Пульс
Шрифт:
— По-моему, шутка — неплохая оболочка для серьезного разговора. Зачастую — самая лучшая.
— Только англичанин может так думать. Или говорить.
— Прикажешь мне извиниться за то, что я англичанин, или как?
— Что ты въелся?
— Не в мой ли адрес ты сказал «пипец»?
— Мужчины говорят о сексе, а женщины — о любви.
— Фигня.
— А почему, интересно, у нас женщины давно не высказывались?
— У меня такой вопрос: размер женских ручек как-то влияет
— Дик, заткнись, сделай одолжение.
— Мальчики. Тише. Соседи. По вечерам слышимость невероятная.
— Джоанна, выскажись.
— Почему именно я?
— Потому что я тебя прошу.
— Хорошо. Мне кажется, у нас никогда не бывало такого, по крайней мере, на моей памяти, чтобы в смешанной компании говорили о любви. Мы действительно больше говорим о сексе — вернее, слушаем, как вы с возрастающим энтузиазмом говорите о сексе. Кроме того — это уже почти банальность, — если бы женщины знали, что говорят в их адрес мужчины у них за спиной, они были бы не в восторге. А если бы мужчины знали, как отзываются о них женщины…
— У них бы в штанах все скукожилось.
— Женщина может притворяться, а мужчина — нет. Закон джунглей.
— Закон джунглей — это изнасилование, а не притворный оргазм.
— Хомо сапиенс — единственное существо, способное задуматься о своем существовании, представить себе уход из жизни и симулировать оргазм. Не зря же человека называют венцом творения.
— Мужчина вполне может симулировать оргазм.
— Вот это новость! Не поделишься секретом?
— Женщина не всегда способна определить, кончил мужчина или нет. То есть по внутренним ощущениям.
— Если он, фигурально говоря, спрячет руки под стол.
— Но эрекцию-то невозможно симулировать, правда?
— Член не лжет.
— «Время не ждет».
— При чем тут это?
— Ну как же: и то и другое звучит как заглавие книги. Но реальное — только одно.
— На самом деле член еще как лжет.
— Мы точно хотим ступить на эту территорию?
— Премьерная нервозность. Не в том дело, что мы этого не хотим, а в том, что член может нас подвести. Он известный обманщик.
— Любовь.
— У нас есть старая знакомая, в Нью-Йорке живет, она давным-давно занимается адвокатской практикой, а тут решила сменить профессию и поступила в киношколу. Причем было ей уже за пятьдесят. А вокруг — одни юнцы, лет на тридцать моложе. Она к ним прислушивалась, и вскоре они стали делиться с ней своими житейскими проблемами — и знаете, какой она сделала вывод? Им ничего не стоит перепихнуться с кем попало, но они до смерти боятся с кем-нибудь сблизиться.
— То есть?
— Они боятся любви. Их пугает, что можно… попасть в зависимость. Или поставить другого в зависимость от себя. А может, и первое и второе.
— Боятся страданий.
— Боятся всего, что может помешать их карьере. Сами понимаете, в Нью-Йорке…
— Возможно. Думаю, Сью права. Боятся страданий.
— В прошлый раз — а может, в позапрошлый — кто-то спрашивал, бывает ли рак сердца. Конечно бывает. И название ему — любовь.
— Я, кажется, слышу отдаленный тамтам и обезьяний клич?
— Сочувствую твоей жене.
— Довольно. Хватит трепаться. Не думайте о том, с кем вы в браке и кто сидит рядом с вами. Думайте о том, какую роль играет любовь в вашей жизни и в жизни других.
— И?
— О страданиях.
— Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить.
— Мне приходилось видеть страдания, которые не были вознаграждены. На самом деле чаще всего именно так и бывает. «Страдание облагораживает» — не сомневаюсь, что это назидательная фальшь. Страдание принижает человека. Опускает.
— Вот вам пример: мне нанесли оскорбление, я сейчас страдаю, потому что в прошлый раз намекнул, очень деликатно, на домашний скриниг задницы с целью ранней диагностики рака…
— Помню, помню, эта процедура пришлась на День святого Валентина.
— И ни одна жопа, ни одна «п» из здесь присутствующих не подумала спросить о результатах.
— Дик, ты получил результаты?
— А как же, мне пришло письмо от человека, скрывшегося за неразборчивой подписью, под которой значилась его должность. Вы не поверите: «Директор проктологического узла».
— Мы туда не пойдем.
— И он сообщил, что у меня все в норме.
— Ага.
— Поздравляю, Дик.
— Но в письме говорилось — цитирую из головы, хотя откуда еще можно цитировать? — что скрининг-тест не дает стопроцентной точности результатов, а потому формулировка «в норме» не означает, что у вас нет и никогда не будет рака кишечника.
— То есть они не дают никаких гарантий?
— Чтобы их не засудили.
— Да, сейчас такое сутяжное время.
— Взять хотя бы брачный контракт… вернемся чуть-чуть назад. Ларри, как по-твоему, о чем свидетельствует брачный контракт — о любви или о сомнениях?
— Не могу сказать, у меня нет опыта. Видимо, он свидетельствует о том, что адвокату поручено сохранить фамильное состояние. Допускаю, что к чувствам это не имеет никакого отношения — просто социальная условность. Подобно тому как во время венчания нужно делать вид, будто принимаешь каждое слово за чистую монету.
— Я, например, не делала вид. Я верила каждому слову.