Птица малая
Шрифт:
Синяки с рук Эмилио не сходили. Часто, как и в этот раз, неловкий от желания не причинить никакого беспокойства, Эдвард возился слишком долго, и Эмилио, на лице которого читалась мука, шипел от боли, пока Эдвард шептал бесполезные извинения. A потом наступало молчание, Сандос открывал влажные глаза и начинал методический процесс запуска сервомоторов, соединявших большой палец с указательным и со всеми остальными, по очереди, палец за пальцем, правую ладонь, потом левую, снова и снова, под спазматический шелест микрошестерней.
Как я ненавижу этот процесс, снова и снова рассуждал брат Эдвард, наблюдая за происходящим. Ненавижу… Глядя на часы, чтобы прекратить упражнение при первой же возможности.
Сандос не произносил при этом ни слова.
РАСПАКОВАВ ВЕЩИ, Джон Кандотти отыскал
– Мы здесь топим дровами, – сказал Джону брат Козимо, пока тот приканчивал тарелку пасты с мидиями. – Это незаконно, однако здесь, на берегу, не заметят. Ветер унесет дым.
– Как насчет бренди, падре? – осведомился Козимо, вручая Кандотти бокал и не имея никаких разумных возражений против этой чрезвычайно привлекательной идеи. Джон, следуя указанию повара, перебрался к очагу, дабы без всяких упреков со стороны совести поблаженствовать в тепле.
В гостиной было темно, только в камине мерцал огонек. Джон видел мебель у стен комнаты, однако направился прямо к одному из двух высоких мягких кресел, поставленных у огня, и опустился в одно из них, погружаясь в уют с непринужденностью кота. Его окружала прекрасная обстановка: сочные каштановые панели, богато украшенная каминная доска, вырезанная несколько веков назад, однако отполированная заново этим же утром. Кроме того, он обнаружил, что может представить себе время, когда деревья росли в таком обилии, что древесину можно было использовать без всяких ограничений – в том числе для украшения и отопления.
Протянув ноги к огню, он подумал, что знаком состоявшихся выборов будущего Папы может стать плакат с надписью «Белый дым», когда, приспособившись к темноте, заметил Сандоса возле одного из высоких, разделенных средником окон, глядевшего вниз, на далекий берег, на блестящие под луной камни, на кружева волн у берега.
– Я думал, что вы уже спите, – проговорил Джон. – Дорога была тяжелой.
Промолчав, Сандос стал расхаживать по комнате, невзирая на очевидную усталость, потом сел в кресло, стоявшее поодаль от Кандотти, a затем снова встал. Замкнут, подумал Джон. Очень замкнут.
Но когда Сандос заговорил, слова его были далеки от того, что ожидал или на что надеялся Джон – на искупительный надлом, на признание, позволяющее человеку простить себя самого, на некую историю, требующую понимания. На какого-то рода эмоциональную вспышку.
– Переживали ли вы близость Бога? – без всяких преамбул спросил его Сандос.
Странное дело, насколько неуютным показался Джону этот вопрос. Общество Иисуса редко привлекало внимание мистиков, обыкновенно тяготевших к кармелитам [18] , или к траппистам [19] , либо к каким-нибудь харизматикам [20] . Иезуиты считали себя людьми, обретавшими Бога в своих трудах, будь то ученые занятия или практическая служба людям, – каким бы ни было их призвание, они целиком посвящали себя ему и трудились во имя Господне.
18
Кармелиты – общее название католических нищенствующих монашеских орденов и конгрегаций, исторически связанных с традициями латинского монастыря отшельников на горе Кармил (Кармель), основанного в конце XII – начале XIII в. Все кармелиты обязаны полностью или частично соблюдать устав патриарха Иерусалимского и католического святого Альберта. Для кармелитов характерно особое почитание Пресвятой Богородицы и пророка Илии.
19
Трапписты (официально – Орден цистерцианцев строгого соблюдения) – католический монашеский орден, ответвление цистерцианского ордена, основанный в 1664 году А.-Ж. Ле Бутилье Де Рансе, первоначально коммендатором, с 1662 года аббатом цистерцианского монастыря в Ла-Траппe во Франции (откуда и название), как реформистское движение, в ответ на послабление правил и высокий уровень коррупции в других цистерцианских монастырях. Женская ветвь ордена была основана Луизой, принцессой де Конде. Монахи
20
Харизматики – движение внутри христианства, появившееся в ХХ веке в основном среди протестантских общин, но также получившее распространение среди католиков, провозглашающее, что в его деятельности в соответствии с Писанием (1 Кор. 12:7–10) проявляются Дары Святого Духа: исцеление, пророчество, различение духов, чудотворение, говорение языками.
– Не личную. Не как друга или персону, наверно. – Джон подумал. По совести говоря, не переживал ее ни в едином, самом тихом, шепчущем звуке. Какое-то время он смотрел на пляшущие в камине языки пламени. – Я бы сказал, что нахожу Бога в служении детям Его. «Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» [21] .
21
Евангелие от Матфея (Мф. 25:35–40).
Слова парили в воздухе над треском и шипением огня. Сандос остановился и замер в дальнем углу комнаты, лицо его пряталось в тенях, огоньки мерцали на экзоскелетах рук.
– Не надейтесь на большее, Джон, – проговорил он. – Бог сокрушит ваше сердце.
И вышел.
И В ОДИНОЧЕСТВЕ направился к предоставленной ему комнате, перед дверью которой застыл как вкопанный, увидев, что она закрыта. Попытавшись открыть ее руками, он ощутил кипучий гнев, но заставил себя успокоиться, сконцентрировавшись на простом деле, повернуть ручку, войти, оставить за собой открытую щель в ладонь шириной, – ужас оказаться запертым в клетке теперь лишь немного превышал желание захлопнуть ее. Ему отчаянно хотелось что-то ударить, или блевануть, и он попытался взять под контроль свои порывы, сидя в деревянном кресле, сгорбившись и раскачиваясь. Верхний свет оставили включенным, отчего головная боль усилилась. Он боялся встать и подойти к выключателю.
Тошнота улеглась, и, открыв глаза, он заметил на ночном столике возле кровати старый планшет с выведенной на экран поверх текста запиской. Он встал, чтобы прочесть записку.
Доктор Сандос, – гласила она, – за годы вашего отсутствия образ Марии Магдалины был пересмотрен самым серьезным образом. Возможно, новое восприятие заинтересует вас. – Ф.
Его рвало до тех пор, пока рвать стало уже нечем. Когда дурнота улеглась, покрытый испариной, он поднялся на дрожащие ноги. А потом приказал своим рукам поднять планшет и запустить им в стену, после чего утер рот рукавом и повернулся к двери.
Глава 7
Кливленд и Сан-Хуан
2015–2019 года
ЗАКОНЧИВ РАБОТУ В УНИВЕРСИТЕТЕ ДЖОНА Кэрролла, Эмилио Сандос получил возможность высказать собственные пожелания относительно места будущей работы, и попросил, чтобы его послали обратно в Пуэрто-Рико, в Ла Перлу. Запрос его должен был попасть на административную обработку в Антильской провинции, однако Эмилио ничуть не удивился, когда ему позвонил Дальтон Уэсли Ярброу, провинциал Нового Орлеана.
– Милито, ты уверен? Мы приготовили тебе профессорскую кафедру в Ле Мойне [22] , раз уж перестали дергать тебя по свету. Рей все уши прожужжал, чтобы взяли тебя на лингвистику, – сказал Д. У. на чистом техасском, непонятном для всех, кроме природных его знатоков. Д. У. вполне владел и стандартным английским, однако, как он сказал однажды Эмилио: «Сыне, если учесть все наши обеты, особых возможностей для развлечения нам не оставлено. Так что я стараюсь потешить душу при любой возможности».
22
Колледж Ле Мойн – частный иезуитский колледж в Сиракузах. Основан Обществом Иисуса в 1946 году и назван в честь миссионера-иезуита Саймона Ле Мойна.