Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Маделина Шедюр! За вами не установлено никаких проступков, за исключением сомнительной нравственности, - в зале снова послышались смешки.
– Учитывая, что Вы являетесь иностранной подданной, суд предписывает покинуть Зангаро в течение трёх дней. Вы имеете право забрать всё своё личное имущество за исключением подарков, полученных в течение последних двух лет. Вам понятен смысл приговора?
– Да, да, спасибо!
– жалобно запричитала Шедюр.
– Я немедленно уеду из вашей страны.
По знаку Фернандеса троих освободили из-под стражи. Шедюр бегом ринулась из зала...
– Все остальные военослужащие Армии Зангаро приговариваются к принудительным работам сроком на пять лет. Они могут подать прошения о пересмотре приговора или сократить его примерным трудом и поведением. Вы лишаетесь пожизненно всех политических прав; они могут быть возвращены лишь тому, кто это заслужит героическим подвигом во имя Революции.
Осужденные радостно загомонили: они опасались более тяжкого наказания.
– Спасибо! - крикнул кто-то из толпы осуждённых, когда их повели к выходу.
– Заседание окончено. Уведите осужденных! О следующем заседании суда будет объявлено особо.
Лоримар с протоколами и решеием суда сразу направился во Дворец, где его с нетерпением ожидали Окойе и Шеннон. В ожидании новостей они беседовали о перспективах будущих выборов.
– Послушай, Вайянт, как ты собираешься выиграть? Насколько я понимаю ситуацию, кланы будут голосовать за своих традиционных лидеров.
– Мне кажется, Карло, ты не понимаешь политической интриги, - усмехнулся председатель Совета Национального Спасения.
– Они не доверяют не только друг другу, но и самим себе! Особенно после ухода с арены таких двух влиятельных лидеров, как Саранда и Хаджи Мишел.
– Хорошо! Допустим ты выиграешь выборы в Кларенсе, Туреке, бомах, но это же меньшинство населения! Вспомни как выиграл Кимба! За него проголосовали все кланы винду.
– Вот это я помню! Ты думаешь, что чистюли-европейцы поедут в Страну Винду? Пусть только попробуют. Ты же был в Ханипе!
– Конечно, они не сунутся за перевалы. Учитывая, что мы не сможем им предоставить охрану и транспорт! Тогда Калин Верд и Адам Пир сообщат, что их соплеменники проголосовали за...
– Кого?
– хитро сощурился доктор.
– У них нет единого кандидата после смерти Дако Саранды, как нет единства племени. Уже во времена колонии старейшины были недовольны. Они буквально с ужасом говорили, что образованные выскочки благодаря протекции вождей добивались избрания на посты вождей локаций. Властями начала продаваться земля, что было совершенно немыслимо три-четыре десятилетия назад. С началом лесосплава население деревень в долине Зангаро перемешалось; пришлые фанги и бакайя во многих районах стали большинством!
– Это не новость для меня, но причём здесь грядущие парламентские выборы?
– Не спеши. Уже в колонии исконный механизм воспитания личности стал давать перебои, а при режиме Кимбы был окончательно разрушен, когда юноши и девушки, получавшие традиционное воспитание, вступая в зрелость, оказывались в совсем иной среде.
– Согласен, что Союз молодёжи Кимбы, в который трансформировались "пантеры", сильно поработал над этим, но голосовать будут не они, а их родители.
– Верно. Но разве ты уверен, что бакайя и винду поддержат традиционных вождей?
– А разве есть другая альтернатива?
– В послевоенные годы местная элита сдирала с бакайя пелену традиционной этики. Она противопоставляла прежним нормам культ последовательного индивидуализма. Правда, это происходило не без определенных оговорок и колебаний. Вожди из одной крайности впадали в другую, временами охотно говоря об извечной ценности африканской традиции, о святости африканских принципов солидарности и взаимопомощи. Эти разговоры становились громче, когда натиск на привилегии элиты со стороны метрополии усиливался. Поэтому, несмотря на более высокийобразовательный уровень и лучшие экономические позиции, верхушка бакайя безропотно уступили власть вождям винду.
– Скорее не им, а стоящим за их спиной "пантерам"!
– Верно! При Кимбе у винду выработалась новая мораль, которая совсем недавно показалась бы немыслимой. Подчиняясь новым веяниям, они довели до крайности особенности старого быта.
– Да, ну?
– Например, у них существовало разделение труда и собственности между мужчинами и женщинами, в силу которого пальмовые рощи и доход с них принадлежат мужчинам, тогда как женщины распоряжаются продовольственными культурами. Теперь дело дошло до того, что в семье жена продает мужу овощи со своего огорода или под проценты одалживает ему деньги.
– Ты хочешь сказать, что община винду изнутри разложилась?
– Ага! Выборы новых верховных вождей в этих условиях станут невозможны, особенно, когда мы составим земельный кадастр!
– Но, насколько я знаю, Пир и Верд - традиционные вожди. Они всё же могут договориться между собой!
– Нет! Вожди винду после сегодняшнего процесса долго будут косо смотреть друг на друга.
– Это почему же?
– Сейчас придёт Лоримар, и ты поймешь в чём дело.
Ознакомившись с решением суда, полковник удовлетворённо хмыкнул. Наблюдавший за ним доктор Окойе улыбнулся:
– Как видишь, решение суда очень выгодно для тебя. Ты получаешь авиатехника и две дюжины штрафников в придачу.
– Это, если они захотят, - попробовал возразить Шеннон.
– Ещё как захотят!
– рассмеялся доктор.
– Лоримар, объясните полковнику...
– Видите ли, мсье Шеннон, - начал адвокат.
– Альтернатива службе в жандармерии для осуждённых - работа на лесозаготовках в верховьях реки Зангаро. А там люди долго не живут. Год-два, не больше. Несчастные случаи, сонная болезнь, проказа, дикие животные...