Птица в клетке. Повесть из цикла Эклипсис (Затмение)
Шрифт:
— Вообще-то он выглядит моложе и красивей, сказала жестокосердная воительница, и Альва надулся, снова уязвленный до глубины души. Ей-богу, от диких степняков он видел больше почета и уважения! Даже и не знаю, какую цену я смогу за тебя запросить. Интересно, ценит ли он тебя достаточно, чтобы обменять твою жизнь на свою?
Кавалер Ахайре задумался. Теперь, когда у него самого был сын, он лучше понимал своего отца и его противоречивые чувства. Что бы он сделал, будь Таэсса в плену? Его серьезный, молчаливый, разумный Таэсса, такой беспомощный во всем, что касалось взаимоотношений с людьми? Да все бы сделал, наизнанку вывернулся, а спас. Но кто такой чародей Руатта? Альва совсем его не знал. Он слышал, чародеи легко забывают свои былые привязанности, родных, любимых и близких еще до того, как переживут их.
— Я не знаю, честно ответил он. Солгать
Глаза ее загорелись:
— Мир за пределами Иршавана? Ты хочешь вернуть его туда, откуда он пришел? Тоже неплохо, но вариант «чародей Руатта на коленях и в ошейнике» мне нравится больше.
Альва догадался, что она имеет в виду такой вот ошейник, призванный начисто блокировать магическую энергию. Он невольно поморщился и потер шею. Ему-то что, блокировать нечего. Но для действующего чародея должно быть крайне неприятно.
— Сударыня, почему бы вам не обсудить это непосредственно с ним? сказал он почтительно, но с легкой ноткой раздражения. Вы что, такого слова не знаете «переговоры»? Даю гарантию, что, услышав мое имя, чародей Руатта примчится сюда на крыльях ветра. Буквально. И я совершенно уверен, что вы достаточно грозный противник, чтобы разговаривать с ним на равных.
— Лесть тебе к лицу, зайчик, Александра фыркнула, но лицо ее казалось довольным. Уговорил, чертяка языкастый. Я отправлю к нему твоего жеребчика. Конечно, она перевела взгляд на Кинтаро, если жеребчик будет себя хорошо вести.
Кинтаро открыл было рот, но тут же захлопнул, аж зубы лязгнули, потому что локоть Альвы чувствительно впился ему под ребра. Подобным намекам заткнуться степняк привык повиноваться автоматически, потому что ослушаться было себе дороже: рыжий потом пафосно дулся и мог не давать сутками, так что приходилось засылать к нему парламентером эльфа. В сущности, Кинтаро нечего было возразить против альвиного плана кроме того, что ему решительно не хочется оставлять рыжего в лапах чокнутых баб, да еще с перспективой привести в эти же лапы его чародея-папашу. С другой стороны, если чародей-папаша так крут, как рассказывают, то заручиться его помощью будет нелишне. Так что Кинтаро мысленно отцензурил пару первых пришедших на ум фраз и сказал:
— Вообще-то дамочки млеют, когда я веду себя плохо. Позволите поразвлечься, прежде чем отправите в логово этого вашего чародея?
И, не дожидаясь ответа, завалил Альву на застеленное шкурами ложе, задирая его короткую тунику.
Александра громко помянула Небесную Мать в неприличном контексте и не отрывала от них глаз в ближайшие полчаса, хотя Эрменгарда всячески пыталась ее отвлечь руками, губами и языком.
В подобных занятиях пролетела пара недель. Это было, несомненно, лучше, чем на сцене у купца, потому что зрительниц всего две, а не сотня. Но эти две зрительницы не стеснялись присоединиться в любой момент, когда бы у них ни возникло подобное желание. Сонливость, усталость, проблемы с потенцией у «игрушек» лечились просто заклинаниями. Альва совершенно изнемог, и в душе его родилось новое уважение к отцу, который, если не врут легенды, укротил саму воительницу Ашурран. Кое-что, однако, он рассчитал верно. Его представление о характере степных воительниц не подвело. Однообразие им быстро надоедало, и постельным забавам они всегда готовы были предпочесть «стяг и седло». Так что к концу второй недели воительница Александра почти утратила интерес к своим пленникам и обратилась мыслями к грядущей войне с Ланкмаром и к тому, как бы убрать со сцены непреодолимое препятствие в лице чародея Руатты.
Итак, однажды утром Кинтаро выдали одежду поприличнее, чем у Альвы, сняли ошейник и даже снабдили неплохим мечом. Альва сам затянул на нем пояс с ножнами, как дама сердца, отправляющая рыцаря в поход.
— Слушай внимательно, жеребчик. Сейчас я перенесу тебя на морской берег ввиду острова Кумано, где стоит замок Руатты. В скалах там спрятана лодка, за пару часов догребешь. Сегодня полнолуние, твои способности будут на максимуме, и резист к магии тоже. Ты постараешься убить чародея Руатту или взять его в плен и доставить ко мне. Но, разумеется, проиграешь. Тогда переходи к плану Б: передай ему, что я жду его на святой земле в Миррали. Пришла пора нам снова встретиться лицом к лицу. Пусть приходит без оружия, без магических артефактов, и тогда мы обсудим дальнейшую судьбу его славного рыженького отпрыска. Она вдруг ухмыльнулась, и у Альвы появилось нехорошее предчувствие. Не иначе задумала какую-то пакость… Чтоб жизнь медом не казалась, я немного усложню тебе задачу. Наложу печать. Ты забудешь и свое задание, и любовника, пока чародей Руатта не сломает печать.
— Нет! Это нечестно! крикнул Альва, пытаясь закрыть от нее Кинтаро. Но Эрменгарда сдавила его руку, как тисками, и оттащила в сторону.
Александра начертила в воздухе пылающий знак и произнесла заклинание. Глаза Кинтаро стали стеклянными, он застыл, как изваяние.
— Не слишком ли жестоко я поступила? состроив притворно-сокрушенную мину, воительница взялась за подбородок и обошла его кругом. В общем, чтобы сломать печать, чародею Руатте придется у тебя отсосать. Наверное, это как-то слишком. Но зато потом я смогу вытащить эти воспоминания у тебя из головы и насладиться картиной, как надутый чародей Руатта берет в рот. Пожалуй, я даже слегка усложню задачу. Вторая печать: ему придется тебя трахнуть. По доброму согласию и без всякой магии. Интересно, как ему удастся тебя уговорить? Понятное дело, ты бы его отымел и не поморщился, а вот наоборот…
Альва застонал и закрыл лицо руками. Ничего не скажешь, его отец мастерски умел заводить и друзей, и врагов. Впервые в жизни кавалер Ахайре задумался, не слишком ли щедро природа отмерила сексуальной привлекательности их роду. Интересно, почему суровый Рудра Руатта никогда не рассказывал ему про покойного дедушку?
Глава 4
Великий и ужасный чародей Руатта не отказал себе в ребячливом удовольствии внезапно появиться прямо в кресле перед пленником. От неожиданности тот еле заметно дернулся. Вряд ли от страха. Такие ничего не боятся. Скорее, попытался приготовиться к нападению и не смог по понятным причинам. Руки его были заведены назад и скованы цепями, прикрепленными к кольцу в полу. Длины цепей хватало лишь для того, чтобы стоять на коленях. Чародей Руатта не нуждался в цепях, чтобы зафиксировать пленника, даже такого плечистого и крепкого. Но демонстрация силы не помешает. Пускай незваный гость сразу осознает свое незавидное положение.
Взгляд у того был непокорный, но без открытого вызова. Пленник изо всех сил пытался принять бесстрастный вид и не выдать своих намерений раньше, чем противник выдаст свои. Но цепь его раздражала. Наглядный урок беспомощности, в отличие от магических пут, которые не ощущаются, пока жертва не пытается вырваться.
Пленник тряхнул головой, откидывая прядь волос с лица. Его длинные иссиня-черные волосы падали на спину и грудь, достигая едва ли не пояса. Этот вид чародей Руатта находил весьма приятным для глаза. Еще более приятной для глаза была нагота пленника. Тот раздвинул колени для лучшей опоры, а завернутые назад руки заставляли слегка прогнуться в спине, демонстрируя великолепные грудные мышцы, широкие плечи и талию, неожиданно тонкую при подобном телосложении. Определенно, прекрасный образец человеческой расы. Лучший из тех, что посылала к нему Александра. Пожалуй, ему было бы смертельно скучно последние несколько лет, если бы не «подарки» королевы Арриана. То один из слуг оказывался ее шпионом, то наемный убийца пытался пробраться в замок. Впрочем, считать ли наемником того, кого зачаровали магией и заставили выполнять приказы?
Чародей Руатта никогда их не убивал. Зачем? Методы Александры были не лишены изящества, а вкусы достойны восхищения. Ему доставляло удовольствие вычислять шпионов, отлавливать ассасинов, расплетать искусную паутину заклятий и отсылать их обратно. Настоящей угрозы они не представляли.
Этот, впрочем, оказался опаснее других. Физическая сила и воинское мастерство были ничто в замке чародея. Но воин обладал магическим даром или проклятием, как посмотреть. Он был оборотнем и перекинулся в черную пантеру, попавшись в магическую сеть. Оборотни обладали определенным иммунитетом к магии, который достигал пика именно в полнолуние. Потому заклинания по большей части оказались бесполезны, а серебра у Руатты под рукой не случилось. Впрочем, его желание взять нападающего живьем только усилилось. В азарте драки он обернулся тигром, и они сцепились прямо в саду, яростно рыча, оставляя брызги крови и клочья шерсти на сломанных цветах, пока он не измотал наглеца до потери сознания и не связал.