Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Кто такой Горан?
– Механик порта. Он мне продал сто бутылок какого-то ликёра местного производства по доллару за штуку. Он утверждает, что это настоящий чери. Я его уже затащил на борт.
– Ладно. Ты лучше ответь мне на один вопрос: здесь в порту нет никакого больше судна или катера, которые смогут за нами увязаться?
– Вроде нет. Со слов механика второе судно порта ушло куда-то в рейс и будет только послезавтра.
– Тогда готовь двигатели к запуску. Будем готовиться к отплытию...
– А как же наши девочки?
– спросил Ганс.
– Возьмём их с собой!
– сказал Фалькмайер и навёл бинокль на пакгауз и увидел, что створки его ворот раскрыты. Рядом с ними стоял "унимог", в который солдаты грузили ящики.
– Доннер веттер! Он всё-таки меня опередил!
Как только солнце закатилось за море, "Клавдия" как большая чёрная рыба проскользнула из гавани и ушла в открытое море. Следующим пунктом её назначения была протока в дельте Бамуанги. Там её должен был ждать покупатель на груз из Кларенса.
До цели было всего шестьдесят миль. "Клавдия" легко могла преодолеть это расстояние за пять-шесть часов, поэтому Фальксмайер решил изобразить из себя рыбака-спортсмена. Он вывел свой корабль далеко в открытое море, положил его в дрейф, выставив с бортом несколько жердей и кусков проволки, изображавших спиннинги.
Ночью предстояла очередная работа и поэтому он отпустил своих людей отдыхать. Оставшись один в рулевой рубке, Фалькмайер от нечего делать стал рассматривать в биноколь далёкий африканский берег. Время от времени он наблюдал за морем, переводя взгляд с побережья на карту, с карты на очертания берега, которые постоянно перемещались относительно друг друга и этим могли поставить в тупик даже опытного моряка. Возникая в дымке благодаря рефракции, они словно парили в воздухе. Затем взгляд капитана остановился на компасе, чуть покачивающемся в кардановом подвесе, а потом вновь устремился к далкому побережью. Иногда он поглядывал на небо или окидывал взором от траверза до траверза панораму горизонта. В рубке висело побитое по краям зеркало, куда он старался не глядеть. Капитан неоднократно пытался расслабиться, представляя, что сейчас вытворяют его матросы в кубрике, но это не помогало. Фалькмайер так и не смог избавиться от тревоги, засевшей где-то выше солнечного сплетения после встречи с полковником Шенноном. Болели предплечья, хотя его уже дважды сменяли на руле. Наконец, после полудня он приказал дать ход. "Клавдия" стала медленно приближаться к берегу, делая восемь узлов. Его крепкие загорелые руки одеревенели, сжимая рассохшиеся спицы штурвала. Чтобы как-то уменьшить напряжение он разминал мускулы рук, но пальцы сами собой стискивали штурвал. В пересохшем рту появился солоновато-кислый привкус. Сколько он ни пил нагретую солнцем воду из кувшина, привкус и сухость во рту оставались. Нужный рукав Бамуанги открылся сразу после захода солнца. Пользуясь эхолотом, Фалькмайер подвёл яхту и бросил якорь на расстоянии ста метров от берега, который нависал тёмной тучей над морем, в которым отражалось светлое небо. Силуэт яхты был отлично виден на фоне рдеющего заката, и Фалькмайер, напряжённо всматривался в берег, ища условный сигнал. Прошла минута, другая: вдруг тьму три раза прокололи слабые белые короткие вопышки сигнального фонаря. В ответ он зажёг красный фонарь. Вспышки повторились. Капитан приказал выбрать якорь и дать самый малый ход.
– Они! - сказал Шарль Ру, увидев одинокий красный фонарь, зажегшийся на мачте. - Ребята, внимание! Грильо, иди к костру. Керосин в него подлей, когда судно приблизится ближе, чтобы не выдохся. Не зажигай до поры...
– Суетится суетится, - проворчал Мак, - не то, что Френчи. Давай его пошлём Жан Люк!
– Не сейчас, потерпи...
Эй, - крикнул он сигнальщикам, - начинайте! Остальные - сюда, оружие - спрятать!
Ру подошёл к скале, где был установлен пулемёт, и напомнил:
– Стрелять не спеши, только если поймешь, что это местные пограничники. Если это прибыл наш товар, то смотри на тропу.
– Понятно, - отозвался сверху голос одного из членов расчёта.
– сами знаем, что делать.
Заря уже догорела и небо было усыпано звёздами. Взошла луна. Трое наёмников выдошли на ветхий деревянный причал. С обеих сторон отмели попеременно замигали фонари. Пофыркивание мотора участилось: яхта быстро шла к берегу. С берега было слышно, как мотор перевели на холостые обороты, а спустя еще несколько минут лунную дорожку пересекла тень самого судна. Тихонько урча, яхта приблизилась почти вплотную к пирсу. Последовал диалог:
– Чего мигаете?
– Фонарь испортился. А вам чего надо?
– Рыбу купим.
Фалькмайер крикнул:
– Мак здесь?
– Здесь.
– Пускай подойдет. Остальным стоять дальше. - И негромко предупредил: - У нас пулемет...
Мак вышел на причал и попал под луч фонаря. Фалькмайер всмотрелся в него и сказал:
– Он! Привет, не узнаешь?
– Тебя, капитан, забудешь!
– заулыбался Мак.
– Как там у вас на борту?
– Нормально!
Повернув голову, капитан скомандовал:
– Причаливаем!
Мотор несколько раз фыркнул посильнее, и тяжело груженная яхта ткуналась бортом в причал. На него спрыгнул полуголый матрос с канатом. Как и в Кларенсе, матросы выгружали содержимое трюмов "Клавдии" на пирс. Полуголые туземцы, под надзором намников, уносили ящики куда-то вглубь леса. Первым делом контрабандисты осторожно спустили на берег четыре густо смазанных маслом станковых пулемета. Затем последовала очередь винтовок, патронов и гранат, совсем недавно груженых в Кларенсе. Наконец, с особыми предосторожностями на берег сгрузили два последних ящика. Один из них был среднего размера, выкрашен в зеленый цвет и обит медью, другой - маленький и черный. В зеленом хранилась взрывчатка: тол, аматол, несколько брусков динамита. Там же были упакованы сто винтовочных гранат и пироксилиновые запалы. В черном ящике хранились детонаторы, как электрические, так и ударные. Отдельно на берег снесли мешки с наждачной пылью и толченым стеклом. Последнее, что было передано на берег была залитая сургучом бутылка с калием.
– Интересно, кто здесь хочет проявить талант подрывника, - громко произнёс Фалькмайер, передавая е Ру.
– Я облазил в Боме весь базар, чтобы найти это дерьмо...
В ответ Ру пожал плечами и передал её кому-то из своих сотоварищей. Убедившись, что разгрузка закончилась, он спросил Фалькмайера:
– А теперь куда?
– Прямиком в Гамбург, - последовал ответ.
– Что же, семь футов под киль!
– Спасибо, и вам не хворать.
Яхта плавно скользнула в темень ночи и растворилась в просторах Атлантики. Ру медленно сошл с причала и двинулся к кострам. Из-под полога деревьев к нему навстречу вышел вождь бакайя в сопровождении нескольких здоровых негров, обвешанных оружием.
– Бвана Дого, что ты тут делаешь? Мы же собирались всё это доставить в твой дом.
– Проверяю, держит ли своё слово Уолтер Харрис! Люди Бойса, Харта и Клема, - Дого кивнул в сторону своих сопровождающих, - помогут вам донести оружие...
В этот день на утреннее построение в бараки приехал Хорас. Шеннон сразу почувствовал что-то неладное и пригласил начальника полиции в комендатуру.
– Вы отлично муштруете своих солдат, полковник! Я смотрю они все у вас заняты делом. Такого я не видл даже во времена колонии!
– Незанятый делом рядовой - потенциальная причина чрезвычайного происшествия в части и угроза спокойствию командования, - отчеканил Шеннон. - У Вас, наверное, что-то срочное.
– Да, полковник. Есть два дела, не требующих отлагательства. Одно из них связано с визитом в наш порт судна. Что-то случилось?
– Да. Пропали три девушки.
– Ну и что, я сам видел, как вчера на набережной группа молодых девушек женщин скандировали: "Эй, француз, забери нас в Париж!".
– Всё это было бы не важно, если бы среди них не было племянницы Марион Прэль.