Псих. Разбег
Шрифт:
Но - брат?
Но - летал раньше?
Мозги лихорадочно искали другое, любое другое приемлемое объяснение.
Не объяснишь, хоть расплющись.
Пусть фразу про "летал раньше" я неправильно понял.
Но - брат?
Стена.
Допрос начался с того, что следователь поинтересовался, нормально ли я себя чувствую.
Неспроста?
Сердце
Стандартный протокольный момент: мне зачитывают анкетную часть.
Имя фигурирует то же, вымышленное. Все данные - те единственные, что я назвал в самом начале.
Непонятно.
Или их бюрократия так требует?
Сижу, как на иголках.
Адвоката пока нет.
Что может быть? Опознание?
Да, вероятно, опознание. Тогда понятно, почему имя пока то же. "Переименование" нужно оформить и зафиксировать документально.
Мать примчалась бы сразу, как только узнала. Вот - понятен и поздний допрос. Ох, мама, мама.
Жду.
Начинается обычная тягомотина вопросов.
Это что - чтобы заполнить паузу?
Жду. Привычно молчу.
Вопросы набирают обороты. Один из следователей втолковывает мне что-то, старается. Зачем он старается?
****
Через час допроса я уже вообще ничего не понимал.
Пришёл адвокат, извинился за опоздание, вежливо осведомился о здоровье и претензиях, уселся в уголке.
Никаких изменений в поведении, никакого обещания предстоящего сюрприза. А ведь мой адвокат - не уникум самообладания.
Всё как всегда.
И следователь выкладывается от души, и второй уже подключился - работают ребята, всерьёз работают.
А мне размывает душу предательское ощущение нереальности происходящего.
Может, я вообще что-то не то услышал? Сам себе придумал, сам себя напугал?
Допрос стандартно длился и стандартно закончился; к этому времени я уже немного - нет, не успокоился, конечно, но как-то... стабилизировался, что ли. Я решил реализовать наконец своё право и поговорить с адвокатом. Наедине.
Надо было видеть, как поотвисали челюсти у следователей, когда я заявил о своём желании.
Они покинули помещение так торопливо, словно малейшая заминка могла спугнуть переменчивую птицу удачи.
Наконец, мы с адвокатом остались вдвоём. Он довольно потёр руки.
Улыбнулся.
Ободряюще кивнул.
И спросил:
–
Я смотрел на его лицо, озарившееся радостным предвкушением.
А ведь у парнишки дело-то, наверное, первое - мелькнуло в голове. Вон как переживает, бедняга. Энтузиаст. А хватки-то нет, профессионализма не видать пока. Нет, никак не похоже, чтобы он мог что-то знать - и придержать при себе, не выложить сразу. Да и зачем бы ему?
– Вы хотели со мной поговорить, - напомнил адвокат уже слегка нетерпеливо и чуть ли не просительно.
– О чём?
Я откашлялся. Совсем отвык говорить, черт возьми.
– Хотел разузнать о тактике, - голос все равно звучал хрипловато.
– О тактике защиты, которую вы запланировали. Вы... ведь планируете что-нибудь?
Адвокат покраснел, ей-богу. Краснеющий юрист - да, это было что-то.
– О тактике!
– воскликнул он, широко, театрально разводя руками.
– Вы хотите услышать от меня о тактике! Вы не дали мне ни зацепочки, ни крошечного факта, который я мог бы использовать, не сказали ни словечка - а теперь хотите знать о тактике!
Никакого плана у него не было и в помине, это отчётливо читалось под его преувеличенным возмущением. Да, адвокат мне попался - тот ещё подарочек.
– Но ещё не поздно, впрочем, - заговорил он торопливо, придвигаясь ко мне.
– Я очень рад, что вы одумались, правда. Только поймите и другое, молодой человек. Доверие, только доверие может быть основой наших взаимоотношений. Составим, непременно составим мы с вами планчик. Не сразу, конечно. Мне нужна информация, понимаете ли. Вам нет смысла скрывать что-то от меня; я не использую её вам во вред, поверьте. Вы расскажете мне сейчас всё подробненько, по порядочку. И мы разработаем тактику. Мы ещё им всем покажем!
Я смотрел на него пристально, не отрываясь. Показной энтузиазм, натянутая мина при плохой игре. Нет, нету у него никакой заначки в рукаве. Весь он тут, вот, как на ладони.
Но что же тогда мог означать тот разговор?
Кому-то мой "защитник" сливал информацию. И для меня сейчас даже не важно - кому. Гораздо важнее, откуда он эту информацию взял. Если своих источников и своих планов у него нет - значит, он болтал о том, что узнал от следователей.
Я всё же ещё спросил:
– Так у вас нет никаких наметок? Может, что-нибудь неожиданное? Какой-нибудь, ммм... эффектный ход?
– Вы имеете в виду что-то конкретное?
– оживился адвокат.
Я покачал головой.
Защитник мой вздохнул печально.
– Я не чудотворец, простите. Единственным по-настоящему эффектным ходом могло бы стать возвращение денег. Или хотя бы арест ваших сообщников - тогда бы мы поработали над тем, чтобы вам досталась не ведущая роль в этом деле. Но это возможно только с вашей помощью, а вы не хотите меня слушать. Может, обсудим изменение вашей линии поведения? Пока не поздно, э?