Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Да, так меня прозывают местные. Это прозвище прилипло ко мне лет десять назад, - сокрушённо пожал плечами лейтенант и никак не могу от него избавиться.
– Не сокрушайтесь, мой мальчик. Это даже хорошо, что местные Вас считают своим, - покровительственно произнёс дипломат.
– Можно я тоже буду Вас так называть вне службы...
– Да, Сергей Александрович!
– Вот и хорошо, Джин. Постарайтесь завтра выполнить моё поручение...
Капитан Акимцев прибыл на базу "Миринда" и сразу начал наводить на ней порядок. Уже на следующий день он у Зигунова затребовал себе помощника. Из Гинкалы немедленно был прислан Ивана Белкина. Он приехал в сопровождении двух "овец". Затем его лагерь посетил политический советник правительства Зангаро в изгнании Голон в сопровождении переводчика. После долгого разговора он уехал. К удивлению Евгения на третий день после визита прислали ещё трёх советников прямо из Москвы. Это были ещё совсем молодые ребята, служившие до этого советниками на Занзибаре и в Йемене.
– Ребята, - сказал им Евгений.
– Наша задача переучить бывших партизан за месяц. Не знаю как, но это надо сделать за месяц!
Хмурый капитан-парашютист с обгоревшим на солнце лицом ответил за всех:
– Нас уже проинструктировали о сроках. Давай, командир, вводные!
– Капитан Беляев, доложите нам о сколько у нас имеется бойцов?
– Триста двадцать пять, не считая Кэндала и нас.
– А сколько в самоволке или бегах, - сразу поинтересовался хмурый капитан. Акимцев обратил внимание, что он смотрел куда-то в пространство, сквозь него. Это ему не понравилось.
– Тридцать один. Все солдаты были первоначально разбиты на три роты одинаковой численности и штаб с группой связи из двадцати шести человек.
– А оружие боеприпасы и что ещё там?
– По "калашу" на каждого бойца.
– "Акаэмы"?
– Нет. "сорок седьмые".
– Понятно.
– К каждому автомату прилагается боекомплект: четыре магазина, сто двадцать патронов, две гранаты...
– "Эфки"?
– "Эргэдэшки", - пояснил Акимцев. Тем временем Белкин продолжал:
– В каждой роте имеется дополнительный боезапас - цинк патронов на каждую пару бойцов, десять "эфок" и пять "эргэдэшек". Что касается тяжёлого оружия, то его не густо - по два "эрпэгэ" на роту. К каждому из них осталось по одному выстрелу.
– Сколько оружия на руках?
– поинтересовался пехотный лейтенант с азиатскими чертами лица. Судя по бумагам, он служил в Йемене.
– Оружие афовцов мы постепенно изъяли и сложили в цейхгаузе. На руках осталось двадцать пистолетов и шесть автоматов при штабе, по два и одному, соответственно, - у дежурных в ротах. На руи выдан один боекомплект. Пока Белкин говорил, Акимцев выложил на стол три коробки с АПС:
– Товарищи офицеры, это - ваше личное оружие. Прошу взять его с собой и выйти на плац.
Офицеры быстро разобрали оружие, проверили и снарядили его. Когда содержимое коробок перекочевало в кобуры и полевые сумки советники спустились на плац, на котором поротно выстроился личный состав. Евгений с удовлетворением осмотрел его. За неделю пребывания в "Миринде" он при помощи Белкина и его "овец" пресёк бардак, творившийся до него. Мусор был убран, плац выметен, разбитые окна застеклены или завешаны циновками, проволока и освещение починены. Три роты афовцев стояли неровными рядами. Кэндал в сопровождении своего многочисленного штаба медленно их обходил, делая вид, что придирчиво осматривает их. На самом деле это было не так. За время своего пребывания в лагере Акимцев выяснил истинный характер отношений между командующим и его людьми: они сильно отличались от уставных и держались исключительно на авторитете. Существенным отличием от армии было то, что в ротах не было деления на взводы, а командование роты состояло из командира и его ординарца, часто выполнявшего роль связиста.
– Товарищи офицеры!
– громко скомандовал он.
– Прошу следовать за мной! Будем знакомиться с нашими подопечными...
После инспекции Акимцев был вызван в Гинкалу на оперативное совещание. Когда он и Белкин влезли в вертолёт, то к своему большому удивлению увидел в его салоне Кэндала и Голона в сопровождении Коренева. Майор Лунёв встретил их будто родных:
– Здравствуйте, товарищи! Вы вовремя прилетели, как раз к обеду! Сегодня у нас -- вареники.
– Точно, - недоверчиво спросил Голон.
– Точно, точно!
– засмеялся комендант.
– На этот раз без подвоха!
– Небось готовил Петренко, - проворчал Белкин.
– Не совсем так, капитан, - вдруг насупился Лунёв.
– Готовила Джина, но под надзором Петренко. А теперь прошу к столу, небось проголодались с дороги. Через полчаса начнется совещание...
Еда и обилие специфических терминов, в которых он мало что понимал, навевали на Сергея сон. Чтобы не задремать, он смотрел по сторонам, наблюдая за офицерами. Их поведение сильно отличалось от прежнего, все были возбуждены и, казалось рвались, в бой. Особенно много говорил Акимцев.
– Лейтенант, поясните о чём они все тут говорят, - попросил он шёпотом сидящего рядом с Кореневым.
– Сейчас обсуждается план оккупации Страны Винду. Рассматривается несколько вариантов...
– На каком фокусируется начальство?
– Майор Зигунов хочет занять проходы в горах сетью постов с выдвижением мобильного резерва, а капитан Акимцев ему возражает, считая это распылением сил. Он предлагает собрать все силы в кулак и сразу выйти через Укакский перевал к мосту через Зангаро.
– Прикольное название?
– Чего?
– Перевала. Укака!
– Ага, - название дошло до Коренева.
– Я даже не обратил на это внимание. Оказывается, у дипломатов тоже практикуется казарменный юмор...
– Угу, -- заулыбался Сергей.
Спор о принципах проведения операции затянулись ещё на два часа, после чего был выработан общий план действий. Было решено выдвинуть несколько передовых дозоров в пять -- десять человек в Хрустальные Горы, и выдвинуть рейдовую группу к мосту через Зангаро. Начало активных военных действий было решено перенести на середину сентября: к этому времени батальон АФФА должен был быть готов к боевым операциям.
– Товарищи офицеры, обращаю Ваше внимание, что в середине октября в Стране Винду начнётся сезон дождей и боевые операции будут практически невозможны, - сказал молчавший до сих пор Алек. Все присутствующие изумлённо оглянулись на него. Никто из офицеров не ожидал вмешательства в спор какого-то, пускай советского негра.
– Мои солдаты не привыкли воевать в мокрый сезон, - поддержал коллегу Кэндал.
– Мы должны взять Кларенс не позже семнадцатого октября!
– Почему такая странная дата?
– спросил Голон Коренева. Тот пожал плечами: