Психоаналитик. Шкатулка Пандоры
Шрифт:
— Можно, — разрешила Тамара.
— Никогда не читайте специальной литературы по психологии. И популярную читайте с великим разбором. Нахватавшись «по вершкам» бессвязных знаний, можно причинить себе вред.
— Интересно, чем? — Тамара склонила голову набок и слегка приподняла брови — выражение внимательного недоверия.
— Тем, что вам начнет казаться, что вы разбираетесь в предмете, хотя на самом деле это не так. Вы начнете оценивать мои действия с профессиональной точки зрения, во всяком случае, вам будет казаться, что это так, непременно попытаетесь заняться
— А что вы посоветуете читать? — с оттенком вызова спросила Тамара.
— Читайте что-нибудь легкое, — улыбнулся Михаил, — читайте серьезное, но не читайте специальной литературы. Не только по психологии, но и по медицине тоже. Самодиагностика и самолечение есть не что иное, как один из самых мучительных видов самоубийства.
— Не буду! — пообещала Тамара. — Сегодня же соберу эти вредные книжки и велю Яне бросить их в топку!
— Я не шучу, — посуровел Михаил. — Это очень серьезно. Мне попадались пациенты, интересовавшиеся психоанализом, как им самим казалось, на серьезном уровне. Ох, и трудно было с ними. И им со мной тоже было нелегко…
Читала она… Открыла и закрыла, так ничего и не поняв. А может, просто запомнила название, увиденное в Сети. И еще запомнила про Фрейда и кокаин. Конечно, это же так интересно!
Нет, потребностью в психоанализе, желанием разобраться со своими комплексами и избавиться от них здесь и не пахнет. Обманом здесь пахнет, вот чем… Непонятно только одно, зачем ей понадобилось начинать знакомство с признаний в ненависти к уже покойному брату. Неужели сдуру ляпнула?
«Не сдуру!» — ответил внутренний голос. А ведь точно — не сдуру! Такие, как Тамара, вообще ничего сдуру не делают. Это она поспешила продемонстрировать свою «великую» откровенность и «абсолютную» искренность. Мол, если уж я сама об этом говорю, то как меня можно заподозрить? Тонкий расчет. У нее вообще куда ни взгляни — одни расчеты, и все тонкие. Жаль, конечно, что всю эту логику к делу не подошьешь и в полицию с одними домыслами на обратишься. Как бы что-то существенное найти-нащупать?
— О чем вы задумались? — вмешалась в мысли Михаила Тамара.
Ай, как нехорошо! Мало того что задумался о постороннем во время сеанса, да еще и пациентка это заметила.
— Подумал, что бы можно было порекомендовать вам для чтения, раз уж вы интересуетесь психологией, — соврал Михаил. — Так, чтобы и интересно, и безвредно.
— Придумали что-нибудь?
— Могу порекомендовать «Эрос и цивилизацию» Герберта Маркузе. Серьезное чтение для вдумчивых людей. И нисколько не повредит нашему общению, потому что не побуждает к самоанализу. А кругозор расширяет хорошо. Записать где-нибудь?
— Спасибо, я запомнила. А вы сами, Михаил, книг не пишете?
— Нет, только статьи иногда. А еще думаю, что неплохо было бы на досуге написать детектив. Так, для собственного удовольствия.
Это была почти чистая правда. Когда-нибудь, действительно на досуге, Михаил намеревался засесть за детектив. Только не написать его, а дописать то, что
— Да, — кивнула Тамара, — конечно. Вы знаете столько чужих тайн, что материала вам хватит на много детективов.
— Честно говоря, тайны мне пациенты особо не поверяют, — ответил Михаил. — Так, мыслями делятся, не более того.
Так оно на самом деле и было. Ни один бизнесмен из числа пациентов не поведал, какими правдами и неправдами сколачивал он стартовый капитал. Ни один высокопоставленный чиновник не рассказал, как добрался до своего кресла и скольких конкурентов столкнул вниз. Даже про любовников и любовниц особо не рассказывали пациенты, разве что упомянут мельком.
— А вот я полностью откровенна с вами! — во взгляде Тамары читалась затаенная гордость. — Говорю все, что думаю…
Слова прозвучали как программное заявление и как намек на то, что если от психоанализа не будет Тамаре пользы, то виноват в этом будет только Михаил, не сумевший правильно интерпретировать материал.
Бытует мнение, что тому, кто сделал своей профессией погружение в мысли других людей, сохранить хорошее мнение о человечестве вряд ли удастся. Столько всего услышишь, столько всего узнаешь, что поневоле начнешь трактовать поступки окружающих в минорном ключе, приписывать им не самые возвышенные мотивы. На самом деле это не совсем так. Чем дольше Михаил работал, тем больше удивлялся он тому, насколько разными могут быть люди. Тут уж не до обобщений.
После сеанса Михаила проводила до дверей Яна, Анну он не увидел, но помириться с ней удалось на удивление легко. Приехав домой, Михаил отправил ей эсэмэску: «Зря ты так» — и спустя десять минут получил ответ: «Извини. Взыграло. Забудем?» «Уже забыл», — написал Михаил и улыбнулся, подумав, что немая сцена выглядела очень комичной. Гоголь бы точно оценил.
15
— Вперед! Шагом марш! — скомандовала Анна, когда они с Михаилом вышли на улицу.
Впереди была забитая машинами проезжая часть, поэтому они повернули направо и пошли по Покровке в направлении Бульварного конца.
В промежутке между домами стояла бежевая «Нексия». Михаил едва удержался от того, чтобы кивнуть водителю, читавшему газету. Он уже так свыкся с тем, что за ним следят, что совершенно перестал раздражаться. Ездят за тобой поочередно две машины, проблем не создают, на жизнь и благосостояние не покушаются, так и пусть себе ездят. Рано или поздно тайное становится явным. На жизнь и благосостояние?!
В голову Михаила будто молния ударила. Должно быть, это и называется озарением. Михаил остановился и на несколько секунд ушел в себя, осмысливая то, до чего только что додумался.
Слежка? Почему именно слежка? И такая топорная — прямо по пятам? А если это не слежка, а охрана? Вредно мыслить стереотипами, надо смотреть шире, вникать в суть. Конечно же, это охрана! И тут уж гадать нечего насчет того, кто приставил ее к Михаилу. Не Илона же! Значит, все же есть поводы для беспокойства? Есть какая-то скрытая угроза?