Прыжок во тьму

Ветишка Рудольф

Снабжение взрывчаткой не обошлось без волнующих происшествий. Единственными, кому доверяли перевозку динамитных снарядов из Праги в Бероун, были товарищи Выдра и Вотруба. Вечерний поезд всегда был в буквальном смысле слова набит битком: ни пройти, ни протиснуться. И вот в переполненный вагон вошли хозяйственные контролеры. Каждый большой узел вызывал у контролеров подозрение. А что, если там сало, мука, другие продукты? Началась невообразимая давка. Когда контролеры протиснулись к нашим товарищам, сквозь грохот поезда, проклятья и ругань пассажиров, которым предстояло открывать свои чемоданы и развязывать узлы, раздался веселый голос товарища Выдры: «Боже мой, не давите так, у нас динамит! А то еще взорвемся!» По вагону прокатился смех, и все разом оглянулись на говорившего. Товарищ

Выдра с подчеркнутой бережностью прижимал к себе набитый рюкзак. Контролер остановился, внимательно посмотрел на него и пошел дальше. Люди посмеялись, подмигнули ему, словно он по меньшей мере вез поросенка. А в рюкзаке действительно был динамит.

Конечно, возникали и иные проблемы, которые необходимо было разумно, но быстро и смело решать. Условия подпольной борьбы требовали обеспечения товарищей деньгами, одеждой, продуктами питания и жильем.

Для многих нужно было изыскать денежные средства. Население помогало участникам революционного движения Сопротивления, собирало деньги, отдавало продовольственные карточки. Например, щедро и бескорыстно оказывали помощь мельники Ржезничек и Шмид из Збирога. Но главным образом решать снабженческие проблемы помогали товарищи из бывшей «Вчелы». Магазины, которые они содержали в Подбрдском районе, стали опорными пунктами всей нелегальной организации. Могу без преувеличения сказать, что они служили снабженческими базами. Особенно ощутимой помощь их стала после убийства Гейдриха, в период невероятно жестокого террора. Благодаря «вчелакам» бероунская организация быстро и оперативно снабжала скрывавшихся от преследования гестапо товарищей продуктами и продовольственными карточками.

Однако дело было не только в продовольствии. Связь с населением создала благоприятные условия для пропагандистской работы. И товарищи из магазинов сумели это с успехом использовать. Они беседовали с людьми, доставали машины для перевозки нелегально полученных продуктов, «Руде право», листовок, печатной машины и т. п., а когда было необходимо, и преследуемых товарищей.

Выдающуюся роль в общей борьбе играли женщины. Это они помогли бероунской организации подготовить в Бероунском и Горжовицком районах большое количество нелегальных квартир. Благодаря им организация даже в самые критические дни могла предоставить преследуемым товарищам кров.

Все эти факты дают далеко не полную картину деятельности бероунской организации в 1941–1943 годах, но вместе с тем они свидетельствуют о большой работе, проделанной партийными руководителями и рядовыми членами, убедительно объясняют, почему бероунская организация могла выполнить столь ответственную задачу и разместить в своем районе III подпольный Центральный Комитет КПЧ. Летом 1942 года подпольная деятельность партии была восстановлена на всей территории так называемого «протектората».

Теперь вновь вернусь к подготовке заседания ЦК, которое мы вели вместе с товарищем Молаком.

Была разработана повестка дня и обсужден состав участников заседания. Договорились, пригласим только членов ЦК, чтобы не рисковать напрасно. Инструкторов решили не приглашать, затем оговорили тему доклада Й. Молака и содержание моего выступления. Рефераты разрабатывали совместно.

Уяснили и главные проблемы, которые могут возникнуть в процессе обсуждения директив Заграничного бюро. Мы не сомневались, что резолюция на пленуме будет принята, но приходилось считаться и с трудностями, которые могли возникнуть при обсуждении вопросов создания партизанских отрядов и формирования боевых групп из членов партии, способных к боевым действиям. И все же все наши планы вряд ли могли быть осуществимы, если бы борьба на внутреннем фронте не всколыхнула весь народ.

Мы были единодушны не только во взглядах на эти проблемы, но и на весь процесс проведения пленума ЦК.

Пленум показал, что мы с товарищем Молаком действовали правильно. Кое-какие неясности в вопросе ведения партизанской борьбы мы сумели прояснить уже в ходе пленума.

ПОДПОЛЬНЫЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ЗАСЕДАЕТ

9 июля 1943 года состоялся пленум III

подпольного Центрального Комитета. Мы собрались в деревянном домике, неподалеку от деревни Бржезова, чтобы сообща обсудить предстоящие задачи.

Домик находился в тихом лесном уголке, в стороне от всех дорог. Случайный прохожий мог бы заметить привычную в воскресный день картину: хозяева принимают гостей. Кое-кто из них отправился в лес за ягодами или за грибами, молодые пары бродили возле избы. Вот все, что обращало на себя внимание.

А между тем в доме проходило важное совещание. Его охраняли. Грибники и влюбленные парочки держали с домом связь, и гестапо — будь то машина или незнакомая группа людей — не могло приблизиться незамеченным. На случай, если бы угрожала опасность, дозорные могли немедленно подать сигнал тревоги, и участники заседания по специально охраняемым тропам скрылись бы в чаще леса.

Заседание началось рано утром. На нем присутствовали Карел Аксамит, Йозеф Коштялек, Вацлав Курка, Йозеф Молак, Рудольф Ветишка, Карел Выдра, Антонин Видим, Франтишек Клейн, Карел Прохазка. Открыл заседание и председательствовал на нем товарищ Видим.

Первым выступил Йозеф Молак. Он доложил об обстановке, о состоянии и силе подпольного движения, его идейной и организационной готовности для выполнения будущих задач. Й. Молак подчеркнул, что после победы под Сталинградом в народе растет вера в окончательную победу над гитлеризмом. Она возвращает чувство собственного достоинства, кое-кем утраченное из-за жестоких репрессий фашистов, учит людей не бояться, воевать. Это чрезвычайно ценно. Ценно потому, что каждый из нас знает, какой тяжелый период пережили мы после убийства Гейдриха. Фашисты развернули жесточайший террор; приступили к выполнению своего плана истребления нашего народа. Советский Союз, к которому прикованы взгляды народов оккупированных стран, в ту пору противостоял массированному наступлению гитлеровцев, они просочились на Кавказ и подошли к Сталинграду. В те тяжелые минуты слабовольные люди утратили надежду и веру. Они не видели силы, которая могла бы изменить положение. Коммунистам приходилось всеми средствами бороться с такими настроениями. Смерть уносила наших лучших товарищей, но мы все-таки доказывали, что успехи фашистов временные. Мы были единственными, кто продолжал борьбу. Павших товарищей заменяли новые, готовые сражаться не на жизнь, а на смерть. Мы не стали на колени, продержались и обновили свою подпольную организацию, ни на минуту не переставая верить в непобедимость Советского Союза, даже в самой тяжелой обстановке. Мы помнили, как империалистическая интервенция пыталась задушить молодую Советскую республику в самой колыбели; тогда ей было труднее, и все же большевики победили.

Разгром гитлеровской армии под Сталинградом показал, кто прав. Изменилась обстановка не только на фронте, но и у нас. Среди честных чехов не находилось таких, кто не радовался бы победе Красной Армии, кто не глядел бы в будущее с новыми надеждами. Тем, кто колебался, тем, кто сомневался, поражение фашистов открыло глаза. Не все в равной степени ясно представляли себе, что будет дальше и что следует делать. Но всех победа под Сталинградом наделила одним самым ценным: сознанием собственного достоинства. Красная Армия вновь показала нашему народу, что фашизм не так силен, что он не является непобедимым, как многим казалось прежде. Красная Армия без существенной помощи союзников отразила натиск противника, опирающегося на экономику всей Европы. Она разгромила фашистов в одной из величайших битв всех времен и перешла в наступление.

Каждое сообщение московского радио о победе, каждый комментарий, оценивающий эту победу, — все подчеркивало ее значение, наполняло нас радостью и помогало осознавать наши собственные силы. И когда товарищ Готвальд в своих обращениях по радио призывал наносить удары по гитлеровским оккупантам с тыла, его слова находили благодатную почву.

Раны, нанесенные репрессиями гестапо в 1942 году, затягивались. Руководство партии пополнилось, налаживались новые связи, мы стремились не только обновить подпольную сеть наших организаций, но улучшить ее и расширить. И все это происходило в постоянной борьбе с фашизмом.