Прямой наследник
Шрифт:
— Батька, прости, черт попутал!
Следом повалились и его холопы, крайнему Черт, зажимавший ладонью кровившее лицо, успел врезать носком сапога под ребра, прежде чем его остановил дьяк. Кое-как привели в порядок деревню, переночевали, поутру сам митрополит промыл и перевязал Черту след от плети чистой тряпицей, и поехали мы на Москву, обговаривая, что сделать с Патрикеевым — взыскать на нем все протори серебром за все годы или выдать митрополиту головой? Сошлись не первом, незачем уважаемого человека позорить. На радостях Герасим обещал мне отдать своего писаря, Феофана Григорьева в начальники
В селе Вельяминово, которое уже частенько именовали и Владыкино, мы расстались — я повернул в Леоново, где на берегу Яузы стояла еще одна моя гордость — мыльный двор. Возникновением его я, как ни странно, целиком и полностью обязан моей любовнице Ольге. Время от времени ее обуревали жажда деятельности и желание вести «свое дело», в основном после общения с подругами, вступившими во владение очередным бизнесом. Все их стартапы жили по одному и тому же сценарию — подруга разводила «папика» на покупку или вложение, проект после денежных вливаний резко стартовал, о чем новоиспеченная хозяйка немедленно растрезвонивала всем вокруг, но потом понемногу загибался, загибался и терялся в забвении, в худшем случае унося с собой все бабки, а в лучшем его продавали за бесценок. Просто потому, что делом надо заниматься системно и регулярно, а не налетами в стиле «чайка-менеджмента».
Меня Ольга сумела растрясти на салон красоты (закрыт после полугода по моему требованию и немедленно продан, отчего потери составили только тридцать процентов от вложенных), дамское кафе (закрыто после четырех месяцев, когда поток подружек окончательно иссяк и перенаправился в другие модные места) и… мыловарню.
Подобные поветрия время от времени охватывали не только Патрики, но и весь наш средний класс — ремесленное мыло! крафтовое пиво! эко-сыроварня! — а дальше, как говорил Вильям наш Шекспир, «начинанья, взнесшиеся мощно, сворачивая в сторону свой ход, теряют имя действия». Короче, выживали единицы. Естественно, Ольгина мыловарня, будучи лишь забавой пресыщенной дамочки, тоже сдохла, но за пару-тройку месяцев ее существования мне проклевали мозг технологическим процессом и детали неизбежно в голове засели.
Поглядев, как тут моются золой и щелоком, я вспомнил знакомые слова и определил леоновского ключника в старшего на «мыльной поварне с котлом мыльным и со всею поряднею». Первые опыты варки поташа с салом дали некую жидкую субстанцию, не сильно ароматную и слабо похожую на мои надежды. Но мылился наш первый продукт неплохо и я велел продолжать опыты.
Стоило открыть дверь, как оттуда шибануло паром и запахом хозяйственного мыла, а потом навстречу мне из клубов пара бросился мужик с бешеными глазами и криком «Ах ты, едрит твою!»
Я только и успел отшагнуть в сторону, Волк уже вознес саблю, но мужик подскочил к ближайшему сугробу, сунул в него обе руки и блаженно застонал, не обращая внимание на опешивших зрителей.
Следом за ним вывалился ключник Молчан, но ругательства
— Прости, княже, недоумка лободырого…
— Что случилось-то?
— Руку щелоком ожог, побег в снег совать…
Волк с ворчанием вложил саблю в ножны и мы проследовали в амбар, так сказать, готовой продукции.
— Вот, княже, с душистым маслом сварили и на противне высушили, — довольный ключник показывал нарезанное ниткой на кубики желтоватое вещество.
Я покрутил их в руках, поднес к носу — запах уже приемлемый, но консистенция мягковата, а мы пытаемся сделать твердое туалетное мыло. Оно хорошо получается при использовании оливкового масла, но вот беда — не растут у нас масличные деревья, а если покупать греческий елей, то себестоимость подскочит до небес. А мне нужен продукт дешевый, чтоб выгодно и не стыдно торговать.
Мыло типа хозяйственного у нас получилось почти сразу, после восьмой, что ли попытки. Сварили мыльный клей, охладили, высушили, нарезали — вуаля. Моет хорошо, пенится неплохо, только руки разъедает, прачкам приказано юзать его в корытах с толокушками. Впрочем, «сразу» это некоторое преувеличение, для начала мы помучались с золой, прежде чем методом проб и ошибок выяснили, что дерево нужно жечь лиственное, а никак не хвойное.
— Вот пробы разных варок, княже, — вел меня по мыльному амбару ключник. — Но все через три-четыре месяца прогоркают.
Плохо. С нашей скоростью торговли такой срок означает неизбежную порчу продукта до того, как оно дойдет до покупателя, или, того хуже, сразу после того, как попадет к нему.
— Пробуй, по разному пробуй.
— Княже, позволь я сына, Иванко, к сему приставлю, — поклонился ключник, — времени недостает за селом и мыльным двором смотреть. А сынок бойкий, пытливый, ему в охотку.
— Сколько лет?
Ключник задумался, возвел очи горе и принялся считать, шевеля губами и пальцами.
— А как отец наш, Епифаний Премудрый у Троицы отдал богу душу, так сынок и родился.
То есть тринадцать-четырнадцать лет.
— Зови.
После некоторой суеты явился кандидат, отбил поясной поклон и спокойно встал ошую отца. Обычный такой светловолосый паренек, глаза умные, не дергается при виде великого князя…
— Добро. Только помни, паря, щелок он опасный, не дай бог вдохнешь много или обольешься. Ежели чуешь, что не убережешь себя — лучше не делай, отложи, мыло подождет, а вот другого мыловара мне сыскать трудно будет, сохрани себя. Читать-писать умеешь?
— Нет…
— Поп в церкви грамоте разумеет? — перевел я взгляд на отца. — Разумеет? Тогда пусть по слову моему выучит отрока. И пробуйте, пробуйте все время — мяту добавьте или там цветочки какие, вдруг душистое выйдет или цветом красное.
Кустарщина, прости господи. Обрывки знаний и метод тыка. Вот, к примеру, я помню, что при варке мыла образуется глицерин. А как его определить, как выделить — не ведаю. Или что в мыло можно добавлять вазелин, но где я его возьму, если тут и названия такого еще лет триста не узнают? Химии нет даже в зачаточном виде, вот на этого паренька надежда, что выучится и опыты все перепишет, будет с чего грядущим ломоносовым начинать.