Психолог
Шрифт:
Хотя этот мальчик… да, тот самый, который сейчас сидел напротив него и похабно ухмылялся (Малькольм всегда ненавидел подобных зазнавшихся юнцов)… он, видимо, знал, как можно прожить в этом мире относительно долго.
Или он попросту врал.
Или был сумасшедшим.
Значит, все просто. Надо тоже врать и стать сумасшедшим.
Малькольм судорожно втянул воздух. Его ноздри тут же ошпарило горячим паром из чашки, которую он держал перед собой, и он поморщился. Нос все еще саднило, а притрагиваться к нему он брезговал — под пальцем сразу же начинали трещать какие-то мелкие
Но был все еще жив. И почему-то это донельзя его радовало.
Ведь он каждый день вставал с кровати, смотрелся в зеркало, приглаживал свои седые волосы.
Меня зовут Малькольм, мне семьдесят пять лет. И я еще жив.
Вот так говорил он себе. Он гордился собой даже за такие простые достижения. Точнее… недавно стал гордиться. Стал поощрять себя за простые жизненные победы и старался особо не корить себя за неудачи.
Потому что в ином случае прогресс бы рано или поздно остановился. А человек без прогресса — это мертвый человек.
Я ни за что не стану таким, как он, повторял он себе.
Но как же ему было жалко своего друга! И одновременно жалко себя.
— Вы о чем-то задумались, господин Малькольм? — весело спросил мальчик.
О Боги… я в вас никогда не верил. Но пусть жизнь подарит мне этот прогресс! Ведь я так не хочу умирать!
— Нет, — Малькольм посмотрел прямо в глаза своему собеседнику. — Я все жду, когда ты начнешь излагать свое дело.
— Хороший чай, — похвалил мальчик.
— Да. Самые обычные сушеные лесные травы, а вкус гораздо лучше, чем у городских купцов.
— Значит, ты… давно живешь вдали от города? — невинно спросил мальчик.
— Просто не люблю привлекать к себе лишнее внимание.
— Понимаю, — кивнул мальчик, улыбаясь. — А теперь о деле…
XX
Тронный зал был исполнен в старинном стиле.
Сейчас все больше королевств вменяли новый обычай принимать гостей в королевских замках в специально отведенных для этого маленьких и душных комнатушках, где вас выслушивал низенький сухопарый чиновник, аккуратно записывая все жалобы и предложения в Лист Гостевого Совещания, который, в свою очередь, трепетно подшивался в архив и вскоре забывался.
Но Виллем Пятый придерживался прежних традиций, как и его отец, и его дед, и все прочие потомки, которые принимали своих достопочтенных гостей в шикарно обставленном просторном зале, где и прислушивались к гласу народа, придерживаясь крайне правильных демократических принципов.
По крайней мере, так это выглядело со стороны. На деле же прием у короля представлял собой диковинный политический аттракцион, который придумали финансисты для очередного способа пополнить казну. Для того чтобы попасть пред светлы очи всемогущего государя, необходимо было обладать недюжинными связями, а также солидной сумой, доверху наполненной приятно звенящими золотыми монетами.
И нельзя было обвинить власть имущих в несоблюдении демократических норм и правил, просто изъяны капиталистической системы давали о себе знать, подтачивая обезвоженные корни гражданского общества, превращая последнее в аморфную безразличную массу, копошащуюся на поверхности мироздания.
Именно так думал Малькольм, который в данный момент стоял в центре тронного зала королевского замка в компании с одетым в красивую парадную форму мальчиком, который осматривал окружающее его пространство озорным детским взглядом, а также с молодой привлекательной девицей, которой не помешало бы усвоить пару уроков этикета.
— Мадам Фрея, я ужасно извиняюсь за свою бестактность, но так агрессивно работать челюстями, находясь на приеме у короля, это… немного неправильно, — полушепотом проговорил Малькольм.
Фрея презрительно обвела волшебником взглядом, давая тем самым понять, куда бы она дела все эти правила.
— Ты думаешь, он что, растает? — дерзко спросила она.
— Вряд ли, — спокойно сказал Малькольм, стараясь не выходить из себя по пустякам. — Но выглядит это, мягко скажем, непорядочно.
— Так я не поняла — это тебя, что ли, раздражает? Или если я буду вести себя как-то не так, то наши планы пойдут коту под хвост, а?
— Меня… — Малькольм тяжело вздохнул. — Меня это раздражает. Сильно.
— Так бы сразу и сказал, — она небрежно пожала плечами и выплюнула на ладонь мокрую жвачку.
Малькольм успел перехватить ее руку как раз вовремя.
— И бросать ее на пол также не стоит. Люди не поймут. Давайте вот сюда, — и он брезгливо обхватил мокрый белый комочек своим надушенным платком и положил его себе во внутренний карман.
— Как все сложно-то у тебя, — проворчала Фрея.
— Это с вами все сложно, — гневно парировал волшебник.
— Так, тихо, ребята! — мальчик предостерегающе поднял руку. — Похоже, они идут. Все помнят наш план?
— Его довольно сложно помнить, Келен, если его и не было, — недовольно напомнил мальчику Малькольм.
— Так это и надо помнить. Любой хороший план подразумевает исключительную импровизацию, запомни это, — мальчик украдкой подмигнул волшебнику.
— Надеюсь, что эта импровизация не станет нашей последней, а то мне больше нечего будет запоминать.
Фрея довольно больно ткнула волшебника под ребра.
— Да хватит бурчать, как старик! Смотри, ишь как вырядили парнишу. И ему не жарко в таком костюме?
Она показала рукой на медленно идущего мальчика, который в этот самый момент как раз выходил из небольшого проема в дальнем конце тронного зала. Его сопровождала до зубов вооруженная стража, а впереди него уверенно шел мужчина средних лет, на голове у которого красовалась корона, украшенная красными блестящими каменьями.
Малькольм мягко и тактично опустил руку Фреи.
— Не стоит показывать пальцем на августейших особ. Это неприлично, — он понял, что если говорить с девушкой, как с ребенком, то можно хоть как-то сберечь свои напряженные нервы. — Мальчику действительно может быть неудобно, но подобное одеяние носят молодые царствующие особы, которым принадлежит право наследования трона. Данный стиль одежды передается из поколения в поколение, меняется лишь фактура некоторых материалов. Династия Виллемов всегда славилась своим уважением к традициям предков.