Психология конфликта
Шрифт:
Для обозначения разнообразных трудностей, а также вызываемых ими состояний и переживаний в обыденном языке часто используется понятие стресса. В какой-то мере та или иная степень переживания стресса характерна для любых критических жизненных ситуаций. Стресс, однако, может быть вызван физическими или иными кратковременными воздействиями (например, травма, полученная во время гололеда, или перебранка в транспорте), тогда как более или менее длительные переживания человека, связанные со значимыми для него психологическими проблемами, переживаются обычно в таких формах, как конфликты и кризисы.
Объективно-субъективная природа конфликтов
Используя имеющиеся в психологии представления о критических жизненных ситуациях, обратимся к анализу возникновения конфликтов. Что происходит в душе человека, в результате чего
Лишь в самых ранних описаниях и исследованиях конфликта допускалось его возникновение, образно говоря, «без участия человека». К такого рода исключениям из общей тенденции относится, в частности, психоаналитическое представление о бессознательных конфликтах, возникновение которых определяется законами существования психики, над которыми человек не властен. Сюда же мы должны отнести эксперименты А. Лурия и Н. Миллера по созданию конфликта извне (само использование животных в части исследований Н. Миллера подчеркивает характерное для него «бессубъектное» понимание конфликта).
Остальные подходы, при всех различиях между ними, фактически сходятся в признании объективно-субъективной природы возникновения конфликтов.
Левин, выводивший конфликт из актуальной жизненной ситуации индивида, характеризовал его как воздействие на индивида противоположно направленных сил равной величины. Сами эти «силы» – это характеристики внешней ситуации, воздействие которых является результатом субъективного восприятия индивидом своей собственной ситуации.
Для Дойча конфликт является следствием объективного противоречия между интересами, однако «решающее условие вступления в конфликт – это… перцепция несовместимости… Психологической реальностью конфликт становится только в том случае, если он воспринят как конфликт» (Донцов, Полозова, 1980, с. 121).
По Мерлину, конфликт возникает только при определенных условиях; к внешним условиям его возникновения относится невозможность удовлетворения мотивов или отношений личности. Однако внешние условия ведут к возникновению конфликта только в том случае, если, в свою очередь, имеются внутренние условия развития конфликта, если возникают противоречия между мотивами или отношениями или между возможностями и стремлениями. Необходимое дополнение – субъективная неразрешимость ситуации (т. е. определенная субъективная ее оценка человеком).
Учет субъективного фактора как обязательного условия возникновения конфликта вообще характерен для отечественной науки (например, у В. Н. Мясищева). И в последующие годы авторы первых же появившихся в отечественной литературе работ по проблемам конфликта также считали само собой разумеющимся, что обязательным моментом в возникновении конфликта является тот факт, что человек воспринимает ситуацию как конфликтную: «Чтобы конфликт стал реальным, участники его должны осознать сложившуюся ситуацию как конфликтную. Именно восприятие, понимание реальности как конфликтной порождает конфликтное поведение» (Петровская, 1975, с. 132).Момент осознания или восприятия ситуации как конфликтной чрезвычайно важен. Определение участником ситуации как конфликтной само по себе становится механизмом, отсекающим все «стратегии» поведения, не соответствующие этому состоянию системы и «включающим» те альтернативы, которые могут нужным образом структурировать взаимодействие при данном состоянии (Орлова, Филонов, 1975, с. 324).
Таким образом, психологи фактически сходятся в признании факторов восприятия (осознания) конфликтности ситуации (отношений) в качестве необходимого/обязательного условия возникновения конфликтов.
Даже среди социологов, тяготеющих к поиску объективных детерминант социальных процессов, существует явное совпадение позиций относительно преимущественно психологической природы переменных, связанных с переходом от неконфликтного (или предконфликтного) состояния отношения к явному конфликту.
«Классические» исследователи конфликта в своих рассуждениях не допускали того, что «конфликт наступает автоматически, вследствие внутренних противоречий», в соответствии с чем постулировали необходимость обнаружения факторов, способных преодолеть «инерцию прежних отношений» (Тернер, 1985, с. 193–195) и породить конфликт. Для сторонников диалектической теории конфликта Маркса и Дарендорфа детерминантой перехода к конфликту является осознание группой (или классом) своих интересов. Для Козера это сомнение в законности сложившегося положения отношений (в частности, распределения ресурсов). Социологи используют и другие термины, общим объединяющим признаком которых является момент восприятия (осознания) сложившейся ситуации (системы отношений) как конфликтной.
Таким образом, возникновению конфликта неизбежно предшествует субъективное отражение характеристик социального взаимодействия. Именно восприятие ситуации как конфликтной «делает» конфликт – «запускает» для субъекта необходимость реагирования в виде выбора соответствующей стратегии конфликтного взаимодействия (или ухода от него) и его последующего развития. Субъективность в происхождении конфликта проявляется в невозможности однозначно связать его возникновение с определенным набором объективных факторов.
Любой из нас может привести примеры ситуаций, когда конфликт развивается, казалось бы, без видимых причин. С другой стороны, наличие целого ряда объективно конфликтогенных факторов может и не привести к возникновению конфликта.
Внимательный читатель мог заметить постепенный переход от общего тезиса об объективно-субъективной природе конфликтов как таковых к его конкретным проявлениям в области интерперсонального взаимодействия.
Действительно, наш дальнейший анализ предполагает поиск ответов на вопросы, как вообще воспринимаются и тем или иным образом оцениваются «объективные», «внешние» факторы ситуации и что определяет оценку данной конкретной ситуации как конфликтной. Поскольку, на наш взгляд, психология сегодня обладает большими возможностями дать ответы на поставленные вопросы именно в области интерперсонального взаимодействия, мы начнем наш анализ с этой области, исходя при этом из возможности приложения полученных выводов к внутриличностным конфликтам – конфликтам человека «с самим собой».
Восприятие ситуации
Психологи, занимающиеся проблемой социального познания, ищут ответы на главные, с их точки зрения, вопросы: какие социальные факторы оказывают влияние на процесс познания (социальная обусловленность процесса познания) и какова степень этого влияния; как человек «работает» с социальной информацией (анализ самого процесса познания социальных объектов); как эти процессы реализуются на уровне обыденного сознания, когда «простой человек» познает социальный мир (Андреева, 1997).
Применительно к обсуждаемой нами теме – поскольку мы пришли к выводу, что важнейшим фактором возникновения конфликтов является восприятие ситуации как конфликтной, – важно было бы понять, как человек воспринимает и анализирует ситуацию, сложившуюся в его отношениях с людьми, по каким признакам оценивает ситуацию как конфликтную и какие факторы на это влияют.
Ответить на эти вопросы совсем не просто. Такой «объект», как социальные ситуации, даже не всегда включается исследователями в область социальной перцепции, занимающуюся восприятием социальных объектов, а понимание того, как человек воспринимает ту или иную социальную ситуацию (прежде всего в отношениях с другими людьми), часто подменяется изучением того, как он воспринимает окружающих его людей (что является отражением наибольшей «продвинутости» именно проблематики восприятия людьми друг друга).
Однако, как подчеркивают исследователи, если мы привыкли в своих научных построениях разделять социальный мир на людей и ситуации, это не означает, что «наивный» здравый смысл также организован вокруг таких единиц социальной категоризации, как «люди» и «ситуации». В серии исследований (Н. Кантор) было показано, что описания ситуационных прототипов, выполненные испытуемыми, включают характеристики и людей, и их социального поведения, типичного для этих ситуаций. Отсюда авторы делают вывод, что наиболее богатые, жизненные и полезные социально-когнитивные структуры, скорее всего, сложны по своей природе и представляют собой некие «амальгамы обобщений», формирующиеся применительно к «людям-в-ситуациях» (Cantor, Mishel, Schwartz, 1982).
Например, в ходе одного эксперимента студентов просили как можно быстрее представить себе (сформировать образы) или различные типы людей, или различные типы «людей-в-ситуациях», или различные ситуации, опираясь на некоторые общие ориентиры. Образы людей могли включать такие компоненты, как физический облик, личностные характеристики, мнения, аттитюды, убеждения и типичное поведение, действия и интеракции, предпринимаемые человеком. В соответствии с инструкцией предполагалось, что образ ситуации может содержать информацию о вещах типа физической обстановки и окружения, этикета, ожиданий и правил, регулирующих поведение человека в данной ситуации, действий и интеракций, осуществляемых в ситуации. Относительно образа «человек-в-ситуации» говорилось, что это может быть физический облик человека, поведение, действия и интеракции, которые он осуществляет, а также способ, которым он думает и/или чувствует в данной конкретной ситуации.
Выяснилось, что образы «человека-в-ситуации» не только оказываются более полными, но и формируются гораздо быстрее, чем изолированные образы человека. На основании этого авторы делают вывод, что сложные прототипы «человек-в-ситуации» могут быть центральными в повседневном категориальном знании «наивного» наблюдателя о людях и ситуациях. «В голове» человека есть знание и о людях, и о ситуациях, просто прототипы людей более доступны для понимания и поэтому чаще используются, чем структуры знаний о ситуациях. Возможно, преимущественная ориентация на личностные черты связана с тем, что именно они воспринимаются как наиболее надежная основа для предсказания поведения других (Fiske, 1993). Это означает, что, по-видимому, знание о ситуациях обычно встроено в персонологические термины.