Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

Леонтьев Дмитрий Борисович

Этот процесс, как и другие процессы заданного смыслоосознания на всех уровнях, внешне напоминает смыслообразование. Действительно, произвольное избирательное осознание определенных смыслообразующих связей и контекстов, придающих объекту анализа конкретный заранее известный смысл (9—10, 13–14), сходно с искусственным созданием таких контекстов и связыванием их с соответствующим смыслом (3–4, 7–8). Различия заключаются, во-первых, в том, что в первом случае осознание смысловых связей необходимо присутствует, а во втором случае является скорее исключением, чем правилом. Во-вторых направление конструирования смысловых процессов в обоих случаях противоположно: в первом случае анализируемый смысл задан, и, отталкиваясь от него, конструируются (реконструируются) смыслообразующие связи и контексты; во втором случае заданы как раз смыслообразующие контексты и, отталкиваясь от них, конструируются их смысловые связи с конкретным объектом или действием.

4.8.4. Механизмы с м ы сл от ex i i и Ч: с ко го воздействия

Рассмотрим общую структуру

приемов регуляции смыслообразования и смыслоосознания. Вспомним вначале принципиальную структуру смысла. Напомним, любой смысл задается его субъектом (смысл для кого), носителем (смысл чего), непосредственным смыслообразующим источником или источниками (за которыми, в свою очередь, могут стоять свои источники следующего уровня и т. д.) и смысловой связью (связями) между носителем и источником (источниками) смысла, благодаря которой (которым) первый приобрел смысл. В ряде случаев (но не всегда) в эту структуру включен также регуляторный эффект смысла, его конкретное воздействие на сознание и деятельность.

При смыслотехнических воздействиях объектом изменения чаще всего выступает сам смысл, субъект и носитель которого константны. Для достижения заданного изменения на этом уровне, таким образом, необходимо специфически повлиять на состав источников смысла (1) – включить в структуру новые источники, исключить имеющиеся или изменить их смысл – и/или на смысловые связи (2), изменив их психологические характеристики. Фасилитирующие изменения, в свою очередь, предполагают неспецифическое расширение круга смыслообразующих источников и смыслообразующих связей, увеличение мерности данного смысла, усложнение его структуры. Еще одна группа приемов смыслотехники направлена не на изменение самого смысла, а на изменение структуры альтернатив (3), среди которых делается выбор: непривлекательное действие может стать приемлемым «меньшим злом», когда выбор изначально или искусственно оказывается ограничен, а вполне привлекательные женихи могут упорно отвергаться, если девушка не согласна на меньшее, чем прекрасный принц.

Эти три группы смыслотехнических приемов можно конкретизировать далее:

1. Изменение источников смысла

1.1. Подключение дополнительных мотивов, например, мотива соревнования, как в описанных выше экспериментах Е.В.Эйдмана (1986). Сюда относятся приемы поощрения/наказания (или их обещания), похвальбы/критики, клятва или обещание, подключающие мотивацию самоуважения, и многое другое.

1.2. Подключение смысловых конструктов через специфическое означивание объекта. Выбор точного словесного ярлыка или знакового визуального образа-ярлыка – мощное оружие как рекламы и пропаганды («ум, честь и совесть нашей эпохи», ковбой Мальборо), так и клеветы («безродный космополит», «а еще в шляпе»), поскольку этот ярлык актуализирует значимые смысловые конструкты, прямо связанные с ценностями, которые вносят большой вклад в смыслообразование (см. раздел 3.5.). К аналогичным эффектам приводит и косвенное означивание путем вписывания в определенный семантический контекст («Пусть всегда Кока-кола!»; «А вы знаете, какая его настоящая фамилия?»).

1.3. Подключение смысловых диспозиций, например ссылки на авторитеты (использование «звезд» спорта, эстрады, кино и театра в коммерческой и политической рекламе), ссылки на референтные группы.

1.4. Подключение самоотношения, социальной и ролевой идентичности, архетипов и глубинных ценностей («Ты мужчина или нет?»; «Всем, кому небезразлична судьба России…»; «Если дорог тебе твой дом…»).

2. Изменение или актуализация смысловых связей. Смысловые связи объекта со смыслообразующими источниками характеризуют меру и форму их близости в жизненном мире. При этом характер этих связей влияет на смысл объекта не меньше, чем характер и «ассортимент» источников, придающих ему этот смысл. Смысл чтения учебника в том, чтобы сдать экзамен, но одно дело – за месяц до экзамена, а другое дело – накануне. Одно дело – перечитывать, освежать в памяти то, что знаешь, а другое – отчаянно пытаться найти и запомнить то, что никогда не знал. Наконец, одно дело, когда есть легальная возможность перенести сдачу экзамена без урона для стипендии, и другое – когда такой возможности нет. Если осуществление действия прямо, сразу, единственно возможным способом и наверняка, причем не чрезмерной ценой ведет к реализации мотива – оно крайне привлекательно. Если оно служит реализации мотива, но не сразу, не прямо, не стопроцентно, не является единственным путем и сопряжено с теми или иными ощутимыми затратами – его смысл тускнеет и приобретает неоднозначность. Подхалим может лезть из кожи вон, стараясь угодить жене своего шефа, видя в этом прямой путь к карьерному успеху, но когда выясняется, что отношения шефа с женой никак нельзя назвать хорошими, этот путь становится тупиковым – смысловая связь рвется. Смыслотехнически воздействовать на смысловые связи можно, во-первых, искусственно спрямляя их, создавая впечатление большой вероятности того, что действие приведет к желанному результату, малой цены этого, простоты, короткой временной дистанции… Вспомним обещания наших военных зимой 1994/95 года взять Грозный за 3 часа чуть ли не одним воздушно-десантным полком, которые на деле обернулись затяжной, кровопролитной и бесславной войной с многотысячными жертвами и многомиллиардными разрушениями. Похожим образом наперсточники на улицах затягивают прохожих в свою игру, а АО «МММ» и другие пирамидальные структуры завлекали

вкладчиков. Во-вторых, возможно противоположное воздействие – создание впечатления сложности, неоднозначности, большой цены, которую придется заплатить, малой вероятности успеха… Преувеличение или преуменьшение цены достижения и вероятности успеха, а также влияние на процессы умозаключения относятся к числу главных механизмов межличностной манипуляции (Доценко, 1994). В-третьих, возможна фасилитирующая смыслотехническая проработка смысловых связей, преследующая цель максимально адекватно, без искажений прояснить реально существующие связи.

3. Изменение структуры альтернатив. Прямое смыслотехническое воздействие на структуру альтернатив предполагает создание иллюзии отсутствии выбора, когда он на самом деле есть («Безвыходная ситуация – та, простой и приемлемый выход из которой нас почему-то не устраивает» – А.Бирс), или, напротив, создание ситуации ложного (непринципиального) выбора, маскирующего наличие более серьезных альтернатив («Можно собирать марки с зубчиками, можно и без зубчиков. Можно собирать штемпелеванные, можно и чистые. Можно варить их в кипятке, можно не в кипятке, просто в холодной воде. Все можно» – Ильф, 1961, с. 192).

4.9. Заключение по главе 4

В главе 4 мы продолжили развивать представления о смысловой организации личности, развернутые в предыдущей главе, перейдя теперь от синхронического к диахроническому плану анализа – от структуры и регулярного функционирования к нормальному и аномальному развитию смысловых механизмов личности, их динамике, связанной с преобразованием самих смысловых регуляторов. Второй задачей данной главы было формулирование методологии и методов изучения смысловой реальности, а также преобразующего воздействия на смысловые процессы и механизмы, в том числе саморегулирующего воздействия, направленного на себя самого.

Раздел 4.1. содержит подробное рассмотрение внутриличностной динамики смысловых процессов. Выделены три вида таких процессов: смыслообразование, представляющее собой переход или перенос смысла на новый носитель, смыслоосознание, представляющее собой изменение смысла и, более широко, изменение направления смыслообразования за счет рефлексивного расширения смыслозадающего контекста, и смыслостроительство, представляющее собой внутреннюю критическую перестройку смысла при столкновении с реальностью или иным смысловым миром, ставящим под сомнение имевшийся смысл. Эти три вида процессов представляют собой то, что в литературе описывалось как «малая» (актуалгенетическая) динамика смысловых образований.

Следующие два раздела посвящены их «большой» динамике – развитию смысловой регуляции в филогенезе и онтогенезе. Анализ филогенеза приводит нас к двум основным положениям. Первое состоит в том, что смысловые механизмы регуляции поведения присутствуют и у человека и у животных, однако у животных они носят подчиненный характер, будучи встроены в механизмы удовлетворения потребностей, в то время как у человека они задают несводимую к чему-либо иному особую логику поведения (см. раздел 2.7). Второе положение заключается в том, что по мере филогенетического развития происходит расширение контекста смыслообразования от жесткой подчиненности удовлетворению актуальных потребностей до включения в картину реальности все более опосредованно связанных с потребностями объектов и явлений. Анализ развития смысловой сферы в онтогенезе человека позволил вычленить несколько основных линий этого развития: иерархизацию, интеграцию и структурное усложнение; распространение осмысления за пределы наличной ситуации; прогрессирующее опосредование социальными ценностями и прогрессирующую рефлексию своих смысловых регуляторов.

Раздел 4.4. посвящен выделению основных параметров индивидуальных различий смысловой сферы. Были выделены шесть основных конструктов, характеризующих индивидуальные особенности смысловой сферы: телеологичность (целесмысловая ориентация), уровень осмысленности жизни, соотношение ценностной и потребностной регуляции, структурная организация смысловых систем, степень осознанности смысловых ориентаций и временная локализация ведущих смысловых ориентиров.

В разделе 4.5. мы рассмотрели вопросы исследовательской методологии и методов изучения смысловой реальности. Констатировав, что исследования смысловой сферы возможны и реально часто осуществляются неспецифическими методами, мы, опираясь на принцип бытийного опосредования, установили, что признаком, позволяющим утверждать, что исследуется именно смысловая реальность, является учет онтологического аспекта изучаемых отношений, то есть локализация изучаемых объектов (содержаний) в жизненном мире испытуемых, хотя непосредственно получаемые данные при этом обычно направлены либо на анализ отражения смыслов в сознании (феноменологический план), либо на фиксацию их регуляторных влияний на деятельность (деятельностный план). Далее был сформулирован методологический принцип дополнительности применительно к изучению смысловой реальности, согласно которому невозможно в одной экспериментальной схеме получить одновременно и феноменальную содержательную характеристику некоторого смысла, и его деятельностную характеристику, то есть место в структуре регуляторных механизмов и влияние на протекание деятельности. Были подробно рассмотрены и проиллюстрированы на эмпирическом материале пять методических подходов к изучению смысловой сферы: экспериментальный, проективный, психометрический, психосемантический и качественно-феноменологический.