Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности
Шрифт:
Хотя смысл жизни каждого человека уникален, существуют и смысловые универсалии – ценности, представляющие собой обобщенные типичные смыслы. По Франклу, человек не может лишиться смысла жизни ни при каких обстоятельствах; смысл жизни всегда может быть найден. Как показывают исследования, возможностей обрести смысл много. Смысл доступен любому человеку, вне зависимости от пола, возраста, интеллекта, образования, характера, среды и религиозных убеждений, что подтверждается многочисленными эмпирическими данными, полученными В. Франкл ом и его последователями ( Франкл, 1990). То, что придает жизни смысл, может лежать и в будущем (цели), и в настоящем (чувство полноты и насыщенности жизни), и в прошлом (удовлетворенность итогами прожитой жизни) (Леонтьев Д.А., 1992 б). Чаще всего смысл жизни и мужчины и женщины видят в семье и детях, а также в профессиональных делах (Ebersole, de Vogler, 1981; Lukas, 1982). Вместе с тем это вопрос не познания, а призвания, человек не изобретает или интеллектуально конструирует
Последнее положение созвучно пафосу «Исповеди» Л.H.Толстого о поисках и обретении им смысла жизни. После нескольких неудачных попыток найти этот смысл и затем строить свою жизнь в соответствии с ним Толстой понял ошибочность самого подхода. «Я понял, что для того, чтобы понять смысл жизни, надо прежде всего, чтобы сама жизнь была не бессмысленна и зла, а потом уже – разум, для того, чтобы понять ее… Я понял, что если я хочу понять жизнь и смысл ее, мне надо жить не жизнью паразита, а настоящей жизнью и, приняв тот смысл, который придает ей настоящее человечество, слившись с этой жизнью, проверить его» (Толстой, 1983, с. 147, 149). Другой пример – драма Родиона Раскольникова, который построил образ себя, основанный на интеллектуально обоснованной идее превосходства. Однако этот образ не выдержал столкновения с реальной жизнью и привел не только к краху задуманного Раскольниковым предприятия, но и к смысловому краху.
Таким образом, можно утверждать, что жизнь любого человека, поскольку она к чему-то устремлена, объективно имеет смысл, который однако может не осознаваться человеком до самой смерти. Смысл жизни, таким образом, можно в феноменологическом аспекте определить как более или менее адекватное переживание интенциональной направленности собственной жизни. С психологической точки зрения главным является не осознанное представление о смысле жизни, а насыщенность реальной повседневной жизни реальным смыслом. Именно объективно сложившаяся направленность жизни несет в себе истинный смысл, а любые попытки сконструировать себе смысл жизни интеллектуальным актом будут быстро опровергнуты самой жизнью. Вместе с тем жизненные ситуации (или психологические исследования) могут ставить перед человеком задачу на осознание смысла своей жизни. Осознать и сформулировать смысл своей жизни – значит оценить свою жизнь целиком.
Возможны четыре варианта отношений между смыслом жизни и сознанием ( Leontiev, 1993). 1. Неосознанная удовлетворенность. Это жизнь, протекающая гладко и без рефлексии и приносящая чувство удовлетворения, не побуждая к раздумьям о ее смысле. 2. Неосознанная неудовлетворенность. Человек испытывает фрустрацию, пустоту, неудовлетворенность, не осознавая причин этого. 3. Осознанная неудовлетворенность. Человек испытывает чувство отсутствия смысла и активно, осознанно и целенаправленно этот смысл ищет. 4. Осознанная удовлетворенность. Человек в состоянии дать себе отчет в смысле своей жизни, это осознанное представление не расходится с реальной направленностью жизни и вызывает положительные эмоции. Отдельно следует отметить пятый случай – вытеснение смысла жизни, когда адекватное осознание объективной направленности жизни несет в себе угрозу для самоуважения. Если жизнь человека объективно имеет недостойный, мелкий или, более того, аморальный смысл, то осознание этого ставит под угрозу самоотношение личности. Чтобы сохранить самоуважение, субъект внутренне бессознательно отрекается от истинного смысла своей реальной жизни и заявляет, что его жизнь лишена смысла. На деле за этим стоит то, что его жизнь лишена достойного смысла, а не то, что она не имеет смысла вообще.
С этой типологией перекликается типология, предложенная Ю.В.Александровой (1997), в которой учитываются три варианта соотношения объективного смысла жизни, соответствующего высшей мотивации, и субъективного, принятого самим человеком. В первом варианте они соответствуют друг другу, во втором объективный смысл вытесняется из осознания, оставляя переживание вакуума, и в третьем он вытесняется из сознания, замещаясь в нем другим – субъективным смыслом, не совпадающим с объективным. В последнем случае мы имеем дело с тем, что В.Э.Чудновский характеризует как смыслы-эрзацы, которые «как будто дают возможность человеку легко и быстро достичь удовлетворения жизнью, минуя трудности поиска ее подлинного смысла» (1999, с. 75). К таким эрзацам относятся, в частности, алкоголизм и наркомания.
Понятие смысла жизни стоит несколько особняком по отношению к другим понятиям, рассмотренным в этой главе – личностному смыслу, смысловой установке, мотиву, смысловой диспозиции, смысловому конструкту, личностной ценности и динамической смысловой системе. По своему статусу это понятие не является объяснительным конструктом; оно описывает некоторую принципиально важную феноменологию, но в свою очередь нуждается в объяснении. Это следует и из положения В.Э.Чудновского о том, что психологическую основу смысла жизни составляет «структурная иерархия, система больших и малых смыслов» (там же, с. 80). Изложенные в данном разделе соображения дают основание предположить, что смысл жизни представляет собой концентрированную описательную характеристику наиболее стержневой и обобщенной динамической смысловой системы, ответственной за общую направленность жизни субъекта как целого.
3.9. Заключение по главе 3
Глава 3 посвящена конкретно-психологическому анализу феноменов и закономерностей смысловой регуляции жизнедеятельности. Первые шесть разделов ее посвящены анализу шести разновидностей смысловых структур личности – личностного смысла, смысловой установки, мотива, смысловой диспозиции, смыслового конструкта и личностной ценности – под углом зрения их функционирования в системе смысловой регуляции жизнедеятельности. За каждой из этих структур стоит содержательная феноменология, позволяющая говорить о смысле на языке конкретных, эмпирически наблюдаемых и доступных экспериментальному изучению проявлений. Личностный смысл в узком значении слова проявляет себя в феноменах трансформации пространственных, временных и других характеристик значимых объектов в их образе. Смысловая установка проявляет себя в эффектах стабилизирующего, преградного, отклоняющего или дезорганизующего влияния на протекание деятельности. Мотив проявляет себя в феномене направленного побуждения деятельности, механизмы которого имеют, как было показано, смысловую природу. Смысловая диспозиция обнаруживает себя в феномене сохранения смыслового отношения к объекту после завершения деятельности как устойчивого отношения, порождающего новые смыслы. Смысловой конструкт проявляет себя в смыслообразующем эффекте, не объяснимом ни мотивами, ни диспозициями. Наконец, личностная ценность проявляет себя как стабильный источник смыслообразования и мотивообразования, берущий свои истоки в социокультурном целом, к которому принадлежит субъект. Описание этих структур и их взаимосвязей позволяет говорить о смысловой регуляции не как о частном, локальном феномене, а как об одном из главных компонентов психологической архитектоники человеческой жизнедеятельности.
В разделе 3.7. обосновывается представление о динамической смысловой системе как принципе организации и единице анализа смысловой реальности. Это понятие уже использовалось в психологии, однако предложенная нами трактовка отличается от других, во-первых, широтой контекста, в котором задается это понятие, и во-вторых, конкретностью его определения, допускающей прямую операционализацию этой идеи. Возможности операционализации идеи динамических смысловых систем были подробно проиллюстрированы на разном материале и в разных проблемных контекстах. В заключительном разделе главы мы обратились к такому важному понятию как смысл жизни. Выполненный нами анализ этого понятия дает основание рассматривать смысл жизни как концентрированную описательную характеристику наиболее стержневой и обобщенной динамической смысловой системы, ответственной за общую направленность жизни субъекта как целого.
Глава 4. Динамика и трансформации смысловых структур и систем
Все хорошее или дурное.
Все добытое тяжкой ценой
Навсегда остается со мною.
Постепенно становится мной.
Д. Самойлов
4.1. Внутриличностная динамика смысловых процессов: смыслообразование, смыслоосознание, смыслостроительство
Перед нами теперь стоит задача перейти «от структурно-статичного исследования психологической организации личности к процессуально-динамическому» (Анцыферова, 1978, с. 39), или от синхронического к диахроническому (Петровский В.А., 1996). Понятие о смысловых процессах еще не вошло в язык и понятийный аппарат современной психологии личности, несмотря на то, что концепция личностного смысла – смысловых образований – смысловой сферы личности является на сегодняшний день одним из наиболее продуктивных направлений в психологии личности. В русле смыслового подхода в психологии личности анализ структуры смысловой сферы и актуального функционирования смысловых структур и систем преобладает над попытками рассмотреть их динамику, пути и закономерности трансформаций. Другими словами, структурно-функциональный подход действительно преобладает над динамическим. Конечно, в ряде исследований авторы обращаются и к смысловой динамике, но чаще всего эта последняя сводится к традиционному представлению о смыслообразовании – придании мотивом смысла целям и обстоятельствам деятельности и, соответственно, действиям и операциям (Леонтьев А.Н., 1972). Единственной работой, в которой вопрос о динамике смыслов ставится в оригинальном ключе, является известная монография Ф.Е.Василюка (1984), но и в ней, вводя новаторское понятие смыслостроительства, автор не делает попытки вписать его в систему других родственных понятий, довольствуясь развитием своих тееретических построений. Недостаточное внимание к вопросам динамики смыслов особенно удивительно, если учесть общую тенденцию повышения интереса к динамике личности по сравнению с ее статичной структурой в последние десятилетия в контексте прежде всего таких практических задач как задачи психотерапии и психокоррекции, воспитания и перевоспитания и др.
Для решения этой задачи, исходящей из признания того, что «личность – не столько законченный продукт, сколько процесс» (Allport, 1956, с. 19), смысловой подход видится безусловно адекватным, поскольку изменчивость, динамичность заложены в саму природу смысловых структур и систем в отличие, скажем, от личностных черт или диспозиций. Исследователи, описывающие личность на языке последних, сталкиваются с трудностями как раз при попытке объяснить механизмы изменений в личности, для понимания которых язык черт явно неадекватен. Методологический анализ этих трудностей был дан Ю.Джендлином: «Если нам надо понять изменения личности, необходимо понять, как могут изменять свою природу ее структурные составляющие… Мы не можем объяснить изменение определенного содержания, если наша конкретная теория определяет личность исключительно как содержание. Такая теория может сформулировать, что именно должно измениться, и впоследствии она может констатировать, что же изменилось и во что оно превратилось; однако то, как именно стало возможным такое изменение, останется теоретически необъяснимым до тех пор, пока наше объяснение оперирует понятиями о тех или иных определенных содержаниях» (Gendlin, 1964, с. 104). Согласно Ю.Джендлину, избегнуть этого может лишь теория, закладывающая возможность изменения в свои объяснительные структуры (там же).