Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– А я не говорю, что это плохое предложение. Не забывай - я только начальник местной жандармерии...
– Ну, ну, не скромничай. Ты здесь - хозяин.
– Пока хозяин, - повторил Шеннон.
– А что, есть проблемы?
– насторожился Тимон.
– Впереди выборы, как там ещё повернётся!
– Вот поэтому надо договориться до них. На какое число они назначены?
– Семнадцатое августа!
Беседа подходила к концу, когда в номер вошла Нома.
– Ой, Вы здесь,- удивлённо сказала она.
– А я ходила к дедушке.
– Её дедушка - староста местных резчиков, - пояснил Шеннон.
– Прекрасная профессия. Я хочу с ним познакомится!
– Почему бы нет! Нома, ты не проводишь господина Маршана к своему дедушке?
– девушка согласно кивнула.
– Занятный старик! Только зачем тебе это?
– Для бизнеса, - сказал торговец, закурив.
– Знаешь. В конторах западных компаний африканских дельцов не любят. У них была дурная репутация людей ненадежных, без чувства ответственности. Тебе здесь расскажут десятки историй о невозвращенных кредитах, об исчезнувших бесследно должниках, о стремительных банкротствах.
– Ну да, это - широко распространённое мнение, - Шеннон посмотрел на Ному. Казалось, что она не слушает, но было заметно, как она напряглась.
– Для новых времён характерна фигура местного коммерсанта. Конечно, здесь уже веками торговали тканями, орехами кола, слоновой костью и, наконец, рабами. Это мало кто понимает, но с уходом колониальных держав изменились как характер коммерции, так и тип людей, занятых этим делом.
– Не знаю, не знаю, - закончив обед, Шеннон перебрался в кресло и удобно устроился на нём.
– По местным представлениям, человек может разбогатеть, только разоряя других...
– Это досужее мнение, - махнул рукою Маршан.
– Предприниматель создает своё состояние собственным трудом, умением или талантом. Конечно, он покупает у других их навыки, знания, труд. Вот и Вы продате сво умение воевать!
– А я ничего другого не умею делать!
– усмехнулся наёмник.
– Это Вы прибедняетесь, Карло! Вы очень много делаете для налаживания мирной жизни в Зангаро. Я не шучу!
– Так кто же не стыдится пускаться в погоню за состоянием?
– Все, кто имеет такую возможность!
– Но не всем это удаётся. Для этого надо иметь не только возможности, образование, талант, но и везение. А им обладают, дай бог, пятеро из сотни. Остальные либо остаются внизу пирамиды, либо превращаются в мелких мошенников, паразитирующих на крупном бизнесе, и плохо заканчивают...
– Вы излагаете прямо как О'Генри?
– А кто это такой?
– Бывший банковский служащий, казнокрад и неплохой писатель...
– Англичанин?
– Нет, американец.
– Нет, не знаком.
– Так он умер больше шестидесяти лет назад.
– Извините. У меня было мало времени читать, больше сколачивал состояние, - улыбнулся Маршан.
– Так вот! Лучше расскажу о себе. После мировой войны были отменены многие концессии и монополии: возникла новая невидимая паутина торговых связей, которая опутала Чёрную Африку. Я решил, что здесь можно заработать.
– Однако, совершенно независимые предприниматели здесь - редкость.
– Конечно, конечно, - взмахнул ладонью Маршан.
– Сначала я стал как бы присоском щупальца нескольких западноевропейских и американских компаний. Моё благополучие тогда зависело от согласия компании предоставить мне кредит, ссудить необходимыми товарами, поддержать в борьбе с конкурентами. В отличие от своих коллег, я не брезговал работать с местными торговцами. У многих мелких африканских предпринимателей я часто наблюдал терпение и настойчивость, умение использовать любой шанс при основательной неразборчивости в средствах, острое чувство соперничества при привычках солидарности и взаимопомощи. Когда эти свойства сопровождались острым умом, наделенным силой и изворотливостью, я брал их в компаньоны. Так возникла моя собственная маленькая торговая империя!
– Что же, я рад за Вас! Наверное, старый Аграт действовал похожим способом.
– Да, вероятно. Только он жил в других условиях и был связан с племенной верхушкой и колониальной администрацией. Аграт не хотел примириться с монотонностью однообразного существования, ценил независимость и свободу, обладал чувством инициативы. Он прекрасно знал свой мир - до мельчайших обычаев каждой сензалы, до индивидуальных вкусов. Им поэтому было сравнительно легко действовать там, где европеец был бы совершенно беспомощен. Это давало ему серьёзные преимущества и делала уязвимыми в новых условиях.
– Оказывается, Вы, Тимон, - отличный знаток африканской торговли. Я тоже когда-то имел к этому отношение и могу по достоинству оценить Ваши наблюдения...
– Спасибо!
– Так Вы, как я понимаю, контролируете нынче торговый дом Агратов?
– Скорее использую его связи...
– Понятно. Что же вы скажете о перспективах местных предпринимателей?
– Несмотря на трёхлетнюю тиранию Кимбы, у них сохранилась способность продолжать дело среди всеобщей нищеты.
– Но здесь невозможным заработать и грош, потому что этого гроша никто не имеет!
– Тут ты, Карло, не прав. Я знаю одного из таких бизнесменов. Пятнадцать лет назад это был мелкий торговец тканями. Он не удовлетворялся тем, что дневал и ночевал в лавке, которая почти не отличалась от крестьянского жилища. Глинобитный пол, окна без стекол, разве что - железная крыша - здесь он принимал покупателей, здесь он и жил. С отрезами ткани, переброшенными через плечо, он обходил деревни, торгуясь за каждый франк. И, представляешь, за десяток лет ему удалось разбогатеть! Деньги им вкладывались в землю и дома, в золото и драгоценности. В конечном счете он сколотил очень большое состояние, женился на полукровке и поселился в Луисе. Теперь он щедро тратит деньги и на то, чтобы дать хорошее образование детям.
– Это единичный пример!
– Не скажи. Я знаю на гвинейском побережье не менее сотни таких же примеров. Многие из них мои контрагенты и компаньоны. Достичь успеха им помогали терпение, ловкость, и организованность и, что самое главное, нетребовательность к бытовым условиям, готовность удовлетворяться самым ничтожным доходом. Характерно, что, даже разбогатев, они часто продолжают жить в предельно спартанской обстановке, оставясь верными образу жизни своего детства.
– М-да, традиции сковывают развитие местного общества...