Пульсация. Книга 1. Марк
Шрифт:
– Если данные условия вас вполне устраивают, и вы никуда не торопитесь, могу продемонстрировать свои наработанные навыки прямо сейчас. Причём совершенно бесплатно. – он поднял руки, показывая пустые ладони, то ли «сдаваясь», то ли убеждая в своих честных намереньях. – А там уже решите, нужно вам оно или нет, взвесив все за и против. Что-то мне подсказывает, коллекция из качественных снимков лишней для вас не будет. Я прав или я прав?
– То есть, прямо здесь и сейчас? – девушка, слегка замявшись, ткнула указательным пальцем в сторону пола.
Уж как-то он чересчур идеально стелил. Даже Элл не успела понять, когда и как повелась
Зак опять пожал плечами и сложил ладони в миролюбивом жесте. Как правило, к подобному способу воздействия на чужое подсознание прибегают профессиональные психологи, когда пытаются расположить к себе несведущего собеседника и изменить его правильное восприятие происходящего на ложное с помощью особого набора визуальных символов, а иногда и целых фраз. Грубо говоря, слегка загипнотизировать. На курсах актёрского мастерства этим приёмам тоже обучают, чтобы актёрам было проще раскрепощаться перед камерой и быстрее вживаться в спроектированный в их воображении образ.
– А что тут такого? Это же фотостудия. Именно этим здесь и занимаются – фотографируют людей с девяти утра до восьми вечера. Другое дело, что сегодня пятница, и я с обеда загибаюсь тут от убийственной скуки… – Фильцман посмотрел на циферблат настенных часов, показательно сверяя сказанное с отмеченным им временем. – Готов поспорить, в ближайшие два-три часа сюда едва ли кто-то заглянет ещё. Поэтому говорю сразу, вы окажете мне неоценимую услугу, если поможете мне отвлечься от утомительного безделья и даже позволите немного поработать.
Что ж, звучало весьма заманчиво и на удивление правдоподобно, особенно в той части, где шла речь про бесплатный сыр. Ещё и времени свободного, как назло, было хоть отбавляй. Мысли о Марке тоже никуда не делись, накручивая свою «морзянку» навязчивой пульсацией в голове.
Единственное, что ставило под сомнение всю эту идеально выстроенную концепцию, это не унимающиеся позывные от растревоженной не на шутку интуиции. И-таки да, эта неугомонная стерва ныла, поскуливала, копошилась эдаким раздражающим зудом под ногтями и едва ли не по всей коже, вызывая одержимое желание поджать пальцы на руках и ногах. Не лучшие ощущения, когда тебе предлагают почти забесплатно сфотографироваться для твоего же портфолио.
Можешь ещё раз оглядеться по сторонам, чтобы продемонстрировать свою и без того ничем не прикрытую неуверенность. Чего уж там. Если уж и косячить, так по полной.
Хотя, что тут такого? Обычная фотостудия, в самом обычном старом здании практически в самом центре Пайн-Драйв. Через огромные витрины павильона просматривалась одна из самых людных улиц района с большой площадью перекрёстком из пяти магистралей. Правда, кроме знакомой локации за «окном», улавливалось здесь ещё что-то едва ощутимое и будто бы постоянно ускользающее от глаз. Невидимая дымка призрачной души очень старого для города места. Скрытая в стенах, в вышедших из моды элементах интерьера обособленная энергетика всеми забытого прошлого. То, что всё ещё продолжало жить, присутствовать в нынешней реальности параллельным измерением, но упрямо молчать, утаивая свои страшные секреты в недосягаемых для людей глубинах мёртвой памяти.
Золотые блики естественного освещения вместе с косыми лучами послеполуденного солнца наполняли пустой «вакуум» пространства
Элли нравились подобные игры разума, подобные дома и их гипнотическое воздействие на уязвимый человеческий рассудок. Словно ты на самом деле стоял на границе незримого прошлого и мимолётного настоящего, мёртвого и живого, соприкасаясь с разыгравшейся в воображении иллюзией ложной памяти и ностальгии. Лёгкое скольжение необъяснимого чувства дежавю поверх чувствительной кожи, и ты уже на грани почти сделанного тобою шага – добровольного перехода-погружения в чьи-то чужие воспоминания.
Взгляд девушки зацепился за белый экран, натянутый за невысокой платформой мини-подмостка. Наверное, его очень яркий вид и послужил точкой возврата в пределы окружающей действительности. Не из-за последнего ли он вызвал у Элл чувство болезненного раздражения?
– Понимаю. Вас смущает эта «детская площадка». – Зак натянуто рассмеялся, напомнив о себе и о том факте, что после его предыдущих фраз прошло не более десяти секунд. – Могу вас успокоить – она предназначена только для семейных фото и снимков на документы. По-настоящему профессиональная студия находится за этой стеной. – и указал на стеллаж-горку, никак и ничем не говорившую о наличии скрытого за ней помещения, если не считать двух проёмов с дверьми.
А это уже полностью и кардинально меняло всё дело.
Он реально думал, что она такая вся доверчивая и захочет посмотреть, какой тип мышеловки там установлен?
– Вы ведь уже бывали раньше в подобных местах, когда участвовали в своих первых фотосессиях? Тогда я более, чем просто уверен, что вы по достоинству оцените моё скромное творческое королевство.
Но она так и не поняла, как ему это удалось – ловко переиграть всю ситуацию и представить её в совершенно ином ракурсе и свете. Просто взял и поддел её своим вроде как безобидным высказыванием. Она же собиралась отказаться. Сказать, например, что ещё не готова и на самом деле пришла сюда с другой целью. И, вообще, ей уже пора, потому что она вдруг вспомнила, что её напарница по работе просила пораньше её сегодня подменить.
Только после последних слов Зака, мысль о том, что даже в этом убогом фотоателье рядом с его на редкость самоуверенным владельцем, она продолжала выглядеть убогой провинциалкой и жалко блеющей овцой – воистину била под дых, превращая её в ещё более ничтожную размазню. Называется, сама себя же и подловила. А если вспомнить, как быстро её раскусил Марк, то почему бы не разреветься прямо сейчас на изумлённых глазах Фильцмана.
Хотя, нет. Вопрос в другом. Почему она за всё это время так и не набралась смелости спросить о Гордоне? Она же ради этого сюда и припёрлась.