Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Там было очень много разного людей, - уклонился от ответа Бенъард, который служил в информационной службе Биафры.
– Лучше расскажите о Вашей тюрьме, - и про подумал.
– Должен же я знать, как сбежать отсюда...
– Вы не поверите, мой друг, наша тюрьма - без стен!
– Он замолчал, наслаждаясь произведённым эффектом.
– Да, да! Вы вчера въехали через ворота, не правда ли?
Генри кивнул.
– Так вот, у нас здесь тюремное - только ворота и караульное помещение. Но вы посмотрите...
– он сделал жест в сторону окна, - кроме ворот, ничего: ни колючей проволоки, ни забора. Кругом только болота.
– И не бегут?
Толстяк всплеснул руками:
– Что вы! За год моей службы был один случай. И то заключенный вернулся через день. Сам!
На его лице была гордость. Бенъард улыбнулся. Толстяк резво вскочил на ноги:
– Не верите? Давайте пройдем по территории, посмотрите сами.
Не успел Бенъард даже проявить своё любопытство, как толстяк буквально выскочил наружу на своих кривых ногах.
– Вы, наверное, не знаете, что тюрьмы в Нигерии относятся не к министерству внутренних дел, а к министерству социального обеспечения, - начальник тюрьмы выступил в роли, которая, видимо, ему чрезвычайно нравилась: в роли гида. Он провел своего пленника по гравийной дорожке через пальмовую рощу, на просторный плац, окружённый одноэтажными бетонными бараками с плоскими крышами из рифленого железа. Вокруг площади шли бетонные дорожки, окаймленные аккуратно подстриженными зелеными изгородями. Несколько человек в коротких белых штанах и таких же рубахах подметали дорожки, ровняли изгородь и что-то перетаскивали. Ещё человек пять дымящимися и стрекочущими машинками подстригали траву.
– Там у нас библиотека, - произнёс добровольный гид и свернул с главной дорожки на боковую, к одному из домов под рифленой крышей. Они прошли мимо заключенных, который молча кланялись им в пояс, и вошли в дом. Сразу же за входной дверью тянулся массивный прилавок, возле которого хлопотал здоровенный негр в одежде заключенного. Он вежливо поздоровался, но не поклонился. Лицо его было интеллигентным. На Генри он посмотрел без всякого любопытства и отвернулся, склонившись над каким-то журналом, которую, видимо, правил перед их приходом. За прилавком тянулись ряды полок с книгами. Двое или трое заключенных бродили между полками, выбирая себе чтиво.
– Как "Феникс"?
– спросил толстяк библиотекаря.
– Завтра сдадим на ротатор, - ответил тот.
Начальник тюрьмы с гордостью сказал:
– Мы издаем здесь журнал "Феникс". Заключенные сами пишут материалы, сами редактируют, сами печатают. Идём дальше! Почти все, кто попадает сюда с Севера, не умеют читать, - продолжал начальник.
– Я с Юга, у нас совсем иное дело....
Он печально махнул рукой:
– Вы видели библиотекаря? Так вот - человек учился в колледже в Англии. А здесь на десять лет. Думаете, за убийство? Никак нет! Его и приговорил эмирский суд - он называется "суд алхаджи", то есть старейшин, - к десяти годам за оскорбление эмира.
Толстяк неодобрительно покачал головой:
– Здесь на Юге, есть только один суд - государственный. На Севере всё гораздо сложнее. Там две власти - государственная и власть эмиров.
– Школа, - говорил толстяк и вел Петра к домам, из открытых окон которых доносился хор мужских голосов, повторявших что-то за учителем.
– Места для молений. Христиане - отдельно, мусульмане - отдельно. А там мастерские. Мы обучаем по специальности электриков, слесарей, токарей, шоферов и даже...
– толстяк помедлил, - и даже радиотехников!
– А теперь позавтракаем, - продолжал толстяк, неожиданно взглянув на часы.
– Я приглашаю вас.
Весь день они провели вместе. Вместе и обедали, и ужинали. Казалось, начальник тюрьмы имел строгое указание ни на секунду не оставлять Бенъарда одного.
Они почти закончили ужин, когда дверь отворилась и на пороге появился полковник нигерийской армии. Он тяжело дышал, раскрывая по-рыбьи рот: похоже, что он был пьян. Ойдя в помещение он прислонился к дверной притолоке и выпучил глаза. С ним был европеец. Лошадиное лицо выдавало в нём англичанина. Легкий серый костюм обтягивал его костлявую фигуру, верхняя пуговица на белоснежной рубашке была растегнута, а фиолетовый галстук распущен. Полковник обвел мутным взглядом кабинет. Толстяк поспешно вскочил и вскинул руку к козырьку, но англичанин от него отмахнулся.
– Добрый день, капитан Генри Бенъард, - слегка поклонился он.
– Позвольте представиться, Крейг Смелли, сотрудник нигерийской секции МИ-6. А это - полковник Одулайе из Генерального Штаба:
– Добрый день, сэр!
Бенъард встал:
– А...! Вы пришли справиться о том, как я отдохнул за три дня? Не правда ли?
Смелли усмехнулся:
– Вы неплохо держите себя. Как настоящий англичанин.
Одулайе перевел налитые кровью глаза на начальника тюрьмы:
– Капитан Ота, Вы свободны! Теперь я буду лично заботиться о своём друге. Со мною ему будет спокойнее.
– Йе, са, - вытянулся толстяк.
– Очень жаль, са.
– Жаль?
Одулайе качнуло:
– Мало ли чего жаль мне, а? Идите, не мешайте нам работать!
Он попытался дружески улыбнуться Бенъарду, но покачнулся и сел на кресло:
– А теперь капитан Бенъард, давайте поговорим?
– О чём?
– О том, что Вы и ваши приятели сильно насолили русским...
– Вы чего-то хотите от меня?
– Да! С Вами хочет познакомиться один мой коллега. Если Вы дадите сво согласие, то мы убедим наших местных друзей, - тут Смелли посмотрел на полковника. Тот закивал головой, демонстрируя свое согласие, - на кое-какие неблаговидные действия, имевшие место в прошлом...
– Вы это о чём?
– Я имею ввиду Ваш полёт в Калабар.
– Что я должен буду сделать?
– О ничего такого, что могло бы повредить правительству, членом которого Вы являетесь. Более того, Вы окажете ему большую услугу...
– Уточните, пожалуйста.
– Вы полетите в Луис, где встретитесь с моим коллегой. Он Вам передаст кое-какие документы, а потом доставит на границу с Зангаро.
– Что же, я согласен.
– Вот и отлично. Выезжаем немедленно...
Очередное заседание Госсовета проходило в нервной обстановке. Её создавал своим поведением Морисон, выступавший основным докладчиком по главному насущному вопросу - проведению свободных выборов в парламент.
...- Итак, коллеги, на настоящий момент в Зангаро зарегистрированы пять партий, представляющих собой два соперничающих лагеря. Две из них, так или иначе, связаны с нашей революцией и являют собой силы демократии и прогресса, остальные три - трайбалисты и клерикалы. Я не знаю, как распределятся голоса на выборах, но считаю, что их кандидатов нужно вычеркнуть из списков...