Психикон

Муллагалеев Валерий

– Пожалуйста, заткнись.

Себастьян достал нож и разрезал веревки на моих запястьях.

Оставив за собой пару бесшумно убитых дозорных псеглавцев, мы по-пластунски подползли к краю уступа. Отсюда открывался отличный вид на местность. Внизу лес редел, была видна серо-зеленая каменистая гряда, а там… Себастьян сказал правду: псеглавцы здесь кишмя кишели, даже всю траву вытоптали. Огня они не использовали, хотя строили примитивные жилища, напоминающие юрты из шкур. Многие жили как волки, набиваясь в овраги

стаями. Оттуда непрерывно доносился скулеж, рык, писк, тявканье и ворчание.

Себастьян установил на свою Люсию оптический прицел и смотрел сквозь него. Чудо, а не винтовка! Вскоре охотник пихнул меня локтем и предложил взглянуть.

– Пещера, – сказал он вполголоса, хотя услышать нас отсюда не могло даже собачье ухо.

Под ревнивым взглядом я прильнул к объективу и увидел неприметную каменную кладку, закрывающую небольшой вход. Удивительно, что никто не смог разобрать ее, не говоря уже о том, чтобы просто взорвать. Не обошлось без мистики. Мне показалось, что камни поблескивают, будто покрыты коркой тонкого льда. Я спросил об этом охотника, но тот отрицательно покачал головой. Я хмыкнул. У входа псеглавцы и впрямь вели себя истерично. Гавкали, рычали, кидались на камни, нервно принюхивались, ходили кругами, метили территорию.

И было их не меньше двух сотен. Да-а, загнать бы в эту гущу тел рапиная… псеглавцы ринулись бы во все стороны, как щенята от пылесоса!

– Говоришь, они не знают огня, как животные?

– Знают, но не пользуются. А что?

– Раз они не разводят огонь, то ночью темно. Можно попробовать прокрасться…

– Они видят в темноте, – сказал Себастьян. – Но главное – нюх. Даже моя маскировка сбивает их со следа не сильно.

– Ну и ладно, не люблю стелс. Как насчет поджечь лес?

– А может, сразу горы поджечь?

– Ну я рассматриваю разные варианты! Сам-то что предлагаешь?

Себастьян долго молчал, разглядывая местность в прицел и сосредоточенно сопя.

– Я их отвлеку, – сказал он. – Начну стрелять по тем, кто рядом с пещерой. Прицельная дальность Люсии это позволяет. Они разбегутся с места обстрела и побегут на выстрелы.

Я набрал в грудь воздуха, но он махнул рукой и продолжил:

– Мы сейчас занимаем хорошую позицию. После начала стрельбы я начну отступать и путать след. Устрою пару сюрпризов с гранатами. Тебе остается только добраться до пещеры и… войти.

– Как думаешь, она сама откроется передо мной или нужно что-то сказать?

– Не имею понятия. Быть может, вовсе ничего не произойдет, а ты окажешься безумным идиотом с манией величия.

– И ты согласен рискнуть?

– Хах! Рискуешь только ты, я ж туда не полезу. При любом раскладе я хорошенько прорежу их ряды, а вот что случится с тобой… ну, я надеюсь, ты прав и достанешь меч Дерека. Ведь если это окажется правдой, то мир не останется прежним. Подумать только – рыцарь падшего ордена окажется достойным легендарного меча! А какую силу он обретет!

– Какую? – уточнил я.

– Не знаю, – сказал охотник. – Никто не знает. Ну так что, ты готов?

Я старался не привлекать внимания раньше времени. Под вечерним солнцем тени удлинились, а в рощах слились в единую завесу, делающую оттенки коры и листвы неотличимыми друг от друга, словно художник смешал все цвета в одной палитре. Я шел вдоль густых зарослей, замирал у стволов деревьев, когда мимо пробегали стайки псеглавцев. В маскировочной накидке я не отсвечивал красной кирасой и не бряцал оружием. Лицо зудело от вонючей краски на основе псеглавьей крови.

Мне удалось подойти так близко, что я уже видел кромку каменистого хребта и подступ к пещере. Вот только дальше лес редел и начиналась голая земля, усеянная юртами, здесь и там сновали мохнатые тела. Воняло звериным логовом. Я привалился к дереву.

Ждал.

Камни, закрывающие проход в Кроткую пещеру, действительно слегка мерцали. Я счел это хорошим знаком, но до сих пор не представлял, каким образом войду внутрь. Было бы глупо застрять в самом конце: вот я из последних сил прорываюсь ко входу, раненый и еле живой, толкаю каменную стену, но ничего не происходит, а на меня наваливается рычащая, орущая, визжащая стая и буквально размазывает по камням как паштет. Все-таки их слишком много.

– Не бойся, – сказала Розет в моей голове.

– Я не боюсь, – ответил я.

– Все боятся одинаково, но у героя воля больше страха!

– Уверен, эти волчьи морды оценили бы твое изречение, – усмехнулся я, не отрывая взгляда от лагеря. – Ты явилась, чтобы упрекнуть меня?

– Главное пробейся, а войдешь без проблем.

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю.

– Ты не думаешь, ты знаешь, да?

– Да.

– Откуда?

– От тебя. Ты сам только что сказал, что я знаю.

– Ой, все.

– Пока ты веришь, что войдешь, путь открыт, – сказал она без намека на игривость и исчезла.

Я наконец дождался. Видимо, Себастьян не предполагал, что я доберусь до места так скоро, поэтому решил дать фору. Теперь же он открыл огонь. Первый выстрел заставил все племя вздрогнуть и замереть, навострив уши. До ближайшего псеглавца было рукой подать, и я увидел, как он прикрыл пасть и наклонил голову, сосредоточенно вслушиваясь. Это выглядело бы даже мило, если бы я не знал, какие это жуткие монстры.

Внезапно по лагерю пронеслась волна воя, идущая от места, где рухнул убитый. Словно в ответ на переполох прозвучал второй выстрел, швырнувший наземь матерого псеглавца недалеко от пещеры. Некоторые, поджав хвосты, бросились прятаться, другие растерянно рычали, третьи взорвались лаем. Среди последних выделился громкий и отрывистый лай: вожак, гигантский и покрытый густой ухоженной шерстью, вскочил на пригорок и вытянул лапу по направлению к скалистому утесу, где засел Себастьян. Вожак пролаял команду, в которой мне почудились фрагменты скомканных и усеченных слов.