Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– По моему глубокому убеждению, советник Морисон убит врагами нашего правительства, чтобы дестабилизировать обстановку перед выборами и отложить их. ,
– Вы так полагаете?
– Да, доктор. Во-первых, перенос срока выборов приведёт к тому, что мы не сможем сформировать правительство, выбранное демократическим путём. Во-вторых, это отсрочит наше международное признание.
– Это понятно. Ваши предложения?
– Я считаю, что жандармерия и полиция под моим общим руководством смогут обеспечить безопасность, особенно если...
– тут комиссар замолк.
– Если что?
– Если Вы утвердите проект создания следственного отдела.
– Что же, я согласен, особенно, если Вы гарантируете мне безопасность во время выборов. Кто возглавит новое подразделение?
– Капитан Ракка, сэр.
– Сегодня мы утвердим Вас в должности советника по внутренним делам и заместителем начальника жандармерии. Приступайте!
– Есть, сэр!
Возвратившись в свой штаб, Хорас вызвал Ракку.
– Энгер, - торжественно произнёс он.
– С сегодняшнего дня ты -- начальник следственного отдела. Не подведи меня, мой мальчик!
– Что надо делать, сэр?
– Во первых, найди трёх-четырёх заядлых кимбистов, которые признаются в теракте, а, во-вторых,- тут комиссар крепко задумался. Он смотрел на вытянувшегося перед ним щупленького Ракку. Лейтенант некоторое время стоял по стойке смирно, но потом, видимо, устав, стал переминаться с ноги на ногу. Несмотря на это, он "ел" начальника глазами. Хорас порылся в карманах, достал ключ и открыл им сейф. Из него он достал тонкую коричневую папку, вынул из неё листок и протянул её Ракке.
– Так, вот, во-вторых, подними-ка всю нашу старую агентуру. Напомни им об их долге перед полицией.
– Слушаюсь, господин комиссар.
– Твоя задача, чтобы все следы вывели расследование к советскому, а ещё лучше к восточно-германскому посольству.
– Но...
– Понимаю, понимаю: придётся сдать двух надёжных осведомителей. Ничего, лейтенант, со временем найдёте новых.
– Есть, господин комиссар.
– Если всё удастся, то представлю тебя к званию капитана. В скором времени этот кабинет будет твоим.
– Буду стариться из всех сил! Разрешите идти?
– Иди, иди!
– благодушно проворчал Хорас, пряча коричневую папку в сейф.
Встреча британской миссии произошла без происшествий. Для её доставки в Кларенс Королевские ВВС предоставили "Белл-206". Мартин Торп впервые летел на такой машине и с любопытством осматривал её. Внутри салона слегка пахло ракетным топливом. Когда дверь распахнулась и первый пассажир влез внутрь, пол вертолёта резко накренился. Вслед за ним на борт залезли остальные пассажиры и стали размешаться. Изнутри салон напоминал обычный минивэн с тремя рядами сидений. Однако, он оказался немного шире, длиннее и несколько выше. Чуть уже спереди, кабина расширялась на уровне пола, а затем вновь сужалась сзади. Всего в вертолёте было семь сидений - два в кабине пилота, три в центральном ряду и два -- сзади. За задним рядом оставалось свободное пространство для багажа. Между двумя пассажирскими рядами свободно могли поместиться ещё два кресла, но они по каким-то причинам отсутствовали. Вместо них лежал чёрный синтетический ковёр, а сужающийся к верху потолок был обтянут чёрным винилом. Обтянутые чёрной кожей сидения имели подлокотники и подголовники. Передний ряд заняли глава делегации Адриан Гуль и сотрудник Интеллидженс Сервис по имени Крейг Смелли. Как и все разведчики, он был сухощав и немногословен. Его внешность даже тут в Африке казалась обыденной. Памятуя наставления полковника Роджерса, Мартин решил не вступать с разведчиком в контакт без особой нужды. Он также обратил внимание, что глава делегации недовольно поморщился, когда узнал о назначении Смелли. "Что же, дипломаты всегда воротили нос как от разведки, так и бизнесменов", - подумал Торп. Усевшись рядом со своим формальным шефом, он обнаружил, что кресло можно регулировать: поднимать и опускать, как в салоне пассажирского авиалайнера.
– Очень корпоративно, - сказал он, обращаясь к Робертсу. Тот кивнул и добавил:
– Немножко устарело и вышло из моды. Хотя, если говорить по правде, я не ожидал такого от наших вояк...
– Почему?
– Я думал дадут какой-нибудь "Доув" или "Бивер"...- Как только дверь салона закрылась, зиц-председатель "Бормака" пристегнул ремень и стал вертеть рычаги, опуская спинку кресла почти в горизонтальное положение.
– С Вашего позволения я немного подремлю, - потянувшись произнёс он и закрыл глаза. Мартин от нечего делать стал наблюдать за полётом. Спереди заскрипело кресло, защёлкали переключатели. От дюжины приборов стал исходить слабый оранжевый след, а по потолку побежали лёгкие тени. Заработал топливный насос. Мартин наклонился вперёд и повернул голову так, чтобы его глаза оказались между сидениями. Он отлично видел рукав кожаной куртки пилота: остальная часть его фигуры скрывало массивное кресло. Его руки порхали над переключателями, прикасались к циферблатам, а голос что-то тихо бубнил в шлемофон, словно молитву. Как понял Мартин, лётчик проводил предполётную проверку систем. Когда за действиями лётчика смотреть надоело, он откинулся назад. Не прошло и пары секунд, как раздался невероятно громкий звук, представлявший собой что-то среднее между пистолетным выстрелом и выбросом сжатого воздуха. Звук повторился снова и снова. Частота его с каждым мгновением росла. Затем ожил винт вертолёта, задрожал пол а над головой закрутились ведущие валы: двигатель заработал в штатном режиме, издавая вместо выхлопов ленивое "вуп-вуп-вуп". Вращающий момент ритмично раскачивал салон машину, салон изнутри наполнился непривычными бренчащими звуками и свистом выхлопов, сгорающего ракетного топлива. Торпу показалось, что "Белл" исполняет какой-то дьявольский танец для тог, чтобы обрести свободу и оторваться от земли. Заработали турбины, кабина вертолёта начала раскачиваться, а винт, завертевшись ещё быстрее, стал издавать более пронзительный звук "вип-вип-вип". "Белл" слегка приподнялся и через мгновение оторвался от земли. Торп чувствовал, как пол поднимается вверх, затем услышал, как убираются шасси, а вертолёт набирает высоту. Он выглянул в иллюминатор, как в знойном мареве африканского утра тает вертолётная площадка британского посольства, остаются в стороне небоскрёбы делового центра, исчезает старый город. Наконец, вертолёт, слегка накренив нос к югу, набрал скорость и взял курс на Кларенс. На пути лежала неплотная облачная завеса. "Белл" прорывался сквозь неё почти полчаса. Настроение Мартина резко изменилось, когда, наконец, машина вырвалась из влажно-серой массы и попало в царство сияющих в солнечных лучах разрозненных облаков, среди которых сияла радуга.
"Хороший знак", - подумал Мартин. Несмотря на присущий ему рационализм мышления и предельный цинизм по отношению к людям, он не мог не ощутить обыкновенную житейскую радость. Это чувство на краткое мгновение вознесло его над морем обыденности, породив ощущение безграничной свободы. Вертолёт летел параллельно облаку, напоминавшему одинокую горную вершину. Она будто-бы плыла над бесконечными белыми полями разрозненных облаков, напоминавших только что выпавший снег. Солнце неожиданно пробилось сквозь его шапку, отбросив тень вертолёта вниз. Увеличившись в десятки раз, она, будто диковинная рыба, скользила вслед за "Беллом" далеко внизу. Вертолёт постепенно менял курс, устремляясь к горе. Казалось он лавирует между призрачными скалами, огибает белые валуны, проходит сквозь облачные ущелья. Воздушные миражи заставили Торпа думать, что туман, из которого они сотканы реален. В какой-то момен он даже испугался, когда машина вошла в серую мглу облака. Туман водоворотами крутился вокруг летательного аппарата, который нёсся вперёд на ста пятидесяти узлах. Было непонятно, где здесь находится верх, а где низ. Мартин посмотрел на мирно сопящего Гуля и позавидовал ему. Неожиданно ворвавшийся в салон дневной свет заставил его вздрогнуть. Уже через минуту яркий солнечный свет залил всё вокруг, пилот сбавил обороты и стал снижаться. Внизу по всей длине берега шла полоса зелёных мангров, кое-где продавленная упавшими деревьями или размытая океаном. К востоку она сменялась светлой зеленью тропического леса, над которой нависала цепь невысоких гор. "Белл" снижался всё ниже и ниже, пока сплошная пелена зелени не закрыла всё пространство под днищем. Постепенно сплошная зелёная масса распадалась на отдельно стоящие купы деревьев, под ними были видны разноцветные крыши каких-то строений, жёлто-коричневые ленты дорог, разноцветные квадраты возделанных полей. Раздался звук выпускаемых шасси и через минуту вертолёт плавно коснулся поверхности.
– Ну вот и прилетели, - произнёс Робертс, поднимая кресло в вертикальное положение. Он аккуратно поправил костюм и стал причёсываться. Дверь вертолёта отъехала и раздался голос:
– Добро пожаловать в Зангаро, господа! Меня завут капитан Генри Бенъярд. Я -- личный адъютант главы правительства. Сейчас мы проедем в отель, где Вы разместитесь.
– Торпу показалось, что на лице встречающего промелькнуло лёгкое замешательство, когда он увидел Смелли.- В пятнадцать-ноль Вас всех ждут во Дворце, где в Вашу честь будет дан обед.
_ Мы же договаривались, что нас примут без лишних формальностей, - с вызовом произнёс Адриан Гуль.
– О, не волнуйтесь, господа! Обед будет частным. Никаких посторонних! На нём будут только лица, которые будут принимать непосредственное участие в переговорах...
– Вот и хорошо.
– А теперь прошу в мой "мерседес", мистер Гуль! Ваши сопровождающие и багаж доставят на другой машине.
– Я хочу, чтобы со мной поехал мистер Смелли, - капризно заявил британский дипломат.
– Без него я никуда не поеду.
– Хорошо, хорошо. Как пожелаете, - Бенъярд помог обоим британцам вылезти из вертолёта и сопроводил к машине. От Торпа не укрылось, что по отношению к разведчику адъютант президента вёл себя более чем предупредительно. Вслед за "мерседесом" подъехал довольно новый "лендровер", за рулём которого сидел шофёр в военной форме. Бизнесмены удобно разместились на заднем сидении и с любопытством стали смотреть по сторонам.
Пока британская делегация обустраивалась в единственном приличном отеле Кларенса, а Ракка проводил следственные действия, Хорас был вынужден заниматься новым, свалившимся на него делом: белая женщина, найденная Шенноном в Буюнге. Её поместили в госпиталь под опеку Флорис. Осмотрев пациентку она установила, что её здоровью ничего не угрожает, хотя ранняя беременность, многочисленные гематомы, не зажившие раны и кое-какая внутренняя инфекция имеются. Однако основной причиной странного поведения женщины Флорис посчитала сильный психологический шок. На выяснение личности найдёныша ушло немного времени: её опознал отец Алоиз. Это была Беатрис, одна из двух монахинь, отправленных десятого июля в бому Рус с грузом медикаментов. Они должны были вернуться в миссию через три или четыре дня, но не сделали этого. Как не старался врачи её разговорить: ничего не выходило. Всех выручил доктор Хааг: после двух часов он "разговорил" бывшую пленницу. Выяснилось, что обе монахини по дороге в Кларенс были захвачены группой солдат, которые, предварительно многократно их изнасиловали и увели за реку. Потом они отвели своих пленниц к командиру, которого все называли "майор". Этот майор их отдал горцам в обмен на продовольствие и проводника. Через неделю какой-то офицер выменял Беатрис у горцев. Он поселил её в хороших условиях, где её кормили и одевали. Затем на неё наткнулась экспедиция Шеннона. Что случилось с Изабо неизвестно, по-видимому, она осталась у горцев...