Пуля для бизнес-леди
Шрифт:
— А вам, Аркадий Львович, предстоит командировка в Париж, — сказала она юристу.
Она распорядилась, чтобы господин Лисняковский вместе с юристом банка, с которым встретится в Париже, зарегистрировали отделение, сняли в аренду приличное помещение под офис, решили проблемы с финансированием.
— Кстати, — Настя посмотрела в сторону Кушкина, — Михаил Иванович, вы вместе с мадемуазель Стоун разработаете примерный бюджет отделения… Что еще? — спросила она своих соратников.
— Сколько человек могло бы постоянно работать в отделении? — спросил Кушкин.
— Сколько? — переадресовала Настя вопрос Кэтрин.
— Думаю, пока не более пяти, — сказала Кэтрин. — Я, главный редактор, главный художник, два редактора, секретарь. Остальных следует привлекать по договорам для выполнения проектов. Высококвалифицированных специалистов, которым следует хорошо платить…
— Согласна, — сказала Настя. — Еще?
Она выждала. Все молчали.
— Что же, считаем, все решили.
Она распорядилась:
— Элеонора, будь добра, распорядитесь, чтобы Нина угостила нас ради торжественного случая шампанским…
Эля и Нина внесли на подносах заранее подготовленное шампанское, фужеры, легкую закуску. Нина повернулась к выходу, сделав безразличное лицо.
— Останься, — пригласила её Настя. — Ты здесь не лишняя.
Мужчины быстро разлили шампанское. Настя подняла свой фужер:
— За твое здоровье, Кэтрин! За успех нашего общего проекта!
Кэтрин напряженно проработала с сотрудниками «Африки» пять дней. Она оказалась въедливой, пунктуальной особой, старалась предусмотреть все проблемы, которые могли возникнуть. Очевидно, у неё был перед глазами какой-то пример, и она честно сказала, что это — её «Глобус», в который она пришла вскоре после его основания и ещё застала организационную неразбериху. Руслан Валерьевич, Кушкин, юрист Лисняковский были довольны Кэтрин и считали, что Настя сделала правильный выбор.
— Кэтрин, — сказала Настя, — внимательно присмотрись к банковскому юристу. Тебе нужен будет хороший юрист.
— Понятно, — ответила Кэтрин. — Как далеко я могу зайти в своих «смотринах»?
Настя её поняла:
— Твои дела. Я не собираюсь охранять нравственность моих сотрудниц.
…Они, конечно же, все вечера проводили вместе. Побывали в Большом театре, в ночном клубе «Габриэла», ужинали в «Метрополе», а для контраста — в казино со стрип-шоу. Ни «Габриэла», ни казино не произвели на Кэтрин впечатления. По её словам, это было жалкое подражание не лучшим западным образцам.
В последний для Кэтрин московский вечер они решили поужинать у Насти дома. Ненадолго заглянули Кушкин, Эля, Нинка, посидели за столом, пожелали Кэтрин удачи. Она была тронута: все ей желают успехов, и вполне искренне. Гости быстро распрощались, напомнив, что Кэтрин завтра рано вставать.
— Пришло время крепко выпить! — бодро сказала Настя. — Тем более, что наш план мы выполнили и даже перевыполнили.
— А тот парень, Никита, кажется, который в комнатенке сидит, нам не помешает? — поинтересовалась Кэтрин.
— Нас от него отделяют две двери и воздушное пространство в виде коридора. Его «объект» не мы, а входная дверь.
— И у богатых есть свои сложности, — иронично сказала Кэтрин. — Как это у вас, русских, говорят: надраться?
— Фи, мадемуазель! — воскликнула Настя. — Эля научила?
— Она.
Они устали за эти дни и опьянели быстро. Настя, опрокинув несколько рюмок, притихла, ей стало жаль себя, такую непутевую, даже мужчиной приличным не обзавелась. При мысли, что вокруг неё бродит, как волк-одиночка, полковник Строев, ей стало совсем тошно и она налила себе уже не рюмку — фужер.
Кэтрин, наоборот, оживилась, глаза у неё заблестели, губы стали влажными.
— Мне жарко, — заявила она капризно и сбросила с себя одежду, осталась в одних трусиках.
— Ты не носишь лифчик? — удивилась Настя.
— А кто его сейчас носит? Сделай, Настя, одолжение, примерь белье, которое я тебе подарила.
Настя быстренько сняла все свое, одела тоненькие, преступно узкие трусики, коротенькую, невесомую рубашечку, не закрывавшую грудь. Она не могла разобраться с чулками на подвязках, Кэтрин стала ей помогать.
Кэтрин притрагивалась к её телу, ласково, нежно, словно невзначай провела по набухшим соскам, и Настя вся зацепенела от внезапно охватившего её желания. Она сквозь неясный туман вдруг увидела берег озера, песок, парня, повалившего женщину и овладевшего ею грубо и нагло. Он был самцом и брал без всяких интеллигентских всхлипываний свою самку. И у Насти вдруг мелькнула шальная мысль: жаль, что ею первый раз овладел придурок Володя, а не такое вот животное.
— Посмотри на себя в зеркало, — прошептала Кэтрин.
Настя увидела себя всю, и даже зеркало не могло скрыть желание, которое переполняло её.
— Пошли в спальню, — тихо сказала Кэтрин, и Настя покорно дала увести себя к кровати. Они не включили свет, нашли кровать на ощупь, пошатываясь и натыкаясь на углы мебели.
Настя дала себя уложить, повернула голову к Кэтрин и подставила губы для поцелуя. Она почти задохнулась, но Кэтрин вовремя её отпустила и стала часто-часто целовать её глаза, щеки, губы. Когда Кэтрин прихватила мягкими губами соски, Настя уже плыла в бледно-розовых туманах. Она всю себя отдавала Кэтрин. И Кэтрин сделала что-то такое, от чего Настя вообще ушла в иные миры.