Пряничные туфельки
Шрифт:
– Все хорошо, кошка. Успокойся, и ты сама почувствуешь…
– Что почувствую?.. – она дёрнулась, сильнее отстраняясь. – Пожалуйста, уйдите.
Им так легко было вчера – быть вместе, танцевать, шутить, они неплохо изображали пару. А ещё она некстати вспомнила его запах, смешанный с запахом реки, его легкие упругие движения тренированного зверя – там, где впору было переломать ноги, и капли воды на чуть смуглой коже…
– Чем ты вчера напоил меня?
– Да просто чай из трав с каплей вина. Вино было мерзким, а с медом и травами неплохо пошло. Знаешь,
Да, он так уже делал. Это приятно, хотя… всё равно нельзя.
Она оттолкнула его, если бы сопротивлялся – царапнула бы ногтями этого нахала.
– Ты не выполняешь наш договор!
– Не злись, – он погладил её пальцем по щеке, быстро встал и ушёл. Ринна долго сидела, обхватив руками колени, и смотрела куда-то в угол, снова заснуть не стоило и пытаться. На самом деле ей захотелось его поцелуя. Из любопытства, конечно. И ещё она разглядела, отчего у него медовый взгляд. Среди тёмных ресниц у него попадались светлые, рыжие. Как необычно.
Ах да, кошкой её до сих пор тоже никто не называл. И он как-то умудрялся произносить это так, что звучало необидно и даже приятно. Хотя не было ничего хорошего в таком прозвище. Для девушки из рода Венешей – определённо ничего.
В дверь поскреблись, и заглянула служанка.
– Не спите, эсса? Эсс сказал, что вам нездоровится, велел позаботиться. Так чего желаете? Завтракать? Чай подам, булочек, масло, кашу только что сварили. Как вы себя чувствуете?
– Неплохо, – вздохнула Ринна, – только чай, я не голодна. Ещё принеси мне умыться.
– Конечно! – охотно согласилась девушка. – И чай принесу, и хоть одну булочку, и джем малиновый! А вчера вы так весело отплясывали, эсса, так веселились! Вы такие красивые с мужем, счастливые, вам только завидовать.
Ага, счастливые… завидовать… Ринна в замешательстве посмотрела на служанку, стараясь понять, есть ли в её словах издевка. Но девушка казалась искренней, и чем-то напоминала Этель, её Этель, болтушку, которая за словом в карман не лезла. Для служанки это недостаток, служанке следует быть расторопной, молчаливой и говорить, когда этого хочет леди. Но Ринне разговорчивость Этель не мешала – главное, что с обязанностями та справлялась. И вот ещё одна простодушная девочка, которая понятия не имеет о том, какой должна быть служанка для леди.
– Я не помню, как вчера попала в постель. Не расскажешь?
– Это пожалуйста! – обрадовалась девушка, – вы, видно, очень устали вчера. Когда стали мыться, уснули в ванне. Вас эсс на руках сюда отнёс.
Вот же ужас. В первый же день – такое…
– Что, и одевал он? – спросила она севшим голосом.
– Нет, вам помогала я. Он только отнёс, а потом ушёл, когда вернулся – я и не видела. Так я пойду за водой, эсса.
Она убежала, а Ринна поторопилась одеться – такую простую одежду нетрудно было надеть без горничной.
Служанка притащила таз с водой, пахнущий травами зубной порошок и полотенце.
– Какая вы красивая, эсса, – щебетала она, пока Ринна умывалась. – И вам так повезло с эссом Риком! Ах, если бы мне за такого замуж! Только не за циркача. В цирк уходить страшно. На одном месте спокойнее жить, проще! А вы смелая, эсса. Любите, наверное, сильно?
– Он тебя не учил, что мне говорить? – заподозрила коварство Ринна.
– Нет, что вы, что вы, мы с ним и не говорили вовсе, – смутилась девушка. – Только вам всё равно будут завидовать. Он добрый, щедрый…
– А откуда знаете?
– Он уже у нас останавливался. И месяц назад ехали в Асвард с эссом Иваром. И год назад они жили тут, и к ним приезжали две красивые леди! В карете.
– Что?.. – Ринна даже выронила мыло от неожиданности.
– Ой! – девушка испуганно зажала рот курой. – Простите, эсса, простите, простите, пожалуйста! Не говорите эссу Рику, что я вам сказала, очень прошу! Не скажете?
– Не скажу, – пообещала она, но настроение отчего-то испортилось.
Циркачек, как говорят, лорды охотно берут в любовницы. А леди, значит…
Ну и ладно. Ей-то что? Им осталось провести вместе несколько дней.
Чай с душистыми травами девушка принесла, и обещанные булочки, но Ринна выпила только чай и вышла во двор. Там, за тем же столом, уже завтракали. Невысокий круглолицый эсс средних лет, она видела его вчера, помахал ей рукой, крикнул:
– А Рик ушел к реке!
Рик нашёлся неподалёку, на маленькой полянке среди кустарника, и он играл с рысью, с рыже-пятнистой кошкой, которая резвилась, как домашний котёнок. Рик держал в руках длинную палку, дразнил рысь, она прыгала, стараясь схватить конец палки, иногда ей удавалось. И Ринна поняла, что это её Мика, только когда подошла, а ведь обычно свою кошку она узнавала издали, она её слышала. Теперь зверя от неё закрывал… другой тай?
Другой тай отобрал рысь! Мика пришла сюда, к ней, это было чудо. Но она сейчас была с Риком. Однако – здесь, и жива, и Ринна искренне обрадовалась, хоть и невольно обиделась на Рика. Наставница учила, что это нехорошо – подчинять зверя, привязанного к другому таю, а Рик сейчас делал именно это.
– Мика! – закричала Ринна.
И рысь услышала, бросилась к ней со всех лап, прыгнула, толкнув в грудь, так что Ринна каким-то чудом удержалась на ногах – Мика была крупная кошечка.
«Осторожно! Успокойся! Я тут! Ты моя! Сядь!»
Рысь заурчала и села. Теперь между ними получилась связь, то есть всё было в порядке. Ринна обняла рысь и расплакалась.
Рик подошёл. Ринна больше не ощущала с Микой другого тая, но то, что он там был только что, её злило.
– Ты тай! – прекратив тискать Мику, обвиняюще сказала она, и встала, посмотрела ему в глаза. Она не хотела обвинять. Он ведь помог, она сама попросила. Но это всё равно злило.
– Да! – тот усмехнулся. – А как, ты думала, мы вытащим рысь из зверинца? Нас было четверо, два тая. На десяток стражи и шесть собак.