Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Послушайте, Морисон, - процедил Синк, - мы не можем рисковать, нарушая Конституцию Зангаро. Это грозит нам тем, что наблюдатели ООН не признают результаты выборов, и, следовательно, признание международным сообществом нашего правительства будет сильно затруднено.
– Если наше правительство будет вообще существовать после этих выборов: Кауна, Вашни и Фернандес выкинут нас всех на помойку!
– Не обязательно, не обязательно, - вмешался в спор Лоримар.
– Мы можем заключить соглашение с ними...
– С ним после выборов произойдёт то же самое, что и с конституционным соглашением при Кимбе! Эти дебилы признают только силу!
– Не горячитесь, Морисон,- прервал спор Окойе.
– У нас есть два важных козыря, о которых вегда следует помнить!
– Какие?
– Во-первых, возможность манипуляции общественным мнением, - произнёс вместо доктора Френч.
– Это сейчас не пройдёт, Зерку! Жертвы революции уже похоронены, а народ мы худо-бедно накормили...
– Да, но есть ещё одна кампания
– Какая же?
– Суд над сподвижниками Кимбы! Если сделать его публичным, то мы легко натравим толпу на вождей винду...
– Хорошо. А каков второй козырь?
– Наша жандармерия! Шеннон, как у Вас обстоит дело?
– В настоящий момент у нас есть сотня обученных бойцов. Это - не считая президентской охраны. К середине месяца их численность можно увеличить вдвое при условии, что мы призовём на службу отставных жандармов и зачислим кое-кого из бывших солдат режима.
– Вы не боитесь, что они будут представлять нам угрозу?
– Нет! Их можно распределить между надёжными солдатами. Вчера прибыл советник из Юго-Западной Африки. Служил в конной полиции Бечуаналенда, потом охранял алмазные прииски.
– Он - белый?
– Что вы, нет. Рехоботер.
– ??
– Это небольшое племя в ЮЗА. Точно не знаю, кто он. То ли готентот, то ли банту...
– Это хорошо, что африканец. А сколько у нас в распоряжении подразделений?
– Кроме штабных и тыловых подразделений, я могу вооружить три роты по сто человек каждая. В ротах - по четыре взвода. Если кто хочет ознакомится со структурой подразделений, то прошу...
– Полковние, я глубоко гражданский человек и не разбираютсь в военном деле, поэтому просто скажите сколькими солдатами располагает жандармерия на сегодня.
– Семьдесят три бойца, не считая президентской охраны и полиции. Месяц назад их было всего три десятка, не считая меня и пяти моих инструкторов.
– А как они размещены?
– Отряда в десять человек выдвиут к Виндубрюкке. Столько же находится в Туреке. По четыре-пять человек находится на постах в бомах и на северной границе. Остальные составляют гарнизон Кларенса. Я заканчиваю формирование мобильного отряда и интендантства.
– Спасибо, полковник, - мы тут мало смыслим в тактике.
– Лучше расскажите нам, как обстоит дело с вооружением?
– Президентская охрана и гражданская полиция имеют штатное оружие. В жандармерии есть проблемы с качеством винтовок, не хватает средств связи и тяжёлого оружия, а также запасных частей. Вот список самого необходимого, - Шеннон потянулся к полевой сумке.
– Позже полковник!
– прервал Шеннона Окойе.
– У нас сейчас есть более важная тема - подготовка к выборам! Есть ещё какие-нибудь вопросы, замечания, комментарии...
– Я считаю, что полковнику Шеннону надо добровольно подать в отставку, - вдруг выпалил Морисон. Все присутствующие посмотрели на него с удивлением.
– Это почему же?
– спросил Окойе, склонив голову набок.
– Он белый! У меня есть данные, что он покровительствует контрабандистам, а также связан с похищением трёх девушек из порта. Он распрадают национальное достояние Зангаро. К тому же на него жалуется Сэм Арвидсон, директор госпиталя ООН.
– Конечно, наличие советника-европейца в жандармерии может насторожить миссию ООН, но не забывайте, что на телеграфе, госпитале, порту и электростанциях у нас работают белые специалисты, - произнёс Синк.
– Поэтому я не считаю цвет кожи нашего уважаемого полковника аргументом. Что касается остального, то это должна решить полиция и суд. Не думаю, что Ваши голословные обвинения кого-нибудь убедят. Представьте нам доказательства!
– Хорас, Вы поддержите меня!
– закричал Морисон.
– Ни в коем разе, советник! У полиции пока нет никаких доказательств противоправной деятельности нашего уважаемого полковника! Одни только непроверенные слухи и домыслы...
– Что же, я так и думал,- подвёл итог дискуссии Окойе.
– Морисон, Вам надо быть сдержанее, Вы то боретесь с церковниками, то хотите снять начальника жандармерии. Мы все. конечно, ценим Вашу энергию, но всё же старайтесь держать свои эмоции при себе.
– Как дела с расследованием, Хорас?
– Установлен поимённый список лиц, связанных с режимом, а также число репрессированных.
– Списки репрессированных передайте Морисону для обвинения, а нам расскажите о тех, кто попал в Ваши проскрибции.
– Не понял? Что?
– переспросил Хорас.
– Ну списки сподвижников Кимбы...
– А! Этих. Их всего тысяча с лишним человек. Всех можно условно разделить на три группы. В первую входят функционеры режима, солдаты и офицеры. Их около сем сотен, включая меня и моих полицейских...
– И как же вы собираетесь проводить расследование по отношению к самому себе и своим подчинённым?
– язвительно спросил Морисон.