Птица счастья
Шрифт:
— Я понятия не имею, как он выбрался, но клетка была открыта.
— Меня не волнует, как это произошло, но впредь лучше сидите дома и охраняйте своего сокола, вместо того, чтобы давить людей.
— Я не собиралась вас давить.
— Проклятье! Это была попытка массового убийства!
— Бог мой! Черта с два!
— Ай-яй-яй! Малыш, тебе пора следить за своим языком!
Кортни показалось, что в глазах Джерета блеснула дьявольская насмешка, но поклясться в этом она бы не смогла.
— Я поеду искать ваших
— Нет уж, благодарю. Даже близко не подходите к моим лошадям. Вам повезло, что я ранен, иначе вы поняли бы, что такое попадаться мне под горячую руку.
— Как это понимать? У вас такая же тактика, как и у вашего сына?
Джерет шагнул вперед. Кортни отступила.
— Теперь, мистер Кэлхоун...
— Ты ведь должна была предвидеть это, прежде чем налетать на меня, словно летучая мышь из преисподней, — он надвигался на нее.
Кортни пятилась назад, пока не уперлась спиной в джип.
— У меня и в мыслях не было наехать на вас. Я должна была спасти Эбенезера. Я поеду домой и посажу его в клетку как можно скорее...
Джерет схватил ее за руку и притянул к себе.
— Ты наехала на меня, и я упал. И если бы при этом держал в руках ружье, то мог бы застрелить любого из присутствующих или попасть в одну из лошадей. Я повредил ногу, и она ужасно болит, а ты, ах-ах-ах, я уезжаю домой... Эх ты! — Он так крепко прижал ее к себе, что Кортни передавалось тепло его тела.
— Отпустите меня! — Сверкнув глазами и стиснув зубы, Джерет тем не менее разжал руки и отошел от нее, опираясь на костыль.
— На самом деле я и не собирался сворачивать ему шею.
— Еще бы! Не морочьте мне голову!
В глазах Джерета заиграли озорные огоньки:
— Тебя, Малыш, не мешало бы хорошенько выдрать, ты ведь затормозила едва не в футе от меня.
— Неправда, немного дальше! Неужели вы смогли бы даже не поведя бровью убить любимца моего сына?
— В лесу полно других соколов, а этот ваш Эбенезер отвратительный, как сам Сатана.
— А что бы вы почувствовали, если бы я свернула шею вашему Адмиралу Берду?
— Это не одно и то же. Собака и птица — два совершенно разных существа. Кроме того, я намеревался лишь запихнуть вашего сокола в ящик и послать Гая отнести его назад.
— Ха! Так я и поверила: в марте по всему штату Теннесси расцвели маргаритки!
Джерет усмехнулся:
— Я-то думал, что совершаю благородный и великодушный поступок. Даже не представлял, что из-за этого рискую жизнью.
— Хорошо, я поверю вам, — тихо сказала Кортни.
Еле заметные морщинки разбежались от уголков его глаз, и рукою Джерет обнял ее за талию. Говорить стало трудно: губы его почти касались лица Кортни, а глаза заглядывали прямо в душу.
— Я жажду возмездия, Малыш, очень сладкого возмездия. — И тут же Джерет склонился над ней и впился в губы страстным поцелуем, зажигая огонь во всем ее теле.
Внезапно Джерет резко отпустил руки. Кортни вздрогнула, по спине пробежал озноб, вызванный его проникновенным голосом:
— Знаешь, Малыш, пожалуй, вся эта суета окупится. — Он улыбнулся улыбкой чувственной и хищной — настоящий самец.
Щеки Кортни запылали:
— Если вы сексуально озабочены...
Джерет расхохотался:
— Да? Ну-ка, продолжай. С нетерпением жду, чем ты закончишь.
— Отойдите от меня! — она сделалась совершенно пунцовой.
— Сексуально озабочен... Это, пожалуй, дает мне надежду.
— Ну, не дразнитесь, у меня просто вырвалось... Я потрясена, что такой холодный и непримиримый человек умеет божественно целоваться.
Продолжая смеяться, Джерет сказал:
— Ах, Малыш, ты так привлекательна, когда сердишься.
— А вы — нет!
— А я и не сержусь. — Он никак не мог справиться со смехом.
— Но и не привлекательны.
— Мерси! Какой милый комплимент!
— Уйдите с дороги. — Гнев постепенно выдыхался, и Кортни чувствовала, что улыбка вот-вот появится на ее лице. Но очень уж не хотелось доставлять Джерету Кэлхоуну такого удовольствия.
— Хочешь, Малыш, еще поцелуемся, прежде чем ты уедешь?
— Нет!
— Ну, если мы постоим подольше, ты одержишь над собой нравственную победу и...
На секунду Кортни прикрыла глаза:
— Из всех людей, купивших поблизости земли... — Джерет не дал ей закончить фразу: «Можешь переехать, это свободная страна». — Вы знаете, что моя семья владела здесь собственностью более века! Зачем же мне уезжать? Уходите с дороги!
Джерет пожал плечами, улыбка с его губ испарилась. Глядя прямо Кортни в глаза, он попросил:
— Подожди еще минутку, Малыш...
Трепет в его голосе заставил Кортни замереть. Джерет вновь притянул ее к себе и стал неистово целовать. Кортни впала в забытье: не помня о случившемся, не замечая гулких ударов своего сердца, она обвила его за шею руками. Поцелуи Джерета были так же необычны, как и он сам. Кортни таяла, растворялась в его руках, прижимаясь всем телом, возвращая ему поцелуи сторицею. Когда, наконец, они остановились, Кортни посмотрела на Джерета снизу вверх, пытаясь прийти в себя, и проговорила: