она права, тут же решил Данила. Но сначала подошел к Тоете, открыл дверцу с той стороны, где сидела Ксения, стремительно наклонился и поцеловал ее в губы. И при этом с радостью отметил про себя, что она ответила на поцелуй. Оторвавшись от ее губ, Данила успел краем глаза заметить на заднем сиденье Тоеты Ольгу и мужчину, в котором узнал (хотя и не сразу, а лишь когда уже закрыл дверцу) писателя Кутыкина. Но тут же забыл о нем, потому что увидел, как Алексей наставил пистолет на Виктора.
– Сгинь в туман, быстро, – сказал Виктору Алексей.
– А гаишников ждать не будем? – с улыбочкой поинтересовался Виктор.
– Это мой друг, – вставил Данила. – Он может помочь.
– А, ну хорошо, – Алексей убрал пистолет в кобуру под мышку, – делаем так. Оставлять президента в джипе опасно, раз джип уже засвечен.
Алексей и Андрей внимательно посмотрели на Тоету и переглянулись.
– Кто там у тебя? – спросил Андрей у Виктора.
– Да так, люди, свои.
Паутов вышел из джипа.
– Ну чего встали? – сказал он.
– Президента быстренько сажаем в Тоету, – скомандовал Алексей, – на заднее сиденье, чтобы по бокам от него были люди, чтобы снаружи его не было видно. Я на джипе впереди пойду, Тоета за мной.
В это время из арки послышался рев въехавшего в нее джипа, и грузовик сильно тряхнуло, похоже, его сходу хотели сдвинуть.
– Гоните, – сказал Андрей Алексею, – теперь я их задержу.
– Молодой человек, – раздалось вдруг над их головами, это был профессор, который смотрел из окна книжного магазина. – Я вспомнил вас, – продолжал профессор, обращаясь к Даниле. – Кажется, у вас были неплохие академические успехи. И чем же вы занимаетесь теперь, что это за игры в войнушку? – в глазах профессора был укор.
Рядом с профессором в окне появилась продавщица. Она сфотографировала своим гаджетом стоящих внизу мужчин, отдельно еще сфотографировала Паутова и Данилу, и немедленно разослала друзьям через Фейсбук сообщение о том, что в «Фаланстере» побывал Владимир Паутов, президент России, и Данила Емельянов, автор памфлета, успевшего распространиться среди радикальной молодежи, в котором призывал он создавать виртуальные государства.
Глава 37. Кофе
Андрей встал у края арки, достал пистолет и время от времени начал постреливать по Форду из-под кузова грузовика. Преследователи открыли ответный огонь из пистолетов. Но, видимо, быстро сообразили, что их всего лишь отвлекают от погони, сели в Форд и дали на нем задний ход. Тогда Андрей зарядил разрывные, и после нескольких его выстрелов, бензобак Форда взорвался. Так что Шевроле, в котором находились Алексей, Данила и советник президента Прибытков, вместе с Тоетой, где были Виктор, Ольга и на заднем сиденье Паутов с Ксенией и писателем Кутыкиным, беспрепятственно проехали вниз по Тверской.
Американский автобус пристроился позади Тоеты и его видеокамера показала всему миру, как кавалькада обогнала скромную процессию оппозиционеров во главе с Чистяковым, миновала край Манежной площади и благополучно достигла проезда на Красную площадь между Историческим музеем и Кремлем.
Дальше автомобили двигались не так быстро, как хотелось бы Паутову. Красная площадь вся была запружена людьми. Многие из них благодаря онлайн-трансляции знали, что их многострадальный президент сейчас едет в Тоете вдоль кремлевской стены в сторону Спасской башни, и встретили скромный президентский кортеж овацией.
– Я сейчас зарыдаю, – мрачно произнес молчавший до этого писатель Кутыкин.
– А мне знакомо ваше лицо, – ответил Паутов, заученной улыбкой отвечая на приветствия людей из толпы, которые заглядывали в окна автомобиля. – Вы писатель. Я же вам недавно… э-э… Кутыкин…
– Да, – подтвердил Кутыкин.
– Я вам вручал, – сказал Паутов.
– Да, – снова кивнул Кутыкин.
– Знак… звание… – что именно он вручал писателю, Паутов припомнить затруднялся. – Да, звание народного… э-э…
– Народного, – Кутыкин саркастически усмехнулся, глядя, как со всех сторон за окнами Тоеты им улыбается, и кричит приветствия, и машет руками народ. – Народного, и этого достаточно.
– Как вы оказались в этой машине? – спросил Паутов и, ни секунды не дожидаясь ответа (собственно, ему было все равно, как Кутыкин оказался в машине), продолжил: – Удивительно, как судьба сближает в неожиданные моменты некоторых людей. – Паутов понимал, что несет какую-то банальную чушь, глупее было бы только поговорить сейчас о погоде, но ничего с собой поделать не мог, его переполняла эйфория близкой развязки.
– Я за водкой собрался, если честно, – довольно развязно ответил Кутыкин. Он понимал, что Паутову не до него, но писателя так и подмывало сейчас как-нибудь продемонстрировать президенту свою независимость, которую не получилось показать во время памятной встречи и награждения в Кремле. – Так я в машине и оказался. За выпивкой поехал, но чертовы магазины позакрывались.
Паутов на нагловатый тон не обиделся, он видел, что писатель нетрезв и принял фамильярность Кутыкина за панибратство, простительное для человека в таком состоянии. Паутов протянул Кутыкину фляжку с брусничной настойкой, но, когда протягивал, почувствовал по весу, что она пуста. Он потряс фляжку из стороны в сторону – внутри и в самом деле ничего не плескалось.