Птица в клетке. Повесть из цикла Эклипсис (Затмение)
Шрифт:
Кавалер Ахайре вздохнул.
— Мне всегда не по себе, когда красивая женщина начинает изъясняться языком науки. Другими словами, на портал рассчитывать нельзя? Хоть я до сих пор не освоил мгновенное перемещение, но надеялся, что знаменитый чародей Руатта поможет мне в этом. Ты приплыла только затем, чтобы развеять мои надежды?
— Поступая в Гильдию магов, я написала исследование по природе Пояса бурь. В конце концов, это главным образом моя стихия вода. Мне нечем было помочь Руатте, когда он отправился в Иршаван, но теперь, когда твои и его магические способности пробудились, может сработать, она сняла с руки кольцо и протянула Альве.
Он
— Знаешь, принимать кольца от тебя дурная примета.
— Можешь не надевать его, а носить на шее, как хафлинг из сказки, с легким раздражением сказала она. И пусть твой варвар не зыркает на меня, как разъяренный бык. Если он сдвинется с места, я его заморожу. Ему полезно будет освежиться.
Кавалер Ахайре захохотал:
— Узнаю госпожу Дэм Таллиан, а то твои речи насчет поддержки и помощи меня немного смутили. Так у тебя есть научная теория, и ты хочешь ее проверить? А я буду подопытным кроликом в очередной раз?
Она нисколько не смутилась.
— Что-то вроде. Я думаю, ключ к перемещению через барьер вода. Вам следует находиться в воде при попытке поставить портал. Кольцо ключ-портал, он ведет в мою башню неподалеку от острова Кейд. Он способен принимать и накапливать магическую энергию. Я заряжала его несколько лет. Смотри, сейчас камень светится синим: значит, для перемещения достаточно надеть кольцо и дать мысленный приказ. Однако, когда ты пересечешь Пояс бурь, камень перестанет светиться и побледнеет. Твоей магической силы наверняка будет недостаточно, чтобы зажечь его снова, но я верю, что Рудра справится. Или легенды безбожно про него врут.
— А когда мы попадем в твою башню, то окажемся в плену уже оба? ехидно поинтересовался кавалер Ахайре, не спеша принять сомнительное кольцо.
— Ах, какими все становятся подозрительными к старости, не менее ехидно ответила она.
— У меня была хорошая наставница, буркнул, помрачнев, кавалер Ахайре. Слово «старость» ему никогда не нравилось, особенно в применении к нему самому.
Дракон легонько ткнулся мордой в его плечо и пророкотал:
— Позволь мне сказать, мой дорогой дальний-предальний родич. Слышал ли ты когда-нибудь, чтобы морские драконы лгали или нарушали слово? Так вот, я обещаю, что сделаю все, чтобы ты с чародеем Руаттой благополучно вернулся из Иршавана, и чтобы по возвращении вам не чинилось никаких препятствий. Великий чародей мне не отец, но благодаря ему я появился на свет, потому что он спас мою матушку и помог ей попасть в этот мир. Это самое малое, чем я могу его отблагодарить. От нее же я знаю, что душа его тоскует в Иршаване и стремится к родным и любимым, которых он покинул.
— Как это может быть, если Ашурран жила четыре тысячи лет назад?
— В нашем мире да, но в Иршаване время течет иначе. Чародей Руатта появился там еще до того, как она родилась. В каком-то смысле она моложе тебя.
— Только не говори мне, что она спала с моим отцом, иначе я свихнусь, жалобно простонал кавалер Ахайре. Представить только, она спала с собственным пра-пра-пра-пра-правнуком! А если бы она родила от него ребенка в этом мире, и он стал бы его пра-пра-пра-пра-и-так-далее-дедушкой? Жуть какая.
— Вот потому я сам никогда не путешествовал в Иршаван, сказал Юуджи серьезно. Жутковато встретиться ненароком с собственной матерью еще до того, как она родила меня. Когда ты вернешься и расскажешь мне, что там сейчас происходит, я, может быть, тряхну стариной и погляжу на Западный край своими глазами.
— Вот это мне всегда не нравилось в деяниях младших богов, пробормотал кавалер Ахайре себе под нос. Сначала заварят кашу, а потом заставляют людей расхлебывать. Такое впечатление, что волей богов называется то, что они неспособны сделать сами.
Дракон расхохотался, зафыркал, с хлопаньем складывая и расправляя плавник на спине.
— Ах, как ты прав, мой маленький родич. Прекрасно сказано. С твоего позволения, я буду цитировать твои слова при случае разумеется, с указанием источника.
— Да пожалуйста, вздохнул кавалер Ахайре и подставил ладонь под кольцо Дэм Таллиан. Надеюсь, у этой штучки нет других возможностей, о которых ты не сообщила? Например, возможности наблюдать за моей интимной жизнью?
— Я могу делать это без всякого кольца, если захочу, Дэм Таллиан улыбнулась, коснулась губами его губ и вскочила на шею Юуджи.
Дракон церемонно поклонился, развернулся и заскользил по зеркалу воды прочь. Чародейка подняла руку в прощальном жесте, и волны вокруг корабля заплескались снова.
— У меня от нее мурашки, сказал над самым ухом Кинтаро, обнимая его со спины.
Кавалер Ахайре даже не вздрогнул, просто прижался к своему варвару и закрыл глаза. Тот немедленно запустил ему руки под рубашку.
— Пойдем в каюту, а? жарко шепнул степняк. А ночью я постою у штурвала, я выспался.
Альва приказал големам ставить паруса и держать курс на запад, а сам позволил унести себя в каюту и отлюбить до изнеможения. Перед этим нехитрым средством отступали глупые страхи, непрошеные мысли и сомнения в собственных силах.
Да, наверное, люди свободнее младших богов, ибо им дана счастливая возможность не ведать, что они творят, и плевать на последствия. Поступать, как велит сердце, роскошь, доступная только человеку.
Глава 3
Солнце встает из-за моря: огромное, красное, жаркое. Безоблачное небо, волны тихо набегают на песчаный берег, и повсюду такая упоительная безмятежность, какая только бывает наутро после буйства стихий. Словно улика пролетевшего шторма, на рифах у входа в песчаную бухту торчит остов разбитого корабля. Обе мачты сломаны, паруса изорваны в клочья, ни признака жизни на борту. Унылый обломок кораблекрушения, печальное зрелище! Впрочем, не стоит судить поспешно. На берег повыше линии прибоя вытащен довольно вместительный плот, на котором потерпевшие кораблекрушение наверняка не только сами спаслись, но и перевезли немалую долю пожитков.
А вот и сами они, крепко спят прямо на песке, где их, видимо, сморила усталость. Или не только усталость, судя по отсутствию одежды и нескромному сплетению тел. У одного из них волосы черные, как ночь, у другого рыжие, как огонь.
Первым просыпается черноволосый и смуглый. Потягивается, отодвинувшись слегка, чтобы не разбудить рыжего, зевает во весь рот, садится, небрежно перекинув за спину роскошную черную гриву. Встает, обводит глазами окрестности и неторопливо шествует к воде, чтобы живописно справить нужду прямо в море, которое ночью так яростно пыталось их утопить. Умываться смуглый не собирается, только чисто символически сбрызгивает лицо водой, лишь бы глаза продрать. Натягивает штаны, все еще влажные после ночной высадки, прикладывается к фляжке с пресной водой, вешает лук на плечо и отправляется на разведку.